Мистер Пинкер пристроился на табурете рядом со мной.
— Давай попробуем несколько интервалов, — сказал он. — Я покажу тебе.
У меня во рту до сих пор стоял вкус шоколада. Печенье мистера Пинкера оказалось настолько тяжелым, что у меня крутило живот.
Я наблюдал за его руками, когда он начал играть. Время от времени я переводил глаза с его рук на ноты и обратно. Затем я сам попытался сыграть несколько аккордов… очень медленно.
Вместе мы трудились над этим отрывком минут двадцать. Он был страшно трудный. Но я уже потихоньку начинал разбираться.
Нас прервал телефонный звонок. Мистер Пинкер вскочил и направился в кухню.
— Мне нужно ответить, — сказал он. — Продолжай практиковаться по первым страницам.
Я склонился вперед и пробежался пальцами по клавишам. Руки вспотели. Я вытер их полотенцем, которое мистер Пинкер всегда держал на пианино.
У меня заныла спина. Вот уже как минимум полчаса я сидел неподвижно. Так что я решил встать и хорошенько размяться.
Кстати, где тут уборная? Самое время туда наведаться… Да вот беда — я до сих пор не был знаком с остальной частью дома.
Кухня располагалась слева. По правую же сторону находился длинный коридор. Я решил, что туалет должен быть в самом конце.
Я вышел в коридор. Там был выключен свет. Но я все равно разглядел, что по обе стороны его тянутся двери. Деревянные половицы поскрипывали у меня под ногами. Пахло хвоей, как от освежителя воздуха для туалетов.
Мои глаза постепенно привыкли к полумраку. Я увидел, что все двери в коридоре стоят закрытыми.
Я приоткрыл первую дверь, заглянул. Это оказалась кладовка с простынями и полотенцами, стопками разложенными на полках.
Я закрыл дверь и перешел к следующей. Эта была чуть-чуть приоткрыта. Заглянув, я увидел пару кроватей и комод. Должно быть, комната для гостей.
Наверное, мне следовало подождать и спросить мистера Пинкера, где здесь туалет. Но я был совершенно уверен, что он должен находиться где-то неподалеку.
Половицы под ногами попискивали да поскрипывали. Я подошел к следующей двери, открыл. Заглянул в комнату, несколько раз моргнул… и в изумлении ахнул.
Серый вечерний свет лился в помещение из двух окон на противоположной стене. Вцепившись в дверную ручку, я воззрился на пол.
Что я вижу? Неужели крошечный город? Город, весь состоящий из деревянных кукольных домиков?
Прежде чем я успел к нему приглядеться, коридор огласил гневный окрик мистера Пинкера:
— БРЫСЬ отсюда! ЗАКРОЙ дверь! БРЫСЬ, я сказал! КЫШ ОТСЮДА!
4
Я подскочил, наверное, на целую милю. И поспешно захлопнул дверь.
— Стивен! — рявкнул мистер Пинкер. — Ты что там делал?
— Ну… я… э… — прозаикался я. — Извините. Я туалет искал, мистер Пинкер.
— Туалет в конце коридора. — Он показал пальцем. Лицо его все еще было сердитым.
Меня маленько трясло. В самом деле, чего он так взбеленился?
Что такого хранится в той комнате? Что там за страшная тайна?
Закончив свои дела, я вернулся в гостиную. Мистер Пинкер сидел на табуретке возле пианино. Лицо его было задумчивым.
Я решил вернуть его в доброе расположение духа. Мне не хотелось, чтобы он на меня злился.
— Э… мистер Пинкер? — произнес я. — Можно мне еще печенья?
Он тут же просиял.
* * *
После урока музыки я отправился прямиком к Аве. Она живет в маленьком белом домике через дорогу от меня. Их гараж по размерам почти не уступает самому дому.
После пары огромных печений меня мучила тяжесть в животе. И я беспрестанно рыгал шоколадом. Мне было малость не по себе. Но я все равно рвался отрепетировать свой номер с Авой и Кортни.
Я нашел их на кухне: они резали овощи для салата.
Кортни возвела свои карие глазищи к потолку и простонала:
— Гляди, какую бяку кот в дом приволок!
— Ха-ха, — сказал я. — Очень умно, Кортни. Сама придумала, или кто надоумил?
— Как прошел урок музыки? — спросила Ава. Она бросила большую пригоршню салата-латук в деревянную миску, стоявшую на кухонной стойке. — Небось зачихал своей гадостью все пианино?
— Ничего подобного, — сказал я. — Я учил Шопена.
— И как, научился Шопен чему-нибудь? — спросила Кортни. — Или сам тебя проучил?
Кортни за словом в карман не лезет. Как говорит моя мама, она «остра на язычок».
На самом деле, я действительно нахожу ее очень остроумной. А что она меня поддевает — так это стопудово признак большой и чистой любви.
— Завтрашнее выступление будет просто чума, — сказал я. — Вам двоим нужно будет одинаково нарядиться. Уже нашли, что надеть?
— Да-да, уже подобрали, — ответила Ава. — Наденем балаклавы, чтобы нас никто не узнал.
Я ущипнул ее за щечку:
— Мне нравится твой энтузиазм!
В животе заурчало. Да уж, парочка таких печений доконает кого угодно.
Я повернулся к Кортни:
— Помнишь, что делать с волшебной палочкой? Сначала вертишь ею над головой, как дубинкой. Потом вручаешь ее Аве, та описывает ею круг и отдает ее мне.
Кортни тяжело вздохнула:
— То есть, как мы делали минимум сотню раз?
— Я лишь хочу быть уверен, что все пройдет гладко, — сказал я.
С этими словами я достал из стеклянной миски три яйца и принялся ими жонглировать.
— Стивен, положи, пожалуйста, — попросила Ава. — Маме из них омлет готовить.
— Пожалуй, завтра я немножечко пожонглирую, — задумчиво проговорил я. — У меня в цилиндре есть три игрушечных цыпленка. Может, вытащу их и начну жонглировать ими…
Я подбросил яйца немножко выше. Я — превосходный жонглер. Могу жонглировать быстро-быстро, ни разу не сбившись.
Мужик, что научил меня этому делу, когда-то работал в цирке братьев Рингли.
— Стивен, прошу тебя, прекрати, — сказала Ава. — Серьезно.
Я подбросил яйца еще выше. Мне нравилось смотреть на напряженные лица девчонок. Кортни замерла возле раковины. Ее глаза неотрывно следовали за летающими яйцами.
— Хочешь посмотреть, как я умею жонглировать пятью яйцами? — спросил я.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Ава.
Я подбросил яйца чуть ли не до потолка. Руки работали быстро и слаженно. Бросил. Поймал. Бросил. Поймал.
Я подкинул два яйца — и надо же было Авиной мамаше именно в этот момент нагрянуть на кухню!
— О НЕТ!!! — Ее испуганный вопль ошарашил меня.
