Диего утверждает, что не приемлет насилия ни в каком виде, а если вы иного мнения, он вышибет из вас эту дурь. Ха. Отличное у парня чувство юмора. Он, к тому же, замечательный друг. А его девушка, Кэтрин Лэйн, тоже входит в нашу компанию. Она лучшая подруга Пеппер. Следующей осенью они вместе отправятся в университет Пенсильвании.
Диего вытащил меня из шкафчика и могучей лапищей отряхнул перед моего свитера.
— На субботу все еще обещают снег, — сказал он.
— Спасибо за прогноз, — сказал я. — А спортивные репортажи делаешь?
Он ущипнул меня за щеку. Ауч!
— Майкл, ты такой остряк. Я к тому, что ежели снега навалит, твой батя как, даст нам… — Он поднял обе руки, словно держался за руль снегохода и басовито загудел.
Я кивнул.
— Папа как раз получил несколько новых «Полярных кошек» с четырехтактными двигателями.
Диего восхищенно выдохнул.
— Иди ты. И много «лошадок»?
— Говорит, сто двадцать пять.
Диего ухмыльнулся и снова загудел. Стоявшие у шкафчиков на другой стороне коридора девчонки захихикали. Уж не знаю, с чего. Сто двадцать пять лошадиных сил на одной из этих красоток (я имею в виду не девчонок, а «Кошек») — это вам не хиханьки да хаханьки.
— Эх, погоняем! — сказал Диего.
Я захлопнул дверцу шкафчика и запер.
— Единственная проблема, к тому времени, как мы туда доберемся, «Кошек» могут и расхватать.
Диего ткнул меня кулаком в плечо.
— Твой батя не придержит их для нас?
— Ты моего батю знаешь. Он не станет заворачивать клиента с деньгами только потому, что нам приспичило погонять.
Диего покачал головой.
— Не те у него приоритеты. Так кто едет в субботу? Кэтрин, верно?
— Конечно, — сказал я. — Только мы. Ты, Кэтрин, я, Пеппер и Гейб.
— Снежная вечеринка. Сперва накатим по маленькой у меня дома, чисто для разогрева, а уж опосля… — Он снова загудел.
— Похоже на план, — сказал я. Мы стукнулись кулаками. Кулачина у него, кстати, размером с добрую дыньку. Он повернулся и потопал прочь.
Я поднял рюкзак — и увидел, что передо мной стоит Лиззи.
И снова на ее бледном лице застыло это озабоченное выражение.
— Майкл, мне жутко неудобно. — Она схватила меня за руку. — Но я опять потерялась. И так целый день. Серьезно.
— Я бы мог нарисовать тебе карту, — сказал я. Как можно было отвести взгляд от этих потрясающих глаз? — Ну, знаешь, там были бы все классы и красный крестик с пометкой «Вы находитесь здесь».
Она покачала головой.
— Ну уж для этой школы мне нужен GPS-навигатор. На телефоне. Я бы просто вводила следующий пункт назначения. Только здесь не разрешают пользоваться телефонами. А кроме того… — На ее лице промелькнуло смущение. — Кроме того… у меня нет телефона.
— Родители не разрешают?
Она нахмурилась.
— Не могу его себе позволить.
Мысленно я вернулся в продуктовый магазин, и вновь представил, как она украдкой кладет продукты в свою холщовую сумку. Неужели я действительно это видел?
— Я буду твоим навигатором, — сказал я и заговорил механическим голосом: — Пожалуйста, введите новый маршрут…
Она игриво толкнула меня.
— Я просто ищу спортзал. Думала, знаю, где он, а в итоге хожу кругами.
— Ну это просто, — сказал я, показав пальцами. — Спускаешься вниз по этой лестнице. Спортзал находится справа. Ты его без проблем узнаешь. Там на двери табличка: «Спортзал».
Она засмеялась и снова толкнула меня.
— Премного благодарна. Знаешь, я, может, и потерялась, но я не тупая.
Ее рука скользнула к моей ладони. Она переплела свои пальцы с моими.
— Ай! — вскрикнул я, почувствовав, как что-то укололо меня в подушечку большого пальца.
В испуге я попятился от нее. И увидел в руке у Лиззи серебристую булавку. Я поднес палец к лицу и смотрел, как на подушечке проступает капелька алой крови.
— Эй!.. — воскликнул я. — Что..?
Лиззи вонзила булавку в собственный указательный палец. Она вытащила ее лишь когда по пальцу побежала струйка крови. Тогда она подняла руку и сомкнула наши кровоточащие пальцы.
Затем она приблизила свое лицо к моему.
— Теперь мы с тобой связаны кровью, — прошептала она.
Развернулась и побежала к лестнице.
Слыша стук ее каблучков, я разглядывал кровавый мазок на пальце.
Что это было?
12
Ежегодник Шейдисайдской школы называется «Ежегодник». Название, конечно, не слишком затейливое, зато никто никогда не спросит: «Это что, ежегодник?» — и так все ясно.
В этом году редактировать его поручили нам с Пеппер. Мы верстаем печатное издание, которое будет выпущено к концу учебного года, а также ведем блог, в котором постим школьные и/или спортивные новости, а то и досужие сплетни — когда больше не о чем писать.
Для составления ежегодника выделен маленький кабинет на втором этаже, расположенный на углу коридора сразу за спортзалом. Подозреваю, раньше он использовался как чулан для метел или, возможно, телефонная будка, потому как теснотища там страшная. Мы с Пеппер сидим за столом друг против друга, практически соприкасаясь крышками ноутбуков. Также там имеется еще один столик для других сотрудников. И шкафчик с единственным работающим ящиком.
В пятницу после уроков я уже склонился над своим ноутбуком, когда в кабинет вошла Пеппер. Ее медные волосы были стянуты в «конский хвост» на затылке, делая ее похожей на двенадцатилетнюю девочку. Одета она была в свою любимую бархатную жилетку поверх изумрудно-зеленой футболки и джинсы с прорезями на коленках.
— Приветик, Майкл. — Она скинула на пол рюкзак, уселась за стол рядом со мной и наклонилась поцеловать, но я отодвинул голову, и ее поцелуй пришелся мне в шею.
— Как дела? — спросил я. — Пережила контрольный тест, которым осчастливил нас Герман?
— Да мистер Герман их особо и не проверяет. Так что я и не парилась. — А сама глаз не сводит с экрана моего ноутбука. — Фейсбук?
Я кивнул.
— Угу. У нее нет профиля на Фейсбуке.
Пеппер сощурилась на меня.
— У кого? О ком ты говоришь?
Я моргнул.
— Ой. У той новенькой. Лиззи Уокер. Нет профиля на Фейсбуке.
— Да кому какая разница? — вспылила Пеппер. Она скрестила руки на груди. — Тебе-то что за дело?
— Ну… нужно внести информацию о ней в ежегодник. Правильно?
