И тут пейджер запищал. Митек нажал на кнопку и уставился в окошечко, как будто увидел там привидение.
— «ЧТО, СЪЕЛ?» — прочитал у него через плечо Аксакал.
Подписи не было, но ее и не требовалось. Только один человек в лагере мог так подгадить напарникам.
— Поля! — сказали они в один голос.
— При чем тут Поля? — не понимал контрразведчик. — Этот номер знают три офицера и больше никто! Пейджер новехонький. Я его сам покупал.
Митек рассматривал пейджер.
— А этот неновый, вот царапина. Я думал, что сам поцарапал и не заметил… Аксакал, а ты помнишь, какой анекдот Поля рассказывал вчера вечером?
— Как «новый русский» заправил «мерс» дизельным топливом, потому что думал, что «ДТ» — это «девяносто третий» бензин.
— Правильно. И тот же самый анекдот был на пейджере!
Все стало ясно. Не так много пейджинговых компаний в Москве, не так много моделей пейджеров, а самых дешевых, для школьников, просто мало. Если поспрашивать в лагере, то, наверное, наберется десяток одинаковых пейджеров, таких как у Митьки. Один из них оказался у Поли. Он и подменил Митькин пейджер своим, чтобы передать издевательское сообщение (ведь Митькиного номера Поля не знал). «ЧТО, СЪЕЛ?» — три ха-ха, Поля и его приятель Макс веселятся, не подозревая, что чуть не сорвали операцию контрразведки!
Теперь понятно, откуда Поля каждый вечер узнавал свежие анекдоты и почему не показывал свой пейджер в отряде. Он мелко подворовывал чужую славу. Кто-то придумывал или собирал эти анекдоты, а Поля получал их готовенькими и рассказывал как свои.
— Так я и знал, что Поля не успокоится, — печально заметил Аксакал.
— А что, уже были случаи? Почему мне не доложили? — насторожился Валера. — Мы бы его быстренько «заболели» и положили в изолятор.
— Да ну, — сказал Митек, — пусть все идет, как идет. Наши сообщения Поля не мог понять. Подумаешь, «мама заболела». Хотя он, конечно, гад. Я бы злейшему врагу сказал, если бы у него мама заболела… Валер, а знаешь, у нас есть шанс найти дачу!
— Поздно уже, — махнул рукой контрразведчик.
— Валера, это быстро!
— Нет! — повысил голос Валера. — Бегите, хватайтесь за Петины штанины и не отходите ни на шаг! Где у тебя записная книжка?
Митек похлопал по заднему карману джинсов.
— Надень рубашку и переложи в нагрудный карман, чтобы торчала. Да, и скажите Михал Михалычу, пусть уезжает! Нельзя, чтобы Султан его видел.
— Какому Михал Михалычу?
— А вот не надо было из лагеря уходить, — вредным голосом заметил Валера. — Сегодня к вашему Пете приехал однополчанин, его боевой командир Михал Михалыч. Идите на полосу препятствий, они там друг дружке морды бьют.
— На радостях, что ли? — поинтересовался Митек.
— Ну да! Грубые мужские игры: раззудись плечо, размахнись рука, — подтвердил контрразведчик и для наглядности ударил кулаком в пустоту. Побитый воздух жалобно пискнул. — Это «легенда» для тех, кому больше знать не положено. А на самом деле Михал Михалыч не Петин командир. Он был инструктором по спецподготовке у Султана.
— Как? Султана учил?! — вспыхнул Аксакал. — Да за это в тюрьму надо сажать!
— Султан же не всегда был преступником. Он служил в спецназе, как Петя, только давно, десять лет назад. Учили его, гада, учили, чтоб Родину защищал, да, видно, чему-то не научили, — вздохнул Валера. — Короче, Михал Михалыч там бьется с Петей, показывает, на что способен Султан. Бегите — может, еще застанете. Посмотрите, что такое настоящая рукопашка, только недолго. А потом шепните Михал Михалычу, что ему пора уезжать.
Выходя, Аксакал задержался в дверях:
— А про то, что мне папа звонил, вам сказал Поля?
— Подошел какой-то мальчик: «Передайте объявление, Теплякову отец звонит».
— Выше меня, руки большие и нос курносый?
— Да нет же! Мальчик, маленький. Если бы подошел кто из вашего отряда, я бы сообразил, что Тепляков — это ты. А так подумал: малыша ищут, однофамильца. — Контрразведчик улыбнулся. — Что, влетело вам от начальника?
— Не особенно, — ответил Аксакал.
— Ничего, привыкай. Наши погоны заперты дома в шкафу, и посторонние их не видят.
Аксакал выпорхнул из комнаты радиста, чувствуя на плечах эти невидимые погоны. В интернате говорили: «Двоечник!», врачи говорили: «Трус!», в лагере говорили: «Челавэк гор!». И вдруг офицер контрразведки сказал: «Ничего, привыкай», сказал: «НАШИ погоны». Да за это в лепешку расшибиться не жалко!
— А здоровский парень Валера! — поделился он с напарником. — Это его настоящее имя?
— Настоящее. Да ну его, мышку-наружку. «Я вас вывожу из операции!» — передразнил Блинков-младший. — Тоже мне, выводильщик!
— Почему он мышка-норушка?
— На-руж-ка, — по складам повторил Митек, — то есть наружное наблюдение. Насколько я знаю, у Валеры это первое самостоятельное задание, а так он следит; за кем прикажут. Поэтому и голова у него бритая, и музычка дурацкая. Такое прикрытие: то он вроде бандит, а сядет за руль «мерса» — уже как телохранитель… А вообще, ты прав, он отличный парень. Я зря на него злился, это Поля виноват.
Поля! Он подменил пейджер, он (а кто же еще?) подучил малявку обмануть радиста выдуманным объявлением! У Аксакала свело зубы от злости.
— Вот поймаем Султана, я этого Полю отделаю, как бог черепаху! Такими вещами не шутят. Я чуть с ума не сошел: почему папа звонит, что случилось?
— Не напрягайся, — сказал Митек, — всех дураков не перебьешь.
— Ты простишь?!
— И ты простишь. Мы с тобой работаем по делу международной преступной организации, а у него еще сопливое детство играет. Поверь, Седая Борода, когда задержат Султана, ты почувствуешь себя другим человеком. Тебе станет жалко тратить время на какого-то Полю.
— Но ты же дерешься из-за Савостиковой! — напомнил Аксакал.
— Это другое. Я защищаю девушку, хотя она мне и не нравится.
Они остановились на ступеньках клуба.
— Иди, — сказал Блинков-младший, — передай Михал Михалычу, что приказано.
— А ты?
— Хочу в библиотеку зайти.
Блинков-младший сказал это самым обычным тоном. И клуб по прозвищу «Три ноги» был обычным, с тремя облупленными колоннами и четвертой, валявшейся в траве. Мимо напарников прошла девчонка с книжкой — тоже в библиотеку… Только позже Аксакал понял, что Митек вел себя необычно. А тогда смотрел и не видел, слушал и не слышал.
Блинков-младший вошел в клуб. И пропал.
Глава 11
Грубые мужские игры
Мрак! Пущенный с огромной силой нож впился в доску и застрял, войдя по самую рукоятку. Второй отряд восторженно взревел. Казалось, что броска удачнее быть не может и победа у Пети в кармане. Нож попал точно в «яблочко»; расколотая пополам доска не развалилась только потому, что была глубоко вбита в землю. Петиному сопернику оставалось только проиграть или в самом удачном случае метнуть свой нож не хуже.
