— Я считаю, что начать должен Майкл, — сказала Пеппер. Мне показалось, что в ее голосе я уловил легкую горечь. Как будто в том, что случилось, была всецело моя вина.
И говоря по правде, я понимал, что она права.
Я тяжело вздохнул. И начал рассказывать обо всем, что произошло, начиная с гонки на снегоходах в субботу.
Пока я говорил, в комнате висела мертвая тишина. Почему-то чем дальше я рассказывал, тем больше нервничал. Горло сжималось, во рту стало сухо, как в пустыне, и мне пришлось прерваться на то, чтобы сделать глоток воды.
Отец не сдержал резкого возгласа, когда я описал катастрофу со снегоходом.
— Майкл, ты обязан был все рассказать мне, — прервал он мою исповедь. — Нужно было сразу идти ко мне. Мы бы вместе отправились в полицию, и ничего из этого, возможно, не случилось бы. — Он не сердился, скорее был подавлен.
— Прости меня, папа, — пробормотал я. — Понимаю, ты прав. Но… мы испугались последствий и… и… ну, мы просто не знали, что нам за это будет.
— Пожалуйста, Майкл, продолжай, — сказала Гонзалес, подняв руку. Нова продолжал заносить мои показания на айпод. — Ты дал нам очень ценные сведения.
— Попрошу не перебивать, пока он закончит, — строго сказал Нова, глядя на моего папу.
— Извините, — пробормотал тот. — Просто не люблю подобных сюрпризов.
— Там будут еще сюрпризы, — признался я. Сделав еще один глоток воды, я продолжил рассказ. Я рассказал, как мы оставили Энджела лежать в снегу, решив, что он мертв, и как потом вернулись и обнаружили, что он исчез.
— Так он не был мертв? — ехидно уточнил Нова, отрываясь от своего айпода. Или он все-таки был мертв, а теперь превратился в зомби?
Гонзалес угрюмо посмотрела на своего партнера.
— Просто спросил, — пожал плечами Нова.
— Он стал названивать и угрожать, — продолжал я. — Говорил, что я убил его. Дескать, я его убил, и теперь он отплатит нам всем.
Нова снова перебил меня:
— Он так и сказал? Это не звучало, как шутка? Он действительно считал себя мертвым?
— Не знаю, — ответил я. — Он все твердил, что я убил его. И… я действительно видел его на кладбище. Мы пошли туда всем классом. День выдался туманный. В смысле, издали ничего толком не разглядеть. Но я видел его на кладбище, и мне показалось, что он выбрался из могилы.
Нова сдавленно хрюкнул. Он пробормотал что-то себе под нос. После чего повернулся к Пеппер, которая за все время не проронила ни слова.
— Ты видела этого парня, Энджела, на кладбище? Ты была там в то утро?
Пеппер кивнула. Шапка съехала ей на лоб.
— Я была там, но его не видела.
Все снова повернулись ко мне. Один папа смотрел прямо перед собой, и на лице его застыло сердитое выражение. Думаю, ему до сих пор не верилось в то, что он услышал. Я обманул его доверие. Я все от него скрывал. И теперь он устремил взгляд на стену гостиной, будто избегая чужих взглядов.
— В общем, этот парень, Энджел, решил расправиться с нами по одному, — закончил я. — Он звонил и предупреждал меня. Он говорил мне, что намерен делать.
Гонзалес покачала головой.
— Майкл, ты же умный мальчик, разве не так? Почему ты держал это в секрете? Мне просто не верится, что ты не позвонил в полицию. Или хотя бы не рассказал родителям. Ты допустил непростительную ошибку.
— Знаю, — прошептал я. И опустил голову. Я думал о Гейбе. Как знать, может, сейчас он был бы жив, обратись мы в полицию сразу, как только Энджел начал свои угрозы?
Нова вперился мне прямо в глаза.
— Нужно было звонить нам. Неужели ты настолько боишься своего отца, что не решился все ему рассказать? — Он перевел исполненный подозрения взгляд на моего папу.
— Н-нет, — забормотал я. — Нет. Дело вовсе не в том. Я… просто не хотел неприятностей. Мы все подумали…
— У тебя сохранился на телефоне номер этого Энджела? — перебила меня Гонзалес.
Я покачал головой.
— Там всегда высвечивается слово «заблокирован». И никакого номера.
— Нам может понадобиться твой телефон для исследования, — сказала она. — Так он предупредил тебя, что будет действовать?
— Да. Сам он меня не слушал. Ни оправданий, ни извинений не принимал. Знай себе талдычил, что я его убил, и как он до нас до всех доберется. Ну и вот… сперва он прямо в школе ударил по голове Лиззи. Потом напал на Пеппер и срезал ей почти все волосы. Потом… потом… Он столкнул нас с Ривер-Роуд. Он пытался меня убить.
Меня всего трясло. Я всхлипнул. Ничего не мог с собой поделать. Я совсем потерял самообладание.
— Неужто не видите?! — закричал я. — Это должен был быть я! Я должен был погибнуть, когда мы сорвались с обрыва! А вместо меня погиб Гейб. Он… он не должен был умирать. Это должно было случиться со мной. Вы хоть понимаете, как мне тошно?!
Слезы хлынули по щекам. Я не в силах был унять дрожь. Я заметил, что Пеппер отвернулась. Она тоже плакала.
Папа повернулся ко мне и обнял рукой за плечи. Он крепко прижал меня к себе, нашептывая:
— Успокойся. Дыши глубже. Ты в порядке.
Разумеется, я был в порядке. Вот только лишился лучшего друга. И это была целиком и полностью моя вина. Если бы только мы помогли Энджелу, вместо того, чтобы трусливо сбежать…
Лишь через несколько минут я смог худо-бедно взять себя в руки. Пеппер прятала лицо в ладонях. Ее шапка сползла, и мне стали видны отвратительные красные струпья на ее голове.
— Думаю, мне больше нечего вам сказать, — закончил я. — Я рассказал все, что знал.
— Давайте поговорим об этом парне, Энджеле, — сказала Гонзалес. — Прежде всего, как его фамилия?
Мы с Пеппер растерянно проглядели друг на друга.
— Не знаю, — в один голос сказали мы.
— Мы вообще ничего о нем не знаем, — сказала Пеппер. — Та девушка, что была с нами в субботу… Она сказала, что его зовут Энджел. Сказала, что он учился в ее прежней школе, но его вышибли за то, что он кого-то там избил.
— Следовательно, он вполне может фигурировать в нашей базе данных, — оживился Нова. — Нам нужна его фамилия.
— Лиззи, наверно, знает, — сказал я.
Гонзалес подняла глаза на меня.
— Лиззи?
Я кивнул.
— Лиззи Уокер. Это она его тогда опознала. И на нее первую он напал.
— Лиззи Уокер, — пробубнил Нова, набирая имя на айподе. — Нам нужно поговорить с ней немедленно.
— У тебя есть ее номер? — спросила Гонзалес.
Я сглотнул. И напряженно задумался.
— Нет. Нет, не знаю. Она… ни разу мне не звонила. Говорит, у нее нет телефона. Не может себе позволить.
