— Но я хочу домой! — закричал я.
— Домой, волчонок, ты вернешься только победителем, — ответил он. — Неудачники никогда не покинут остров.
— Вы знаете про миссис Мааарг?! — завопил я. — Знаете, что она вытворяет?!
Он уныло кивнул.
— Разумеется, знаю. Принес же черт ее! — пробормотал он. — Я добился от нее обещания, что она сожрет не больше одного ребенка. Это лучшее, что я смог для вас сделать.
— Но… как вы могли ей такое позволить?! — воскликнул я. — Как вы могли…
Он поднял руку, чтобы я замолчал.
— Педагог она, в общем-то, неплохой, — сказал он. — Разве что малость прожорлива…
Он положил руку мне на плечо и повел обратно в лагерь.
Я остановился и повернулся к нему.
— И что вы теперь со мной сделаете? — спросил я дрожащим голосом.
13
— Я помещу тебя в ежедневный класс к Учительнице, — сказал дядя Феликс. — Она уже знает, что ты пытался сбежать… Уверен, она поместит тебя на дно таблицы.
— Я уже на дне, — буркнул я.
— Знаешь мою вечную присказку? — спросил дядя Феликс. — Победитель ситуацию переломит, а неудачника ситуация переломит.
У него таких пустопорожних фразочек — вагон и маленькая тележка. Неужели он и впрямь верит в подобную белиберду?
Омерзительное чудовище вознамерилось сожрать меня на следующей неделе, а он мне втюхивает, что я должен переломить ситуацию и сделаться победителем.
Почему бы меня просто не посолить-поперчить, да не подать на блюде? «Эй, миссис Мааарг, вам нравится Томми? Тогда возьмите еще кусочек!»
— Ты сможешь стать победителем, — говорил дядя Феликс, когда мы уходили с пляжа. — Но тебе, волчонок, придется положиться на самого себя. Никто тебе не поможет. Только неудачники кому-либо помогают. Победитель же помогает себе — и только себе.
— Угу… благодарю за совет, — ответил я. Стараясь говорить не слишком ехидно.
Мы вошли в круг домиков. Я увидел ребят, спешивших к зданию, расположенному неподалеку от служебного здания.
Дядя Феликс показал пальцем:
— Вот тут Учительница проводит ежедневные занятия. — Он легонько подтолкнул меня вперед. — Удачи. Не опоздай.
Я кивнул и пошел за остальными. Некоторые ребята бежали взапуски. Я увидел Рикардо и Софи, мчавшихся бок о бок.
Но тут я повернулся, и увидел, что дядя Феликс удаляется вверх по тропинке, идущей через домики мальчиков.
Он не пойдет к себе в офис, понял я.
Внезапно, меня осенила идея.
— Победитель не сдается, — пробормотал я себе под нос. Мне ужасно хотелось улизнуть с проклятого острова — подальше от этого ужасного лагеря. Как знать? Может, моя идея сработает.
Я поднялся к домику для персонала. Оглянулся, дабы убедиться, что никто за мной не следит. После чего прошмыгнул внутрь.
Двое вожатых в красно-синей униформе зашли в кабинет в конце здания. Меня они не заметили. С колотящимся сердцем я поспешил к кабинету дяди Феликса.
Заглянул в окошко. Ни души. Я знал, что действовать нужно быстро. Одному Богу известно, как скоро дядя Феликс вернется.
А если меня тут застукают…
О таком мне и думать не хотелось. Нужно как можно скорее совершить задуманное.
Я юркнул в кабинет и осторожно прикрыл за собой дверь. Бросил взгляд на потолок. Камер вроде нет.
Потом повернулся к столу. Да! Я не ошибся. На краю стола покоился темно-синий телефон. Должно быть, единственный телефон на острове. Я его еще с первого визита запомнил.
Я глубоко вздохнул и поспешил к столу. Покосился на окно кабинета. Никто за мной не следил. Никто мне не помешает.
Теперь я смогу позвонить родителям и сообщить им, что за ужас тут творится. Стоит мне все им рассказать, и они заберут меня завтра же — если не раньше.
Да! Да!
Я схватил телефон. Поднес трубку к уху… и отчаянно завопил:
— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!
14
Теплая жидкость брызнула в лицо. Она выплеснулась из дырочек в телефонной трубке и оросила мне щеку.
Я был так потрясен, что уронил трубку на стол.
Я поднес пальцы к щеке, и они тут же окрасились в фиолетовый цвет.
Сердце отчаянно колотилось. Колени начали подгибаться. Я вцепился в крышку стола, чтобы не упасть.
Рядом с книжной полкой висело зеркало. Я посмотрел в него и увидел на щеке огромное фиолетовое пятно.
Трубка обрызгала меня фиолетовыми чернилами, как только я поднес ее к лицу.
На столике в другом конце комнаты я заметил стопку бумажных полотенец. Я кинулся к столу, схватил одно и принялся лихорадочно оттирать чернила.
Пятно никуда не делось. Наверное, это были несмываемые чернила.
Дрожащей рукой я схватил несколько полотенец и выскочил из кабинета. Мужской туалет нашелся в конце коридора.
Я ворвался в туалет. Там, к счастью, никого не было. Я смочил полотенца в раковине и принялся тереть и скрести пятно. Какой там! Теперь уже половина моего лица сделалась фиолетовой. И чернила не смывались.
Вот теперь я точно попал, решил я.
Теперь все узнают, что я намеревался сделать. Мне не жить.
Выхода не было. Все ребята собрались сейчас в классе миссис Мааарг. И мне тоже надлежало там быть. Придется идти с огромным фиолетовым пятном во всю щеку.
Я вытер лицо сухим полотенцем и покинул служебное здание.
Может, оно и к лучшему. Может, миссис Мааарг не любит, когда на мясе чернила, утешал я себя.
Замечательно, Томми. Ты все еще способен шутить. Даже перед тем, как пойти на корм чудовищу.
Я вошел в класс. Миссис Мааарг стояла ко мне спиной, закрепляя что-то на стене. Я заметил свободное место в заднем ряду. Пробираясь к нему между партами, я старался скрыть от всех фиолетовую половину лица.
По дороге я заметил еще двоих ребят — мальчика и девочку — с такими же фиолетовыми пятнами на лицах. Стало ли мне от этого легче? Да не особо.
Я плюхнулся на сиденье и прикрыл щеку ладонью. В переднем ряду я заметил Софи. Она повернулась на стуле и смотрела на меня мрачно. Я притворился, что не вижу ее.
Рикардо сидел за партой у окна и смотрел на белочку, шныряющую в траве. Он повернулся вперед, когда миссис Мааарг шумно прочистила глотку. Звук был омерзительный — будто кто-то выблевывает собственные кишки. Зато он сразу привлек всеобщее внимание.
Она потрогала когтем узловатую бородавку на носу.
— У нас в классе новый волчонок, — сообщила она. — Томми Фарелли. Вон он, сидит в заднем ряду, пятно на лице пытается спрятать!
