Это было шикарно.
Но потом Кортни попыталась выхватить баллончик у меня из руки.
И вот тогда-то все пошло кувырком.
2
Кортни протянула руку к баллончику. Мой палец непроизвольно нажал на кнопку. И я оросил этим веществом все ее лицо и волосы.
— Фу! — крикнула она и попыталась оттереть белую массу с глаз.
Потом Ава выхватила у меня баллончик и обрызгала уже меня. Я не успел увернуться. Она давила пальцем на кнопку и покрывала меня тоннами этой липучей дряни. Затем она отшвырнула баллончик на тротуар.
Я принялся стряхивать с себя белую гадость. Пытался отодрать ее от своей куртки. Кортни тем временем протирала глаза, размазывая спрей по щекам. Здоровенный комок застрял у нее в волосах.
— Стивен, ты знаешь, как произносится слово «месть»? — проговорила она сквозь стиснутые зубы.
— А ты знаешь, как произносится слово «прикол»? — отпарировал я.
Ребята хохотали и орали в восторге. Какой-то третьеклашка подобрал баллончик и попытался обрызгать своих друзей. Но там уже ничего не осталось.
— Ну и гад же ты, Стивен! Ты мне свитер испоганил! — кричала Ава.
— Ничего, сойдет, — сказал я. — На баллончике написано, что оно отмывается. Это была просто шутка, Ава.
— Сам ты шутка! — в гневе закричала она. Она попыталась засадить мне кулаком под дых, но я с легкостью увернулся. Я меньше и проворнее.
Я достал сотовый и проверил время.
— Опаздываю на музыку, — сообщил я.
И зашагал через дорогу. Но потом оглянулся и крикнул Аве:
— Я забегу к тебе после музыки, можем втроем порепетировать!
— Это если я не доберусь до тебя раньше! — прокричала она в ответ.
Кортни погрозила мне двумя кулаками сразу.
Я же говорил. Они по мне с ума сходят.
* * *
Мистер Пинкер — мой новый учитель музыки. Он дает частные уроки на дому, в двух кварталах от школы.
Живет он в большом доме из красного кирпича, расположенном на пригорке, так что широкий, поросший травою двор спускается под откос. Зимой он позволяет соседской ребятне гонять со склона на санках.
Дом очень старый; по одной его стене взбираются вверх разросшиеся побеги плюща. Он оснащен парой дымоходов и длинной застекленной верандой.
Я поднялся по склону к жилищу мистера Пинкера. Позвонил в парадную дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
Прихожая была ярко освещена; повсюду на крючках висели куртки, шапки и зонтики. Из гостиной доносились звуки фортепиано: кто-то как раз заканчивал урок. И стоял аромат свежей выпечки.
Я поставил на пол рюкзак и повесил куртку на свободный крючок. Невысокая рыжеволосая девочка появилась из гостиной и одарила меня улыбкой, прежде чем скрыться за дверью.
— Здравствуй, Стивен. Заходи, — поприветствовал меня вышедший вслед за ней мистер Пинкер. — Это была Лиза. Она разогрела для тебя клавиши.
По-моему, он славный дядька. Лет ему где-то сорок или около того. Он высокий и сухопарый. Практически лысый, если не считать венчика рыжевато-каштановых волос вокруг макушки. На кончике носа сидят очки.
Одет он всегда в серый костюм с красным галстуком. Это был лишь третий мой урок у него, но всякий раз он встречал меня в одном и том же костюме.
Я последовал за ним в гостиную. На вид она довольно старомодная. Множество старых стульев и большой, коричневый кожаный диван, с которого местами слезает обивка. У высоких напольных часов, стоящих возле дальней стены, отсутствует секундная стрелка. И вообще они не ходят.
На одной из стен висят четыре черно-белые фотографии парусников. А на каминной полке стоит портрет дирижера, занесшего дирижерскую палочку.
На низком столике в углу свалены в стопки бесчисленные ноты. У другой стены, напротив окна, стоит пианино. На скамье у окна также свалены груды нот.
За окном порывистый ветер стучал веткой дерева в стекло. Звук был такой, словно кто-то бьет в барабан.
— Что это за белая гадость у тебя в волосах? — спросил мистер Пинкер. — Неужели в столь юном возрасте ты уже обзавелся перхотью?
Я потрогал волосы. Они были липкие.
— Это «Нить балбеса», — сказал я. — Была тут у нас небольшая войнушка…
Он кивнул.
— Главное, смотри, чтобы пальцы не были липкими. — С этими словами он вышел из комнаты.
Через несколько секунд он вернулся с большой тарелкой домашнего шоколадного печенья и стаканом молока.
— Я знаю, что после уроков шестиклассники всегда голодные, — проговорил он. — Поэтому каждый день пеку для них мое особое печенье.
Он протянул мне тарелку, а стакан с молоком поставил на крышку пианино. Я не был голоден, но мне не хотелось показаться невежливым. Я откусил большой кусок печенья.
Оно оказалось очень жестким и застревало в горле. Я постарался тут же запить его молоком.
Мистер Пинкер сунул мне тарелку под нос.
— Давай. Доешь, Стивен. Все ребята любят мое печенье.
Я заставил себя доесть печенье, запивая молоком каждый кусок.
Когда мистер Пинкер смотрел, как я ем, на лице его играла широкая улыбка. Глаза радостно светились, и он все время улыбался. Он наблюдал за мной, пока я не съел все до последней крошки.
Но ничего странного в этом нет… верно же?
3
— Это одно из ранних произведений Шопена, — проговорил мистер Пинкер. Он разложил передо мной ноты. — Думаю, ты найдешь его очень легким для исполнения, стоит только подобрать ритм.
— Я практиковался с другим отрывком, что вы мне дали на той неделе, — сказал я. — Но у меня дома только маленький синтезатор, так что правильно сыграть трудновато.
Мистер Пинкер похлопал меня по плечу:
— Как только твои родители услышат, как ты хорош, то сразу захотят купить тебе настоящее пианино.
По-моему, я и впрямь играю весьма недурно. Я не хвастаюсь. Музыка дается мне очень легко. Равно как и фокусы, и комедийные номера, и прочие выступления. Мне просто нравится выступать.
Папа говорит, что мой дядюшка Дэвид пел и играл на пианино в каком-то очень популярном в свое время танцевальном ансамбле. Он скончался еще до моего рождения. Но я, наверное, унаследовал от него свой талант.
Я подтащил табуретку поближе к пианино и склонился над нотами. Я пытался сообразить, как нужно расставить пальцы для первых нескольких аккордов.
Мистер Пинкер оказался не прав. Отрывок был не из легких. Очень быстрый и очень сложный. Я сразу понял, что мне придется практиковаться часами, прежде чем я научусь с должной скоростью двигать пальцами.
