Натянув джинсы, я тише мыши спустилась на первый этаж, выскользнула из кухни и вышла на террасу.
Стоп! Что это?
Темная фигурка быстро пронеслась, словно тень по песчанику. Бурундук. Я увидела, как он залезает в норку.
Звук волны, разбивающейся о берег, показался мне громким, как раскат грома. Затем — тишина, а потом я опять услышала мужской голос, тихий и довольно мелодичный.
Это не Чип, голос совсем другой. К тому же Чип в городе, он уехал на «порше» еще до того, как ко мне приехала Тереза.
Пытаясь хоть что-то разглядеть в непроглядной тьме, я вышла во двор. Холодный песок лип к босым ступням, а высокая трава щекотала руки, когда я перебиралась через двор и карабкалась вверх по дюне.
На полпути к сосновой рощице я остановилась — за деревьями показались темные очертания домика для гостей. Голоса стихли.
«Элли, что ты здесь делаешь? Неужели ты так любопытна?»
Что же заставило меня прийти сюда? Что за неведомая сила против воли привела меня к дому для гостей?
«Боже, Элли! Это все полная чушь».
А потом пугающая мысль: «А что, если там убийца?»
Что, если это тот, кто хочет меня убить?
Если он ждет меня там? Если он решил вытащить меня на улицу, заманить в домик для гостей, а потом…
Что же я здесь делаю?
Я обхватила себя руками, чтобы не дрожать. Зубы стучали, дующий с океана ветер вдруг показался сырым и холодным.
Тишина. Ни шороха, ни звука. Все замерло, будто на Земле не осталось ни одного живого существа. Я повернула обратно к дому.
— О-о! — застонала я, увидев, как на вершине холма среди сосен что-то движется. Светлая фигура. Кто-то вышел из-за деревьев и начал спускаться по дюне.
Я разглядела темные волосы, стройную фигуру. Женщина в белом топике и шортах шла, слегка размахивая руками.
Эбби!
— Элли? — закричала она и бросилась ко мне. — Элли! Ты тоже это слышала?
Я по-прежнему стояла, обхватив себя руками, зубы стучали не переставая.
Эбби неслась ко мне, взбивая песок сандалиями.
— Ты тоже слышала голоса? — задыхаясь от бега, спросила она и взяла меня под руку. — Ты вся дрожишь. С тобой все в порядке? На улице довольно прохладно. Давай я отведу тебя в дом.
— Я ужасно боюсь, — призналась я.
Мы пошли к дому.
— Я крепко спала, — все еще задыхаясь, рассказывала Эбби. — Меня разбудили голоса, мужской и женский, доносящиеся из домика для гостей.
— Мне послышалось то же самое, — пробормотала я.
— Наспех одевшись, я прибежала сюда, — продолжала она, — голоса слышались довольно отчетливо.
Я остановилась и пристально посмотрела на нее.
— И что? Ты кого-нибудь видела? Ты видела, кто это?
— Элли, в домике никого не было. Пусто, ни души.
Я молча на нее уставилась, пытаясь собраться с мыслями.
— Эбби, ты веришь в привидения? — наконец смогла проговорить я.
Она не ответила; я видела, как дрожит ее подбородок. Эбби отвернулась и стремглав бросилась к дому.
28
Утром следующей пятницы мы с Мэгги встретились в доме Льюисов. Мы усадили обеих девочек Мэгги и Хизер с Брэндоном в «шевроле», собрав вещи для пикника — покрывала, термосы, игрушки и всякую всячину. Мэгги собиралась ехать к пресному озеру, находившемуся от нас примерно в десяти минутах езды, чтобы поплавать и отдохнуть.
Девочки Льюисов и Хизер сели в машину и тут же затеяли шумную возню со щекоткой, швырянием панамок на пол и громким пением. Брэндон в игре не участвовал, он сидел один и с отсутствующим видом смотрел в окно.
Было довольно рано, и все же мы не без труда нашли место на стоянке. Я увидела, как дети играют и плещутся в сине-зеленой воде.
— У берега озеро довольно мелкое, — сказала Мэгги, — так что дети могут спокойно купаться. Однако потом глубина резко увеличивается — примерно до трех метров.
Когда мы распаковались, солнце стояло уже высоко, и мне припекло затылок.
— Ты выглядишь усталой, подруга, — заметила Мэгги, когда мы перетаскивали тяжелые сумки со стоянки к берегу. — Что, не пропускаешь ни одной вечеринки?
— Вечеринки? — рассмеялась я. — Ну конечно.
Наверное, она не читает газеты и не смотрит телевизор. Тем лучше, ей не обязательно что-то знать. Зачем портить человеку отдых?
Берег озера был скалистым, покрытым крупной круглой галькой и обкатанными водой ракушками. Хизер заныла, что ей трудно идти. Мне пришлось взять ее на руки и тащить вместе с сумками.
— Там, откуда ты приехала, есть озера? — спросила Мэгги.
— Целая куча! — кивнула я. — Это место очень похоже на Висконсин, особенно высокие деревья вокруг озера. В Хэмптоне очень красиво, правда? Океан, бухта и еще озеро!
— Купаться! Купаться! Хочу купаться! — заныла Хизер, и сестрички Льюис тут же последовали ее примеру. Брэндон шел, немного отстав; он подбирал камешки и швырял их в воду.
— Плавать только с кругом, — велела я Хизер и повернулась к Брэндону. — А ты будешь сегодня купаться?
Он кивнул.
— За Хизер нужно присматривать. Ты поможешь?
В который раз он посмотрел на меня пустыми, ничего не выражающими глазами.
Признаться, я иногда мечтала схватить Брэндона за шкирку, как следует встряхнуть и заорать: «Ну говори же! Говори!» Он так мне надоел! Только как до него достучаться?
Но тут, будто прочитав мои мысли, Брэндон подошел и взял меня за руку. Мне стало стыдно. Бедный! Что же на него так подействовало?
Мы выбрали место, поставили сумки, разложили одеяла и раскрыли пляжные зонтики. Я надула плавательные манжетки и надела детям на руки. Это оказалось не так просто — Хизер и Брэндон так и норовили выскользнуть и убежать к воде.
Мне тоже хотелось плавать. Солнце палило нещадно, и с меня начал капать пот. Мы с Мэгги повели детей к воде, пройдя мимо рыжеволосого мальчика, который тащил по гальке огромный черный круг. Впереди нас двое детей дрались из-за огромного куска пенопласта. Война кончилась слезами из-за того, что пенопласт сломался пополам.
Когда мы проходили мимо плачущих детей, я заметила, что Брэндон злорадно усмехнулся. Почему ему нравится, когда другие плачут?
Радостно визжа, фыркая и брызгаясь, дети бросились в теплую воду. Даже Брэндон не остался в стороне.
Естественно, он не упустил возможности попугать меня. Брэндон лег на воду лицом вниз, так ловко изображая утопленника, что мое сердце начало бешено колотиться. Затем он поднял голову и со странной усмешкой повернулся ко мне — будто понимал, что сумел сильно меня напугать, и был этим очень доволен.
