— Я… я тоже, — ответила мама, забрала наперсток и закрыла дверцу клетки.
Она подняла клетку за ручку. Пол клетки затрясся, и я упал на колени. Я сел и ухватился за насест, раскачивавшийся у меня над головой. Клетка тряслась и качалась, когда мама понесла ее на улицу.
Ослепительные солнечные лучи хлынули между прутьев, заставив меня зажмуриться.
Я услышал оглушительный рев и понял, что это мотор автомобиля, выезжающего задом из гаража.
Мама побежала через лужайку к машине.
Клетка затряслась еще сильнее.
Я выпустил из рук деревянный насест.
Я заскользил вниз по металлическому полу.
И тут, к моему великому ужасу, дверца клетки распахнулась настежь!
— Нет!.. — Я предпринял отчаянную попытку ухватиться за прутья.
Не вышло.
Клетка сильно дернулась, и я вылетел через открытую дверцу.
С отчаянным криком я упал на асфальт подъездной дорожки.
Я больно расшиб коленки и локти. И тут же повернулся к машине.
— Мам… я…
Видела ли она, что я выпал из клетки?
Нет.
Я видел, как она залезла на пассажирское сиденье и поставила клетку на колени.
— Мама, не-е-е-е-е-ет! — заверещал я. Ты слышишь меня? Я выпал! Стой, мама! Я выпал!
Пассажирская дверца захлопнулась.
Я вскочил на ноги и отчаянно замахал обеими руками.
— Мама, стой! Стой! — визжал я во всю мощь своих легких.
Я застыл посреди подъездной дорожки, глядя на автомобиль и молясь, чтобы они заметили, чтобы увидели, что клетка опустела.
Но увы.
Несколько минут машина неподвижно стояла на месте. Затем она пришла в движение и начала медленно сдавать назад. Сверкнул на солнце полированный бампер. Громко захрустели огромные черные шины.
И я понял, что сейчас они меня переедут!
Глава 13
Дорожная падаль.
Вот какое слово пронеслось у меня в голове.
Я упал на дорогу лицом вниз. Горячий асфальт обжег кожу.
Я спрятал руки под телом. Закрыл глаза…
…и автомобиль пронесся надо мной с рокочущим ревом.
Выступы его днища царапнули меня по спине. Но машина промчалась надо мною.
— Иногда быть размером с воробья может быть весьма кстати, — пробормотал я.
Тяжело дыша, обливаясь потом, я вскочил на ноги. Развернулся. Вновь я отчаянно махал руками вслед удаляющейся машине и кричал родителям, чтобы они вернулись.
Но они так до сих пор и не поняли, что клетка опустела.
Дрожа, наблюдал я, как наш синий «Таурус» выехал задом на дорогу и с ревом помчался прочь.
— И что теперь? — задал я вопрос самому себе.
Я должен добраться до приемной доктора Хэйворда. Я должен получить медицинскую помощь, пока совсем не исчез.
Но как мне туда добраться?
А если мои родители все же вернутся, как они смогут меня отыскать?
У меня не было времени искать ответы.
Послышалось низкое, грозное рычание.
Я повернулся к открытому гаражу.
И увидел, как оттуда трусцою выбежал Рокки; спина его была напряжена, зубы оскалены… а глаза вперились прямо в меня.
Глава 14
Огромный пес опустил голову, угрожающе рыча. Он вздернул губу, обнажив два ряда зубов.
Я сложил ладони рупором.
— Рокки, это же я! — прокричал я. — Рокки, это я, Дэнни!
Мои крики нисколько его не утихомирили. Наоборот: он разразился бешеным лаем. Он щелкнул зубами, его темные глаза горели.
— Рокки, нет! — заорал я. — Ты что, не узнаешь меня? Запаха моего не чуешь?
Снова зарычав, ирландский сеттер приблизился еще на несколько шагов. Стоя в начале подъездной дорожки, он казался размером с лошадь!
Неужели он собирается меня растоптать?
Или растерзать на куски?
Однажды, несколько лет тому назад, Рокки притащил на кухню дохлую мышь. Он разодрал ее на части когтями и зубами. Я видел, как он откусил мыши голову. Я все еще помню, как мерзко хрустела она у него на зубах.
А сейчас Рокки смотрел на меня снизу вверх, сузив глаза, угрожающе лязгая зубами.
Я судорожно сглотнул, желудок свело.
Теперь я сам — такая же мышь…
Он помедлил с мгновение, шумно принюхиваясь.
— Рокки, слушай меня! Лежать, мальчик! Лежать!
На это он снова яростно гавкнул.
Затем он поднял гигантские передние лапы… и прыгнул.
Я вскинул руки, чтобы отбить атаку. Но мне не хватило сил оттолкнуть громадного пса. Он опустил голову, щелкнул челюстями — и я повис у него в зубах.
— Нет, Рокки, не-е-е-ет! — вопил я.
Он взметнул меня в воздух. Я сделал сальто через голову сеттера и грохнулся обратно на подъездную дорожку.
— А-у-у-у-у-у! — Я больно стукнулся плечом. Боль пронизала все мое тело.
Не успев шевельнуть и пальцем, я увидел, как его огромная голова снова опускается. Он широко раскрыл пасть, и его челюсти вновь сомкнулись на моем теле.
Горячие, липкие слюни заляпали мои руки, лицо…
Громко ворча, пес еще сильнее сжал челюсти.
А потом он снова подбросил меня.
Ленточка слюны тянулась за мною, когда я сначала взлетел в воздух, а потом тяжело грохнулся на дорожку. В этот раз я ударился сильнее. И проехался на животе.
«Он играет со мной!» — дошло до меня.
Пока он просто играет. Но что он сделает, когда ему наскучит играть?
И снова мне вспомнилась убитая им мышь. И снова услышал я хруст костей, когда Рокки отгрыз ей голову.
Я с трудом поднялся на ноги и бросился к цветочной клумбе у края дорожки.
Но Рокки был гораздо проворнее, он снова схватил меня в зубы. И принялся вращать. Вращать, словно одну из своих игрушек.
И тут, беспомощно повиснув в его зубах, весь залитый липкой слюной, цепенея от ужаса, я увидел еще одну собаку, бегущую к нам через двор.
Огромная, песочного цвета псина. Оскалив зубы, угрожающе опустив голову, она огромными скачками неслась к нам по траве.
Еще сильнее сжав меня в зубах, Рокки зарычал на незваную гостью.
Песочная собака зарычала в ответ.
К своему великому ужасу я понял, что сейчас они будут сражаться из-за меня.
