– Добрый день, миссис Браун! – неожиданно услышала Кэтлин сквозь шум голосов и обратила внимание на протянутую ей руку коренастого бородатого мужчины. – Меня зовут Марк Стивенсон. Моя ферма находится к западу от вашей. Очень рад с вами познакомиться. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, обращайтесь, – на этих словах мужчина слегка поклонился и отошёл в сторону.
«Ненавязчив. Странно», – отметила про себя хозяйка дома. В отличие от других, он не пытался напроситься в гости, держал себя довольно скромно и даже не удосужился поменять рабочую одежду на выходную.
– Это наш сосед, бывший военный, – подсказал Арчибальд, словно прочитав вопрос в её глазах. – Он с семьёй живет здесь всего несколько лет. Потому ты не можешь его помнить. Вышел в отставку после ранения. Ходят слухи, что его вынудили уйти после очередной зачистки индейцев. Я попросил его заехать просто познакомиться на случай, если тебе когда-нибудь понадобится помощь. Лучше обрати внимание на того дюжего парня в углу. Я давно знаю его отца. У них лучшее стадо во всей округе.
Кэтлин посмотрела в сторону, куда кивал её дядя, и увидела там здоровенного детину, скромно потупившего взор от её взгляда.
– Боже мой, да он мне почти в сыновья годится, – еле сдерживая улыбку, шёпотом произнесла она.
– Ничего страшного. Зато парень ещё не избалован. Отец держит его в ежовых рукавицах. И ты у нас ещё не старушка. Тебе всего 32 года, если я правильно помню.
Ну вот, теперь ей предлагают малолеток. Первый раз, почти семнадцать лет назад родители уже нашли для нее «удачную партию». Тогда она и не представляла, что может быть иначе. С одиннадцати лет она вязала себе приданое, изучала грамоту, рисунок, танцы и этикет, лишь бы понравиться своему будущему мужу. В строгой пуританской семье всё было нацелено на чёткое исполнение каждым членом семьи отведённой ему роли. Отец зарабатывал и копил деньги, мать следила за хозяйством и растила дочерей, а те, в свою очередь, должны были хорошо выйти замуж. Бог одарил родителей Кэтлин двумя девочками-погодками и больше не дал. Они с этим смирились. По крайней мере, так говорили на людях. А дома не раз укоряли Кэтлин, что она не родилась мальчиком. Не зная, что ответить, она предпочитала отмалчиваться.
Строгие нравы не позволяли детям ничего лишнего, кроме того, что было им положено. И пока соседские девочки вместе с ребятами бегали по улице, Кэтлин со своей старшей сестрой Элеонорой сидела дома, вышивая крестиком или вознося молитвы Всевышнему. Скромные платья тёмных тонов, обязательные чепчики, строгость во всём и бесконечный пост несколько раз в год были их обязательными атрибутами. За слишком громкий смех родители могли строго наказать, поставив в угол до конца дня или лишив ежедневной прогулки.
Единственной отдушиной для девочек стали поездки летом на ферму к дяде. Здесь можно было делать всё что угодно, пока родителей не было рядом. Арчибальд позволял Кэтлин ездить верхом на лошади в обычном седле, учил стрелять из охотничьего ружья и револьвера, брал с собой на дальние пастбища. Только на ферме девочка была действительно счастлива. Работа в огороде её нисколько не смущала, в отличие от Элеоноры. Та предпочитала по привычке сидеть дома и лишь изредка выходила на улицу. К несчастью, отец всё-таки узнал о методах воспитания своего брата. Никогда раньше девочки не слышали, чтобы их отец и дядя так громко ругались. На этом летние поездки на ферму прекратились. Чтобы дети не отвлекались на пустое, было решено поскорее определить им подходящие партии и выдать замуж. Тем более, что возраст был уже подходящий. Женихов нашли быстро, обеих венчали в один день. Кэтлин подозревала, что сделали так из экономии, хотя сами родители ни за что бы в этом не признались. А дальше каждый пошёл своей дорогой. Родители старались особо не вдаваться в подробности семейной жизни своих чад.
– Кэтлин, принеси ещё немного виски. Здесь не пьют чай с солью, как у твоих родителей, – улыбнувшись, Арчибальд напомнил ей о разнице между пуританами-переселенцами из городов и колонистами-дикарями, осваивающими новые западные земли. До ссоры отца и дяди она не обращала на это особого внимания, но всегда чувствовала, что на ферме ей гораздо комфортнее, чем в городе. Вероятно, поэтому она так рвалась сюда даже после свадьбы.
– Конечно, дядя. Сейчас схожу в кладовую, – с этими словами Кэтлин развернулась на месте, и, шурша юбками, стремительно исчезла за ближайшей дверью.
Осторожно захлопнув дверь, женщина прижалась к ней спиной. Ноги внезапно перестали её слушаться, тело ослабло. Грубо подогнанные дверные доски спасительно охлаждали её кожу, приводя в чувство. Кэтлин и забыла, что это была не утеплённая пристройка для хранения продуктов, сделанная так специально, чтобы зимой не выходить на улицу. Отчаяние снова прокрадывалось в её сердце. Выходило так, что она всё бросила, преодолела столь долгий путь только для того, чтобы снова оказаться в точно такой же ситуации. Надо было срочно что-то решить. Либо выбрать себе более или менее подходящего мужа, как советовал дядя, либо приготовиться самостоятельно себя защищать, пока Майкл не подрастет. Конечно, она хорошо понимала Арчибальда, который надеялся оставить её семью и хозяйство в надёжных мужских руках. Но сама Кэтлин не хотела в них оказаться. Можно было, конечно, потянуть немного до весны, а там уже определиться. Возможно, что-то и поменяется за это время.
Приняв нелёгкое решение, женщина глубоко вдохнула остывающий осенний воздух и обернулась в поисках бутылки. Обычно дядя не был таким щедрым. Видимо, он уж очень хотел поскорее её сосватать. После наступления морозов в кладовой хранились мясо и мороженые овощи. Но пока что здесь был лишь собранный недавно урожай и пара больших бутылок хорошего ржаного виски.
Вернувшись в гостиную, Кэтлин обнаружила там уже слегка подвыпившую толпу. Закусывали в основном яблоками, поэтому самых слабых можно было уже отличить. Они медленно перемещались и довольно настырно смотрели на хозяйку немигающими блестящими глазками. Женщина старалась пропускать эти взгляды, отводя взор в противоположную сторону. Наиболее заинтересованные вели разговоры напрямую с Арчибальдом. Ведь именно он давал приданое, и к его решению Кэтлин должна была прислушаться. Остальные предпочли бесплатную выпивку и болтовню со знакомыми. Вероятно, приехали больше из любопытства.
Среди гостей, которые обступили хозяина дома, было несколько человек: пара похожих меж собой мужчин с редкими бородками, здоровенный детина, которого советовал дядя, и плешивый, хорошо одетый толстячок преклонного возраста. Кэтлин нервно сглотнула. И эти люди собирались к ней свататься.
– Эй, киска, выходи за меня! – послышался откуда-то издалека низкий скрипучий голос.
– Да ты ж женился год назад, – ответил ему со смехом другой.
– А что, могу и двух жён взять. Индейцам же можно. Или ты предпочитаешь двух мужей?
Голос явно намекал на двух братьев, которые крутились вокруг Арчибальда, и был крайне неприятен. Носитель его тоже не отличался красотой – невысокий хмырь с длинными жирными волосами и коричневыми гнилыми зубами. Он откровенно пялился на единственную в доме женщину, слегка наклонив голову, как делают любопытные собаки. Его собеседник шумно смеялся над остроумным вопросом и тоже ждал ответа.
