Высоко-высоко надо мной тихонько бурлила вода в аквариуме. В животе у меня тоже забурлило. Я вдруг почувствовал тошноту.
Неужели родители меня не ждут? Где они вообще?
Послышался кашель. Я увидел Карлу, ассистентку доктора Хэйворда, сидящую за регистраторской стойкой высотой с небоскреб.
Я забежал под кофейный столик и оттуда бросился к стойке, зовя Карлу. Но она разговаривала по телефону:
— Сожалею, но доктор неделю будет отсутствовать в городе…
Меня она, конечно, не слышала.
Я лихорадочно огляделся. Как мне привлечь ее внимание? Как мне заставить ее меня заметить?
Мой взгляд упал на черный зонтик, стоящий в углу. Если я смогу забраться на ручку зонтика, то окажусь на достаточной высоте, чтобы Карла могла меня увидеть.
Я подошел к зонтику. Он вздымался надо мной, точно громадное дерево. Нелегко будет по нему взобраться. Но я был так близок… так близок к тому, чтобы получить лечение… Я не мог сдаться сейчас.
Обеими руками ухватившись за черную ткань, я полез наверх. Руки мои были влажные, а ткань, как назло, очень гладкая и скользкая.
Я лез медленно, обхватывая ногами проступающие под тканью длинные спицы. Руки норовили соскользнуть, и сам я все время соскальзывал.
На половине пути я потерял хватку и начал падать. Но я успел обхватить зонтик ногами. И держался… держался… Затем медленно, тяжело дыша, обливаясь потом, я снова полез наверх.
Когда я добрался до металлического стержня, мне пришлось остановиться и передохнуть. Затем я протянул руку и потер пальцами блестящую деревянную ручку. Проверяя.
Она тоже была страшно скользкая. Но я знал, что если заберусь на нее, то Карла обязательно сможет меня заметить. Ну, или по-крайней мере услышать.
Оттолкнувшись ногами от стержня, я принялся карабкаться к толстой коричневой ручке.
Почти добрался… почти добрался…
И вот уже я стоял на ней, усталый и запыхавшийся… но я все же добрался! Теперь я стоял достаточно высоко, чтобы кто-нибудь мог заметить меня.
Я это сделал! Я это сделал!
Грудь моя судорожно вздымалась, сердце колотилось. Я повернулся к стойке. И начал звать Карлу.
И только потом заметил, что она ушла.
Глава 19
Ее кресло было выдвинуто.
От досады я прямо заревел… и тут же потерял равновесие. Я качнулся вперед и чуть не свалился с зонтика.
А потом раздался крик — пронзительный вопль ужаса.
Я обернулся и прямо перед собой увидел Карлу, прижимающую ладони к щекам, с побагровевшим лицом и ртом, разинутым в душераздирающем визге.
Дверь кабинета распахнулась, и в комнату ожидания влетел доктор Хэйворд с болтающимся на груди стетоскопом.
— Ради Бога, Карла, что там еще стряслось?
Карла не нашла в себе силы ответить. Вместо этого она лишь показала, показала на меня дрожащей рукой.
Доктор Хэйворд успокаивающе положил руку ей на плечо, вздрагивающее под белой тканью медицинского халата.
— Все хорошо, — тихо приговаривал он.
Он наклонился и приблизил свое лицо к моему, так близко, что я ощутил мятный запах его зубного бальзама.
— Дэнни? — прошептал он. — Дэнни? Ты настолько уменьшился?
Я печально кивнул.
— Я… я добрался сюда так быстро, как только смог. Мама и папа…
— Твои родители места себе не находят, — прервал он меня. — Они ищут тебя повсюду. Они с ума сходят от переживаний.
— Я выпал из клетки, — сказал я. — Я поспешил сюда. Но это оказалось так трудно, я просто…
— Надо бы позвонить им, — сказал доктор Хэйворд. Он снял трубку с телефона, стоявшего на стойке Карлы. Сама Карла тем временем замерла посреди комнаты, скрестив на груди руки и глядя на меня так, будто не могла поверить своим глазам.
— Доктор Хэйворд! — позвал я. — У вас есть для меня лекарство? Вы сможете меня вылечить?
Он не ответил. Он прижимал трубку к уху и слушал.
— Похоже, Дэнни, дома их нет. Может, они…
Входная дверь распахнулась. В комнату ожидания ворвались запыхавшиеся мама и папа. Мамины волосы были всклокочены. Лицо — бледнее кафельной плитки. У папы рубашка наполовину выбилась из брюк, а покрасневшие глаза вылезали из орбит.
Папа заметил меня первым:
— Дэнни?! Ты здесь?!
Мама шумно выдохнула:
— Поверить не могу! Ты здесь?! Ты в порядке?!
Она рванулась вперед и подняла меня. Усадила на ладонь и погладила по спине одним пальцем, как гладила когда-то моего хомячка.
— Дэнни, бедный мой Дэнни… — прошептала она. Громадная слеза сорвалась с ее щеки и разбилась о ладонь рядом со мной.
— Нам так жаль… — проговорил папа, качая головой. — Когда мы увидели, что клетка опустела, мы… мы… мы не знали, что и делать.
— Ничего страшного, — ответил я. — Теперь мы все здесь. Давайте, что ли, начинать лечение? Не сказал бы, что мне нравится сидеть на мамкиной ладони.
Мы последовали за доктором Хэйвордом в его кабинет. Он обошел свой письменный стол и жестом предложил моим родителям сесть. Но те сказали, что они лучше постоят.
Я сел на мамину ладонь и скрестил ноги. Сердце мое учащенно билось. Я не мог больше вынести неизвестности.
— Ну так что это за лечение? — обратился я к доктору Хэйворду. — Что мне нужно делать, чтобы снова стать большим?
Доктор Хэйворд издал тяжелый протяжный вздох. Его плечи поникли. Он покачал головой.
— Прости, Дэнни. Я вызвал вас всех сюда, потому что решил, что плохие новости следует сообщить лично. Никакого лечения нет.
Глава 20
Папа вынес меня из офиса доктора. Мама буквально билась в рыданиях и не могла меня держать. Папа не проронил ни слова. Он кусал нижнюю губу, пока из нее не пошла кровь.
Сейчас я был меньше мыши. Я был размером с одну из маленьких шоколадных конфеток, что выпускают специально к Хэллоуину.
Поначалу, когда я услышал страшную новость, мне захотелось заплакать. Но, полагаю, я был слишком ошеломлен, чтобы плакать.
Сидя на папиной ладони, я заморгал от ослепительного солнечного света. Мы пересекли парковку и остановились возле машины.
Свет был такой яркий, что я вынужден был зажмуриться.
И, когда я закрыл глаза обеими руками, меня внезапно осенила идея.
Дикая идея. Дикая, безумная идея.
Но вполне возможно, что это как раз та идея, что была нам необходима сейчас.
— Папа! — закричал я. — Папа, послушай!
