«Если насчет канавщиков», – догадался, зачем я у него появился, – «то Михаилу уже звонил – есть у нас один, исчез без предупреждения и разрешения. Но должен вернуться – рабочая одежда осталось, да и деньги заработанные не получены», – я кивнул головой, соглашаясь, а Павел Петрович заулыбался, – «А за сапогами и ботинками Михаил уже приезжал, и с собой увез – сравнить отпечатки с них и те, что у ювелирного в траншее. Только пропавший мужик», – поискал на столе бумажку и мне прочитал, – «Лопатин Иван – вряд ли способен на серьезное дело, вроде Мирненского ювелирного. Интеллекта не хватит, его удел – кайло и лопата, не больше!»
Я тут же вспомнил Ивана Лопатина – весной он у меня поработал. Да, мужик – простота душевная. Не жаловался, не предъявлял претензий, вел себя тихо, и… постоянно после получки трое-четверо суток безвыездно проводил в поле возле последней своей канавы, куда привозил старенький спальник и рюкзак с бутылками и едой. Только лопату и кайло в руки не брал, а кайфовал в вялотекущем запое. Поэтому, с мнением Павла Петровича я согласился, но не на сто процентов:
«Все правильно, но в траншее он мог и поработать, если был на подхвате у умного организатора», – и попытался начальника спровоцировать на телефонный разговор, – «Может, Михаилу позвонить? Он же наверняка с обувью в траншею уже сбегал, и все что нужно, там сравнил!»
Павел Петрович улыбнулся, головой покачал – нахал я законченный, – но к телефону потянулся. Минут пять с Михаилом разговаривал, но понять, что тот ему отвечал – для меня было невозможно. Только неожиданная серьезность начальника партии, и длительность разговора – целых пять минут! – вначале вызвали, а потом все укрепляли и укрепляли совсем не безобидные мыслишки. Наконец Павел Петрович положил трубку, и мне реальность их подтвердил:
«Плохие мы психологи. Думали – простой канавщик, кроме лопаты ни на что не годный. А он один ювелирный обнес! Следы в траншее – его ботинок! И на этих же ботинках – собственности Ивана Лопатина – нашлись его отпечатки пальцев. И они совпадают с теми, что в магазине на стеллажах! Вот так то!»
Да, с Павлом Петровичем мы лажанулись капитально. Провидцы хреновые! Но и во всем хреновом момент есть положительный: преступление Михаил раскрыл, и можно его поздравить. А на Иване Лопатине, как канавщике, поставить крест – в партии он никогда не появится. Теперь его искать – при денежном эквиваленте похищенных драгоценностей – нужно по всей стране. В первую очередь не забывая пляжи Черного моря.
Утром Андрей проснулся первым. Убрал постель, от нечего делать приготовил завтрак на двоих, с яичницей, бутербродами и хорошим (не бурда!) кофе. И начал ждать, когда появится его мучительница.
Появилась, правда уже не в ночнушке, посмотрела на стол и улыбнулась, может даже и ему. А когда привела себя в порядок – за стол села, и вдвоем они позавтракали. Не разговаривая.
А после работы она сбегала в магазин, и засела на кухне, мурлыкая как кошка. Приготовила невиданный ужин, с салатом, горячим блюдом и десертом, и явилась на него, облачившись в прозрачный халатик. С чего бы? Знает же, что у Андрея сейчас температура определенных частей тела повышается и мышцы напрягаются, от такого ее, фривольного, вида. Но, когда выставила на стол бутылку вина, обалдел по полной. Даже пальцы на руках подрагивать начали! Чертовка на этом не остановилась:
«Открой, пожалуйста, бутылочку!» – и ему улыбнулась. Открыл, рюмки налил.
«А теперь», – свою рюмку подняла, – «выпьем за любовь! И что б у нас больше никаких раздоров!» – своей рюмкой стукнула по рюмке его. С ума сойти! Вслед за ней проглотил вино, а потом, мало что соображая, поднялся со стула, к соблазнительнице подошел, молча поднял ее на руки, и отнес в спальню. И эта недотрога, в кровати и без возражений, позволила ему все.
Пятница
Утром еще раз Андрея удивила: прижалась к нему горячим, дурманящим телом, и когда он, как мужику и положено, запустил руку под ночнушку, не возмутилась, по обычному, а улыбнулась, и попросила:
«Ну Андрюшенька, ну давай вечером! Сейчас мне так хорошо!»
Ну и ну! Раньше – в не его день – она, во-первых, никогда б к нему не прижалась. А во-вторых – если б конечно рискнул запустить руку куда не положено – вместо ласковых слов много чего наговорила, невозможного для изложения на бумаге, по поводу его постоянной сексуальной озабоченности.
Андрей тут же шаловливую свою ручку убрал, и замер, не рискуя даже шевелиться. Что-то с его мадам происходило, но что – понять не мог. Хотя изменения ему нравились, потому что просьба – «давай вечером» – означала, что уже сегодня ненавистный для него график исполнения супружеского долга будет нарушен в лучшую сторону: с двух на… хотелось бы, дней на шесть в неделю. А ради такого можно вытерпеть все!
Через пять минут блаженства – так ему показалось – в его объятиях, мадам открыла глаза, улыбнулась, и неожиданно расщедрилась на поцелуй. Чего никогда утром не делала. И пока Андрей приходил в себя, от этого ее поцелуя, прошептала – «Пора вставать!» – и из кровати выскользнула.
Дальше – больше. Обычно кофе пили молча, сейчас же жена завела разговор:
«Скоро суббота – пора подумать, чем будем заниматься!»
Чем! У нее на выходных занятие всегда одно: сбежать к подругам, умотать с ними в Мирный, и проверить там все магазины с женскими шмотками. А он дома будет злиться, ее ждать, что-нибудь приготовит на обед. И конечно, будет читать технические книги по своей профессии геофизика, что жену больше всего возмущает, потому что считает это пустым времяпровождением. А ей магазины проверять – времяпровождение полезное! Андрей не знал, что ответить, потому что подобных вопросов никогда от нее не слышал. Но и промолчать было нельзя – вопросик-то, еще раз подтвердил, что в голове жены что-то меняется, в лучшую сторону. Потому решил инициативу, насчет выходных, полностью отдать в ее руки:
«Что ты решишь – тем заниматься и будем!»
«Тогда так!» – разулыбалась эта … напрашивалось слово «зараза», но Андрею сейчас оно не понравилось, и – в мыслях конечно, – заменил его на «соблазнительница». А как по другому? Она же его все утро соблазняет! На что? И с чего бы?
«Я решила пригласить гостей. Только чтобы была пара – и мне с женщиной посплетничать, и тебе с мужчиной поговорить. Вот до перерыва и подумай, с кем нам скучно не будет!» – Андрей даже побледнел, от сложности для него подходящую пару найти, и – еще сложнее – уговорить ее к ним придти. Потому что эта соблазнительница ранее прекрасно обходилась без гостей. И не только обходилась, а и Андрея ни в какие компании, где можно выпить, не отпускала, и довела дело до такого положения, что на него все махнули рукой как на женского подкаблучника, и приглашать к себе перестали.
«Не знаю, согласятся ли», – Андрей старался говорить спокойно и ровно, что бы не спугнуть наконец то появившуюся возможность обзавестись если и не друзьями (имел ввиду для себя, у жены то подруг было море), то хотя бы хорошими знакомыми, и неожиданно предложил, – «Если с Юрием Васильевичем поговорить?»
