– Мама! – возопил я и плюхнулся на пол, закрыв руками голову. На одной из полок у меня стоит тяжелый бюст Шумахера. Не хотелось бы получить им по башке…
– Не обманывать! Не опаздывать! – шептал невидимый Дупло.
А я валялся, как дурак, на полу и не знал, что делать. Впрочем, содержимое полок быстро кончилось. Я вскочил на ноги и рванул прочь, в келью ведьмы. В смысле в Танькину комнату. Там наверняка гораздо спокойнее.
– Спишь? – спросил я, просунув голову в щелку.
– Уже нет, – бодренько ответила Танюха и потянулась за тапочком.
Я понял, что разговор будет долгий. От летящего тапочка я увернулся, шмыгнул в комнату и уселся на кровать, прямо Таньке на ноги, чтобы не вскочила.
– Дело есть, Тань.
– Уголовное?
– Нет, но…
– Сейчас будет уголовное, но ты его не увидишь, потому что будешь жертвой. Слезь с моих ног!
Я вежливо вскочил. Ссориться с моей сестрой можно вечно, но за этим интересным занятием я, пожалуй, забуду, зачем пришел.
– Эта клиника доктора Дупло… Где ты взяла ее телефон?
– В газете, мой первобытный брат. Это такая бумажка, из которой дедушка крутит самокрутку, потому что ему жалко денег на хорошую папиросную бумагу. Так вот, ее еще читать можно.
– С ума сойти!
Не знаю, какова эффективность прочей рекламы в печатных СМИ, но догадываюсь, что пациентов у мумии достаточно. Тираж газеты – несколько тысяч экземпляров, значит, она попадет в руки нескольким тысячам людей. А зубы-то у многих болят… Не все, конечно, читают рекламу, но…
– Прикинь, да? – резвилась Танюха. – Вот такая многофункциональная волшебная бумажка. А еще в нее селедку заворачивают…
– Да погоди ты стебаться! Этот Дупло ненормальный…
– Неужели он смог вылечить тебе зуб?!
– Иди на фиг! Послушай…
И я вывалил ей все, что произошло со мной за эти два дня. Танюха сперва перебивала, чтобы постебаться, потом слушала молча, потом перебивала, чтобы переспросить. Когда я закончил, она выдала:
– Нет, брат, так врать ты не умеешь. У тебя фантазии не хватило бы все это придумать. Значит, не врешь. Только я не поняла: от меня-то что требуется?
– Спрятаться, – ответил я.
И тут зазвонил телефон.
– В два часа ночи могут звонить только твои подружки, – проворчал я, беря трубку. Вежливый женский голос попросил Татьяну Ивановну. – Точно, тебя…
Танюха взяла трубку. Я сидел рядом и отлично слышал, что говорит ей этот вежливый женский голос:
– Татьяна Ивановна, я звоню напомнить, что вы записаны к доктору Дупло на завтра, на десять часов утра. Спокойной ночи.
И телефон отключился.
Да, ночь будет спокойной.
Глава XI
Хирург
Я вернулся к себе и плюхнулся на кровать. Танюха поняла меня правильно. Танюха умная, завтра никуда не пойдет, будет сидеть себе дома и смотреть телик. А Кирюха с Ваном будут лежать себе в хосписе мумии еще много месяцев, а то и лет и выйдут оттуда, только когда доктору захочется. А чокнутая мумия будет лечить (читай – калечить) живых людей, заставляя их плеваться червями и бегать по стенкам. Нехорошо получается. Завтра позвоню Сереге, вместе мы что-нибудь придумаем.
Но позвонили мне. У нас три параллельных телефона (по одному аппарату в каждой комнате). Мы с матерью уже смирились и после одиннадцати вечера трубку не берем: знаем, что звонят Танюхе, поэтому только сильнее натягиваем подушку на уши. Что я и сделал. Звонки оборвались – Танюха в своей комнате взяла трубку. И рявкнула на всю квартиру:
– Леш, тебя!
Я-то кому нужен в такое время? Дотянулся до телефона, и вдруг прозвучало:
– Доброй ночи, молодой человек.
Голос был до боли знакомый, и раздавался он не из трубки, а из другого конца комнаты. Я обернулся и невольно ойкнул.
Потому что на подоконнике… в лунном свете, как в сиянии нимба… снаружи, хоть мы живем на тринадцатом этаже… сидел хирург Федор.
Я все еще держал трубку и слышал звук, как на стерео.
– Значит, вы решили обмануть доктора, – назидательно начал хирург.
Я кивнул – глупо оспаривать свои благородные намерения.
Хирург перекинул ногу через подоконник и – прямо сквозь стекло! – спрыгнул ко мне в комнату. Так он призрак!
– А ты думал, у доктора-долгожителя помощники смертные? – спокойно поинтересовался в ответ на мои мысли ночной гость.
Честно говоря, я думал – да. Выглядели Геннадий и Федор посвежее своего начальника, по ночам не завывали, заклинания не вопили… А то, что они работают на психованную мумию, – так это с кем не бывает? У матери, вон, работодатель – толстый, лысый и все время ковыряет в носу. Это же не значит, что она – такая же. Вовсе нет! Но с хирургами я явно ошибся.
– Вы призраки, да?
– Да. Мы были его учениками. Ему тяжело было на земле без нас, вот и вызвал. Не заговаривай мне зубы! – Хирург подошел ко мне вплотную и навис над кроватью: – Ты хочешь обмануть почтенного доктора!
Мне стало неуютно:
– Он хочет утащить в хоспис мою сестру, чтобы выжигать ей щепкой червей!
– Значит, так надо. – Хирург навис надо мной еще ниже. – И ты не будешь ему мешать! – В руке его блеснул скальпель. Совсем не древнегреческий, и не древнеримский, и не египетский, и не раннехристианский… Вполне себе современный острый скальпель. – Ты не будешь ему мешать! – повторил хирург и вплотную придвинул ко мне лицо.
Только сейчас на меня пахнуло холодом. Я подумал, что надо бы вскочить с криком: «Мама!» Но ведь мать спит в соседней комнате – чего доброго, и правда прибежит. Тогда придется и ее отбивать у чокнутого доктора. А пока ему нужна только Танюха, которая, между прочим, дрыхнет, пока я тут с призраком болтаю. Я так и крикнул:
– Танюха! – и ощутил на горле холодный острый скальпель.
– Ш-ш! – Хирург дохнул на меня таким холодом, что аж зазнобило. – Завтра ты приведешь, как миленький, свою сестру. Доктора Дупло еще никто не обманывал. А иначе…
– Кому тут сказочку почитать?! – перебил его звонкий голос.
В комнату ворвалась моя сестра во всем великолепии: бигуди, короткая ночнушка, лицо вымазано чем-то зеленым – «для красоты». Я думал, хирург испугается, как в комедиях, а он только хмыкнул:
– Девушка, вас ждут завтра к доктору. Вы в курсе?
Танюха вскрикнула, схватила со стула мои штаны – прикрыть голые ноги и учебник – дать хирургу по башке, чтобы не подглядывал.
– Вы что тут делаете в три часа ночи? Вы вообще кто?
«Шмяк!» – Книжка пролетела сквозь голову доктора и шлепнулась на пол. И тут до моей сестрицы дошло:
