-А почему оказался на дереве?
-Я отдыхал… уже отдохнул! Мне уже пора, извините!
-О! Прошу прощения! – Вика взялась за руль, - не смею тебя более задерживать. Спасибо и всего наилучшего!
Автомобильчик глухо заурчал и покатился дальше по пыльному проселку. Я же, скатившись с ивы, перемахнул через забор и прямо через поле кратчайшим путем со всех ног помчался к дому.
Отец сегодня снова не пошел на работу, поскольку ожидал чьего-то звонка, и сидел на веранде, в очередной раз ковыряя вынутый из скважины насос, который ломался с прямо-таки удручающей регулярностью. В несчастном аппарате уже не осталось ни одной родной детали, но это ничего не меняло.
Я взлетел на крыльцо, весь покрытый пылью и задыхающийся после стремительного забега.
-Я Пустышку видел! – выпалил я, остановившись прямо перед отцом.
-Пустышку? – перепачканные в машинном масле руки застыли над распотрошенным насосом, - где?
-Там, у перекрестка, - я махнул рукой с сторону дороги.
-Давно?
-Да только что, минут пять назад!
-Ты уверен?
-Я видел медальон у нее на шее, - я покрутил пальцем около того места на груди, где он висел у Вики.
-И что она там делала?
-Поехала на наш рынок.
-Какого черта ей здесь надо?! – фыркнул отец, ни к кому конкретно не обращаясь, и вновь пристально посмотрел на меня, - она тебя видела?
-Да, мы с ней…
-Ты что, с этой мразью разговаривал!?
-Да так, всего пара слов… - я слишком поздно понял, какую оплошность совершил, - она только…
Грозно, как надвигающееся цунами, отец поднялся из-за стола. Он отбросил в сторону отвертку и крепко ухватил меня за подбородок мозолистой и пахнущей металлом рукой.
-О чем вы с ней трепались!?
-Н-ничего особенного, - его пальцы так сильно сжимали мою челюсть, что говорить было даже немного больно, - она лишь спросила, как проехать на рынок, и все.
-Что еще? – он встряхнул меня, почти оторвав от земли, - что еще ты ей рассказал? Она у тебя еще что-нибудь выпытывала?
-Т-только мое имя, - проблеял я, безуспешно пытаясь попятиться.
-И ты сказал ей?
-Ну-у-у…
-Отвечай!!!
Я очень хотел соврать что-нибудь, но мой своенравный язык рассудил иначе.
-А что в этом такого?
-Кретин! – хлесткая оплеуха швырнула меня на доски пола, - тебе что, жить надоело!? Я сколько раз тебе объяснял: даже не приближайся к Ним, ни в коем случае не заговаривай и не смотри Им в глаза! Или ты совсем тупой!? Хочешь, чтобы и тебе мозги вычистили и память стерли!? – отец добавил еще пару выражений, которые мне слышать не полагалось.
-Но я же не знал, что она - Пустышка! – попытался оправдаться я, - я только потом разглядел…
Отец шагнул вперед и, наклонившись, снова стиснул мою шею, пристально всматриваясь мне в лицо.
-Что случилось? – услыхав шум, на веранду выглянула мать.
-К нам в город Пустышка пожаловала, - объяснил отец, чуть ли не с омерзением отдернув от меня руку, - и этот остолоп уже успел с ней где-то пообщаться!
Негромко охнув, мать привалилась к дверному косяку.
-Что же теперь будет? – дрожащим голосом спросила она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не скатиться в панику.
-С этим балбесом уже ничего не поделаешь, - отец снял с вешалки куртку и направился к выходу, - будем надеяться, что у него в голове кости больше, чем мозгов.
-Ты куда собрался?
-На рынок, куда же еще! Я не допущу, чтобы такие перепрограммированные недочеловеки свободно расхаживали по моему городу!
-Это же опасно! – мать попыталась уцепиться за руку отца, но тот вывернулся и сбежал по ступеням крыльца.
-Или мы остановим их сейчас, или завтра ты столкнешься с ними на пороге собственного дома. Мне, знаешь ли, и бойни в Иглинске хватило, я не хочу, чтобы подобное повторилось и здесь, - отец зашагал по тропинке, ведущей к задней калитке, но не выдержал и побежал.
Воспользовавшись моментом, я метнулся к окну, вскочил на подоконник и был таков.
Не желая сталкиваться с отцом, я отправился окольным путем через соседские огороды и дальше, по краю заросшего ивняком оврага. В Кемарово, почти как в древнем Риме, все дороги вели к рынку, который являлся фактическим центром города. Догадайся я тогда взять велосипед – успел бы к месту событий раньше отца, а так… Впрочем, он тоже прибежал на площадь, когда события уже неслись галопом и дополнительных понуканий не требовалось.
Я еще издалека увидел, что в торговых рядах творится что-то неладное. Места за прилавками пустовали - побросав торговлю (что было совершенно немыслимо), и продавцы и покупатели сгрудились у дальнего конца рынка, откуда доносились разноголосые выкрики.
Вгрызаясь в людскую массу, как червяк в спелое яблоко, я довольно скоро протолкался к эпицентру происходящего и застыл как вкопанный.
Я расстался с Викой от силы пятнадцать минут назад, я еще помнил, как поблескивали на солнце ее улыбающиеся губы, как легкий ветерок трепал ее волосы. Контраст с увиденным был столь силен, что я отшатнулся назад, наткнувшись спиной на людскую стену, которая словно амфитеатром охватывала девушку, съежившуюся на земле подле своей опрокинутой желтой машины.
Ее одежда была перепачкана в грязи и налипших осколках яичной скорлупы, блузка лишилась левого рукава, лицо с начинающим заплывать глазом покрывали ссадины и кровоподтеки. Свой медальон Вика сжимала в кулаке, и обрывки цепочки свисали между изодранных пальцев. В другой руке она держала единственную уцелевшую туфлю. Босые ноги ерзали по земле, когда девушка пыталась уже не убежать, но хотя бы отползти от надвигающейся на нее толпы.
Но пропитанный ужасом мороз по коже у меня заструился не от ее плачевного внешнего вида, а от того, что даже сквозь маску из пыли и крови, Вика продолжала вежливо и доброжелательно улыбаться окружающим, как будто ровным счетом ничего не изменилось.
Позже я узнал… нам всем весьма доходчиво объяснили (отец только на третий день смог встать с постели), что да как…
В ПсихоКарте у Вики стояли установки на максимальную доброжелательность, приветливость и желание услужить. Она не могла раздражаться или сердиться, ей было запрещено повышать голос и прибегать к любым формам насилия, даже для самозащиты. Когда нам выставили счет «за причинение ущерба чужой собственности», мы также узнали, во сколько обходятся услуги такой идеальной домработницы. Ведь ее лишили даже возможности плакать!
Девушка работала горничной в одном из дорогих коттеджей, что как грибы росли вдоль шоссе неподалеку от нашего поселка. Кто-то посоветовал ей покупать свежие овощи на нашем рынке, и она так и поступила. Она же не догадывалась, как относятся к Пустышкам в здешних, отставших от мира на несколько десятилетий краях. Об этом-то ее никто не предупредил.
