— Почему вы так решили?
— Да я ж вон таким салагой во флот попал, — указал адмирал трубкой на Пыжикова. — Все моря и океаны пробороздил. У меня за это время нюх на опасность выработался. Как у корабельных крыс. Знаете, что крысы всегда опасность чуют?..
— Знаем, — покивали все.
— Вот и я почувствовал опасность. Да не простую, а смертельную. Вдобавок какая-то тетка крашеная по ночам стала сниться и твердить мне в каждом сне: «Скоро ты умрешь, касатик».
— Опишите-ка эту крашеную тетку, — попросил Гвоздь.
— Волосы у нее ядовито-зеленые, губы — кроваво-красные, ногти на руках — мертвенно-синие.
— А сама она бледная, как поганка, — подхватили девчонки.
— Вот в рот пароход! — забористо выругался адмирал. — Откуда ты, парень, знаешь?
— Все вопросы потом, — напомнил майор.
— Ну, в общем, решил я «отдать концы», как у нас на флоте говорят. Я так рассуждал: ежели меня чутье не обманывает, то рано или поздно Вальтер меня прикончит. Видимо, он понял, что я его тогда в поезде признал. А раз так, то лучше я сам помру, он и успокоится. А я тем временем разберусь во всей этой чертовщине…
— А почему вы не обратились в милицию, товарищ адмирал? — поинтересовался Кипятков.
— Обижаешь, капитан! — рванул на груди тельняшку Налимов. — Я, старый морской волк, побегу в милицию жаловаться, что меня какой-то паршивый утопленник достает? Да ни в жизнь!.. И потом, — прибавил адмирал поспокойнее, — кто бы мне поверил? Подумали бы: сорвало у старика якорь… Короче, ни в какую милицию я не пошел, а «помер».
— Как же вам это удалось?
— Да братишки-матросики помогли, которые когда-то служили под моим началом. Один стал врачом, он мне справочку о смерти подмахнул. Другой — директор кладбища, он мне могилку организовал. И вот как только меня «похоронили», так ощущение смертельной опасности сразу и прошло, да и чертовщина всякая прекратилась. Видать, поверил Вальтер в мою смерть и успокоился. Ну а я приступил к расследованию. Первым делом отправился в Нижний Тагил, в Научно-исследовательский институт Министерства обороны. А института уж и в помине нет. Закрылся из-за недостатка финансирования. Походил я по бывшим сотрудникам, про Вальтера поспрашивал. Никто о нем и слыхом не слыхивал. Оно и понятно — пятнадцать лет прошло. Я решил с другого конца подобраться и поехал в Североморск, на ту самую базу, куда мы немецкую субмарину отбуксировали. А субмарины тоже в помине нет. На металлолом порезали. Узнал лишь, что бортовой номер у нее был — «U-126». Я тогда скоренько в Москву вернулся — и прямиком в Военно-морской архив. Раскопал там трофейную документацию и выяснил, что в апреле 1945-го подлодка «U-126» под командованием капитана Вальтера Штруделя выполняла задание у берегов Африки, у мыса Нун… — Налимов помолчал, попыхивая трубкой.
Воспользовавшись паузой, Кипятков спросил:
— Товарищ адмирал, а какое задание выполняла подлодка?
— «Строго секретное» — так в документах написано. И ни слова больше… На этом мое расследование и завершилось. Никудышный, прямо скажем, из меня детектив получился.
— А вы не можете описать внешность Вальтера, адмирал? — спросил Гвоздь, посасывая сигарету.
— Конечно могу, майор. У него круглые глаза, квадратный подбородок и…
— …треугольный нос, — закончил за Налимова Гвоздь и показал фотографию, сделанную «Полтергейстом-1». — Он?!
— Чтоб меня бешеная акула разорвала! — вскричал адмирал. — Да, он! Но откуда, майор…
— А вот откуда… — И теперь уже Гвоздь рассказал Налимову про «Полтергейсты», про свой Особый отдел и про девчоночьи заморочки…
— Три тысячи чертей мне в глотку! — снова вскричал адмирал, выслушав рассказ майора. — Кто ж такой этот Штрудель?!
— Инфернальное существо, которое воспользовалось телом утонувшего капитана.
— Но как оно появилось на субмарине?
— Из Зеленой дыры выползло.
— Из какой еще зеленой дыры?
— В космосе есть Черные дыры, — обстоятельно начал разъяснять майор Гвоздь, — а на дне океана, у мыса Нун, находится неисследованная впадина, которую называют Зеленая дыра. Вокруг нее ни рыбы не живут, ни водоросли не растут. Я предполагаю, что это выход из инфернального мира. Недаром же там все время корабли с подлодками пропадают…
— Так надо бросить в эту дыру водородную бомбу! — воскликнул Налимов, грохнув кулаком по столу. — Чтоб всей нечисти амба настала!
— А о Земле вы подумали? — вмешались девчонки. — Она ж расколется.
— М-да, не подумал, — почесал затылок адмирал. И добавил как бы в свое оправдание: — Мы, моряки, народ простой, вначале говорим, а уж потом думаем.
— Ну, Земля, положим, не расколется, — поправил девчонок Гвоздь. — Дело не в этом. Просто инфернальный мир бомбами уничтожить невозможно. Пока будет существовать Добро, будет существовать и Зло. Зло потому и существует, что Добро с ним борется. И чем больше Добро с ним борется, тем активнее сопротивляется Зло…
— Ух ты! — восхищенно ахнул Кипятков. — Вы, товарищ майор, прямо философ.
— Конечно, философ, Жора, — не отрицал Гвоздь. — Я закончил философский факультет Московского университета.
— Петр Трофимыч, — сказала Рыжикова, — а может, тогда и не надо с ним бороться?
— С кем?
— Со Злом.
— Да нет, девчата, надо, — майор ловким щелчком послал окурок в пустую бутылку из-под рома. — В мире должно сохраняться равновесие. Иначе говоря — вечная борьба Добра со Злом.
— А почему, почему? — не понимали девчонки.
— Нипочему, — просто ответил Гвоздь. — Так уж устроен мир.
— Не очень-то хорошо он устроен, — заметила Чижикова.
— Другого у нас пока что нет, — развел руками майор. — Ладно, орлы, вернемся к нашему гостю из Зеленой дыры. Расследование будем вести в двух противоположных направлениях. Я поеду в Нижний Тагил и попробую там что-нибудь выяснить о мертвом Вальтере…
— Я же ездил и выяснял, — напомнил адмирал.
— То вы, а то я. Я все-таки профессионал.
— Можно и мне с вами поехать?
— Поехали. — Гвоздь перевел взгляд на Кипяткова: — Аты, Жора, отправляйся в Вышний Волочек, по следам ожившего Вальтера. Постарайся узнать, что ему было нужно в этом Волочке. Уразумел?
— Так ведь целый год прошел, товарищ майор, — нерешительно возразил Кипятков. — Нет уже давно никаких следов.
— Следы, Жора, всегда есть. Надо только поискать.
— А где искать-то?
— Сориентируешься на месте. Знаешь, что говорили древние римляне? «Гладиатор принимает решение на арене».
— У нас на флоте другая формулировочка имеется, — ввернул Налимов. — «Подводник принимает решение под водой».
