— С Лиззи все хорошо? — спросил Гейб не отрываясь от сцены, которую рисовал. Черный фломастер скрипел по бумаге.
Мы трудились над проектом для учительницы английского языка мисс Кёрди. Нам не хотелось писать традиционное унылое сочинение о «Макбете». Всю эту дребедень на тему того, какой он был слабый и безвольный, и какой честолюбивой была его жена. Скукотища.
Поэтому мы делали раскадровки для видеоигры по мотивам «Макбета». Наш Гейб — лучший художник в группе. Когда он был моложе, то всерьез мечтал стать иллюстратором комиксов. Так что он делал наброски сцен, а мы с Диего помогали.
— Ага. У нее синяк на лбу, но порез не слишком глубокий, — сказал я.
— А копам она что сказала? — спросил Диего, возвращаясь с новой баночкой колы.
— Соврала, — ответил я. — Не хотела говорить им, как мы сбили парня и бросили умирать в снегу. Так что она сказала, что это был тип в маске, которого она не узнала. Пытался, дескать, обчистить шкафчики. Она, значит, увидела, подняла крик, он врезал ей и сбежал.
— Хорошо врет, — сказал Диего. Он поднес банку ко рту и шумно отхлебнул. — Все что бы защитить вот этого симпатягу. — Он пребольно ущипнул меня за щеку. — Должно быть, настоящая любовь.
— Заткнись, — отгрызнулся я, оттолкнув его руку. — Ничего смешного. Если этот псих Энджел говорил всерьез…
— Где ничего смешного? — В столовую вошла мама. В руках она несла отделанную красным бархатом шкатулку с украшениями.
— В «Макбете», — поспешно ответил я. — «Макбет» точно не комедия.
Она поставила шкатулку на другой конец стола.
— Я играла одну из ведьм в студенческой постановке в Миддлбари, — сказала она. — До сих пор помню, как обожгла руку сухим льдом в ведьмовском котле.
Мне кажется, мама помнит все свои «боевые ранения». Большинство рассказов о своей молодости она заканчивает тем, как получила очередную травму. Мне вдруг вспомнилась одна из ее историй о том, как она сломала руку, впервые катаясь на двухколесном велосипеде.
— Вы играли в театре? — удивился Гейб.
Она сдула прядь волос со лба.
— Это длинная и печальная история. Я хотела поступать в театральный, но родители сказали, что это пустая трата времени, и они не станут оплачивать мое обучение.
— И куда же вы поступили? — спросил Гейб.
Мама хохотнула:
— На филфак.
Мы тоже засмеялись.
— Вы не возражаете, если я почищу свои украшения, пока вы работаете? — спросила мама. Не дожидаясь ответа, она уселась на противоположном конце стола, открыла шкатулку и принялась вынимать оттуда кольца и серьги.
— Мы подходим к убийству, — сообщил Гейб, потянувшись за чистым листом бумаги.
— А не сделать ли так, чтобы игрок мог выбрать себе жертву? — предложил Диего. — Ну, знаете, типа «кого Макбет прикончит первым?». Дадим ему автомат, чтобы он носился по замку и…
— Ближе к тексту, — перебил я.
— Ну, так не весело, — обиделся Диего. Покачал головой. — Может, вся идея лажовая.
Гейб взглянул на него исподлобья.
— Мы отлично начали. Тебе пороху не хватает что-либо закончить.
Диего помахал кулаком перед его носом:
— Я тебя закончу.
— Так, ребята, — вмешалась мама. — Без драк.
— Да я шучу, — сказал Диего и сжал загривок Диего.
Мама уже разложила свои украшения. Она подняла браслет.
— Полюбуйтесь. Не полируешь серебро — оно чернеет. Когда я его в последний раз чистила?
— А если автомат будет у миссис Макбет? — не сдавался Диего.
— Она не миссис Макбет. Она леди Макбет, — сказал я. Почему я постоянно должен его поправлять?
Мама вздохнула.
— Мне нужно больше очистителя для серебра. — С этими словами она встала и вышла из столовой.
Через мгновение с грохотом распахнулась входная дверь и в столовую влетела Лиззи — пуховик нараспашку, волосы растрепаны.
— Вы его видели? — выкрикнула она, задыхаясь.
Мы втроем повернулись к ней.
— Кого? — спросил я.
— Энджела, — выдохнула она, держась за бок и пытаясь отдышаться. — Так вы его не видели? Я увидела его с подъездной дорожки. Он следил за вами через окно. Он там, снаружи. Он все еще там!
Мы с Гейбом и Диего не проронили ни слова. Мы дружно вскочили. Я повернулся к окну столовой. Бледный лунный свет отражался в стекле. За окном никого не было.
Не задумываясь, мы сорвались с места. Пронеслись мимо Лиззи, через гостиную, выскочили на крыльцо. Стояла ясная, холодная ночь. Огромная полная луна низко висела над крышами домов, отчего пятна снега на лужайке сверкали ярко, как днем.
Я спрыгнул с крыльца, выдувая облачка пара. Взгляд остановился на толстом старом платане, росшем возле дорожки. Не следит ли этот гад из-за дерева?
— Энджел? — крикнул я. — Энджел? — Стылый воздух приглушал голос.
Никакого ответа. Никого не видать.
Я прошел несколько шагов по лужайке. Ботинки тихо постукивали по скованной морозом земле. Гейб и Диего следовали за мной по пятам.
Вдоль стены дома метнулась какая-то тень. Кошка? Енот?
— Энджел? Ты тут? Ты тут?
Ответом мне был порыв ледяного ветра.
— Нет здесь никого, — услышал я бормотание Гейба.
А в следующий миг на моей шее сомкнулись могучие руки. Я почувствовал, как они вцепились в меня сзади. Пальцы сжимались… сжимались… пока я не захрипел.
— Ох-х! — беспомощно вскрикнул я, когда нападающий навалился на меня сзади, обхватил руками за пояс и повалил наземь.
25
Я сильно треснулся плечом. Боль прострелила руку, пронзила все тело. Я застонал.
Нападающий слез с меня. Извернувшись, я перекатился на спину. И уставился на своего ухмыляющегося приятеля.
— Диего, ты скотина!
Он протянул мне обе руки, чтобы помочь встать.
— Кажись, маленько встряхнул тебя, Скаут.
Я оттолкнул его руки и вскочил сам, сжимая кулаки.
— Ничего смешного. У нас тут серьезная проблема.
— Извини, — сказал он, но ухмылка так и приклеилась к его роже. — Неизвестность меня убивает. Вот я и решил, что нужно немножко действия. — Он заржал. — Меня прикололо, как ты забулькал. Можешь повторить?
Я занес кулак, но он с легкостью увернулся. И заржал еще громче.
Гейб покачал головой.
— Майкл прав. Не смешно, Диего. Если этот отморозок где-то поблизости…
Я потирал плечо. Боль все еще пульсировала в руке. Я смерил Диего свирепым взглядом.
