Иногда он такой козел!
Он знал, что я ни за что не попрошу маму с папой переселить его в комнату с куклами, чтобы я могла занять лучшую. Наши родители — люди справедливые, но не до такой же степени.
— Вечно ты пользуешься тем, что я девочка, — проворчала я.
Тайлер пожал плечами и постарался не ухмыляться.
Я заглянула в другие комнаты в коридоре.
Хозяйская спальня. Мама с папой могут спать там. Там имелся большой стенной шкаф с окошком. Они могли бы поставить здесь кроватку Алекса, нашего младшего братишки. Ему всего четыре, и в большой персональной комнате он не нуждается.
Следующей была ванная комната с объединенными ванной и душем. Я выглянула в окошко. По соседству стоял большой дом — ни занавесок, ни мебели. Как я поняла, нежилой.
В коридоре на втором этаже были еще две закрытые двери. На одной красовалась табличка «НЕ ВХОДИТЬ!», исполненная в хэллоуинском стиле, с капающими «кровавыми» буквами; за второй обнаружился бельевой шкаф.
Больше спален не было. Ничего не попишешь — я определенно застряла в Кукляндии.
* * *
Каждое лето моя семья меняется домами с какой-нибудь другой семьей из другого города. Я бы не отказалась проводить лето с моими друзьями в Лос-Анджелесе, но когда бы я это не предложила, мама и папа всегда говорят «нет».
Другие семьи всегда рады махнуться с нами жильем, ведь так они получают возможность посетить Диснейлэнд, студию «Юниверсал», Ранчо Ла-Брея
[2] и прочие места, которые я видела уже тысячу раз.
И вынуждена признать — кое-где нам встречались невероятные вещи. Как, например, в тот год, когда мы жили в Нью-Мексико и посетили Карлсбадские пещеры. Самые потрясающие пещеры, какие я видела в жизни.
Мы с Тайлером снимали там все на видео. Мы вместе работаем над собственным ужастиком. В сумерках из одной пещеры хлынули тысячи летучих мышей. Вот жуть была!
Другое мое любимое лето прошло в Новом Орлеане. В Новом Орлеане удивительно все. Мы с Тайлером отсняли несколько жутчайших сцен на тамошнем кладбище. Ну зачем на это лето мы переехали в Блэрингвилль?
Блэрингвилль. С тем же успехом его можно было назвать и Скукотаун!
Папа сказал, что это подарит нам представление о жизни в маленьком городке. Увы, мой интерес к житью-бытью в маленьких городках равен нулю.
Пока я не заметила ничего, что бы меня взволновало. Просто куча совершенно одинаковых домов, улочек, деревьев, да газонов с пожухшей от летнего зноя травой. Ах да, и еще совершенно невзрачный универмаг. Это вам не «Галерея» в Лос-Анджелесе.
Я уронила рюкзак с вещами на пол кукло-комнаты и вздохнула.
Мне хотелось накинуть на этих кукол простыню, чтобы не видеть их в любое время дня и ночи.
— Вау! — донесся голос из дверей.
Я повернулась и увидела, что там стоит мама.
— О, вау! — снова сказала она.
— Музей! — пискнул из-за ее спины Алекс. Он смотрел на кукол, вытаращив глаза.
— Это не музей, это кошмар… — начала я. Потом взглянула на маму.
Она смотрела на весь этот пластиковый народ на полках влюбленными глазами.
— Какая прелесть, — прошептала она, входя в комнату и беря на руки куклу, разодетую в бархат и кружева. Она коснулась ее щеки, потом погладила пальцами каштановые кудри.
— Вы с папой можете взять эту комнату себе, — предложила я. — А о Алексе я позабочусь!
Мама хмуро посмотрела на меня.
— Уже и предложить нельзя, — буркнула я.
Она посадила куклу на место.
— Обещай, что не будешь с ними играть, Рэнди, — попросила она. — Они чужие.
Я сунула два пальца в рот и издала рвотный звук. Играть в куклы? Ни за что на свете.
Мама погладила меня по голове и вышла из комнаты. Алекс семенил следом, цепляясь за ее штанину.
Мы распаковали вещи и заказали пиццу. Нам предстояла первая ночь в Блэрингвилле.
Ложиться спать в незнакомом месте всегда немного неуютно. Но тут все оказалось куда более странным, чем я ожидала. Как только я достала из ящика ночную рубашку, то почувствовала, что за мною кто-то следит.
Я повернулась. Куклы! Куда бы я ни пошла, куклы, казалось, таращились на меня. Мое воображение разыгралось не на шутку. Я прыгнула под одеяло и поспешно погасила лампу.
Лежа в темноте, я все равно ощущала на себе зловещие взгляды кукольных глаз. Я натянула одеяло на голову и попробовала уснуть.
Не вышло. Я пролежала без сна, ворочаясь с боку на бок, несколько часов. Ну все, подумала я. С меня довольно. Я включила свет и свирепо уставилась на кукол.
Приглядевшись, я решила, что у большинства из них глаза слишком запорошены пылью, чтобы они могли на меня смотреть. Но тут я кое-что заметила — куклу на верхней полке, пугавшую меня больше остальных.
Это была кукла-мальчик, по виду — двенадцатилетний, что было весьма необычно. Я хочу сказать, вы когда-нибудь слышали о куклах в виде двенадцатилетних мальчиков?
Я не сводила с него глаз, и… эй, погодите минутку! Неужели его глаза двинулись?
Этого не могло быть, но я твердо решила, что в любом случае на ночь его лучше запереть в шкафу. Я взяла стул и подтащила к полкам. Встала на него и оказалась лицом к лицу с мальчиком-куклой.
Блин. Кукла казалась совершенно живой. Росту в ней было всего дюймов восемь, зато имелись настоящие белокурые волосы, блестящие голубые глаза и кривая улыбка. Даже брови были настоящие, а не нарисованные.
Одежда тоже оказалась сшита с потрясающей детальностью. На нем были рубашка в бело-зеленую полоску и синие джинсы, а на карманах джинсов даже имелись крошечные заклепки. На черно-белых кроссовках — настоящие шнурки. До чего же он жуткий! Но была в нем при этом какая-то… элегантность.
И тем не менее. Мне не хотелось, чтобы эта штуковина таращилась на меня, пока я сплю. Я поколебалась, но потом все-таки схватила куклу. И она оказалась… теплой!
Мои пальцы коснулись тыльной стороны его шеи. Я почувствовала что-то странное — маленькую липкую нашлепку. Фу! Неужели жвачка?
Я потрогала ее снова…
…и кукла шевельнулась у меня в руке.
Глава вторая
Она пошевелилась!
Я тихонько вскрикнула. Первым моим порывом было зашвырнуть куклу через всю комнату. Но я преодолела этот порыв и только сжала ее крепче. Если я сломаю что-нибудь в чужом доме, папа мне задаст на орехи.
