Так зачем же я это сделала?
Чтобы она перестала называть его фальшивкой? Чтобы она перестала называть меня вруньей?
Адель попросила ещё раз.
Я глубоко вздохнула. Затем оттолкнула её в сторону и наклонилась над столом.
Осторожно… Я осторожно опустила руки в аквариум. Я чувствовала, как сильно забилось сердце. Руки дрожали.
Я аккуратно обхватила яйцо обеими руками. Оно было тёплое. Не спеша я достала его из аквариума.
Глаза Адель стали ещё больше, когда я поднесла к ней яйцо.
— Там внутри что-нибудь шевелится? Ты чувствуешь?
— Нет, — сказала я. — Ничего. Ещё наверняка слишком рано.
Я держала яйцо во влажных ладонях.
— Довольна, Адель? — сказала я. — Хорошо рассмотрела?
— Дай подержать секундочку, — сказала она.
Она потянулась к яйцу — и оно выскользнуло из моих рук.
Я вскрикнула, когда яйцо с громким треском ударилось о твёрдый пол.
В ужасе я смотрела, как раскалывается скорлупа и на пол вытекает жёлтая жидкость.
Адель прижала ладони к лицу и завизжала во всю мочь:
— Прости! Прости меня!
Но что это — на её лице промелькнула довольная улыбка?
Я не могла пошевелиться. Я не могла дышать. Я смотрела вниз на жёлтую лужицу, пока она растекалась по полу.
Как это могло произойти? Как я могла всё испортить?
Мне хотелось кричать. Мне хотелось провалиться на месте. Хотела бы я вернуться назад во времени… всего на минуту.
— Ох… ох… ох… — тихие стоны вырывались из моего рта.
— Мне так жаль! — кричала Адель. — Прости меня!
Потом я обернулась — и увидела в проходе папу. Он смотрел на разбитое яйцо.
12
— Папа… — выдавила я. Я пыталась сказать больше, но слова не выходили.
— Мне так жаль! — крикнула Адель. Она схватила меня за руку и сильно сжала.
Папа сделал пару шагов в комнату — и расхохотался.
— Папа… что смешного? Ты в порядке? — спросила я. — Папа?
Он смеялся, пока его лицо не покраснело. Тряся головой, он смеялся, пока по его щекам не побежали слёзы.
Мы с Адель смотрели на него с открытыми ртами.
Он сошёл с ума? Именно так я и подумала. Он сошёл с ума при виде уничтоженного яйца?
Наконец он перестал смеяться.
— Простите, — пробормотал он, обеими руками стирая с лица слёзы. — Простите девочки. Это была злая шутка.
— Шутка? — сказала я дрожащим шёпотом. — Шутка?
Он кивнул.
— Этим утром я подменил яйцо. Это яйцо из холодильника. Он снова засмеялся.
Я бросилась к нему и обхватила руками его шею.
— Я… Я готова тебя задушить! — закричала я.
— Видели бы вы свои лица, — сказал папа.
— У меня два приступа случилось! — закричала я. — Я совсем дышать не могла. Серьёзно. — Я потрясла его за шею. — Ты со своими дурацкими шутками!
— После ужина я собирался подшутить над вами с Фредди, — сказал он. — Но вы вдвоём меня опередили.
Адель присела на край стола. Она была бледная и держалась за живот. — Я думаю, меня стошнит, — пробормотала она.
— Я принесу тебе стакан воды, — сказал папа.
Она покачала головой.
— Просто позвольте отдышаться. Я сильно испугалась, мистер Липтон.
Я закатила глаза.
— Вот так мы постоянно здесь и живём, — сказала я Адель.
— Прекрати жаловаться. Тебе ведь нравится, — сказал папа.
Я потрясла головой.
— Это кто сказал? — я взглянула под ноги на лужу яйца. — Это была твоя самая злая шутка, папа.
Он усмехнулся. Я поняла, что он принял это как комплимент.
— Хочешь увидеть настоящее яйцо ящерицы? — спросил он Адель. — Я положил его вот сюда, в инкубатор.
Он подошёл к полке за нами. Я увидела, что у него было новое оборудование. Оно было металлическое, прямоугольное и чуть больше тостера.
Папа потёр рукой его верхушку.
— Этот новый инкубатор защищает яйцо от воздуха, — сказал он. — И создаёт там нужную температуру.
Мы с Адель замешкались.
— Это очередная шутка? — спросила Адель. Она крепко сжала руки на груди.
— Да. На нас что-то вылетит, когда ты её откроешь? — спросила я.
Папа покачал головой.
— Нет. Теперь я серьёзен. Больше никаких шуток. Ящер слишком ценный. И очень важен для будущего нашей семьи.
Я подошла ближе. Адель не пошевелилась.
Папа поднял крышку инкубатора. Потом аккуратно вытянул оттуда яйцо.
— Это яйцо очень редкой тасманийской очковой ящерицы, — сказал он Адель. — Наверное, Кейт всё тебе о ней рассказала.
Адель сделала несколько неуверенных шагов в сторону яйца. Она сильно прищурилась.
— Оно всё в пятнышках, — сказала она.
— Видишь? Оно не похоже на обычное яйцо, — сказала я. — И форма немного другая.
— Он скоро вылупится, — сказал папа. Он погладил яйцо одним пальцем. — Этот дружочек станет звездой нашей фермы ящериц.
Он повернулся и начал опускать яйцо обратно в инкубатор.
— Спасибо, что показали, мистер Липтон, — сказала Адель.
Я заметила, как у папы дёрнулся нос. Яйцо зашаталось в его руках. Внезапно папа закрыл глаза.
Он запрокинул голову — и громко чихнул.
И ещё раз. И ещё раз.
Я испугалась. Очередной приступ чихания!
Оглушающим рёвом из его рта и носа вырвался чих.
Я наблюдала, застыв в ужасе, как из его рук выпало яйцо.
— О не-е-е-е-е-е-ет, — вырвался стон из моего рта.
Яйцо перелетело через комнату и сильно ударилось о стол. Оно упало на пол. На скорлупе появились неровные линии. И она раскрылась с жёстким звуком разбивающегося стекла.
Держа пустые руки вытянутыми, папа снова чихнул. Снова.
Мы с Адель уставились на разбитое яйцо… в ожидании. Мы ждали, что же оттуда вылезет.
13
Папа достал из кармана штанов салфетку и вытер нос.
В комнате воцарилось молчание. Я чувствовала, как у меня пульсируют виски.
У наших ног лежало разбитое яйцо, а в нём дыра с неровными краями. Из него выливался зелёный желток, цветом с гороховый суп, формируя на полу густую лужицу.
