— Воровать нехорошо! — Молниеносным движением Ник Саныч перехватил руку Шагунова и стал выворачивать ее. — Или вас в школе не учили, что брать чужое нельзя?
От боли у Ильки перед глазами запрыгали разноцветные зайчики. Он вскрикнул и выпустил желтый лоскут. Ник Саныч сразу же стал любовно прятать пергамент обратно в карман.
— Ну, все, сопляки, — прошептал он. — Вам не жить!
Шагунов увернулся от протянутой руки и скатился с высокого школьного крыльца. За ним мчался Сашка.
— Айда ко мне! — Квасников направился в сторону школьных ворот. — Там родители, как-нибудь отобьемся.
— Сюда, за мной!
Илька побежал влево за школу. Сашка повернул за ним, хотя самым большим его желанием сейчас было оказаться дома и закрыть за собой дверь.
Шагунов подтянулся на решетке окна директорского кабинета.
— Ты что, не понял? — возбужденно кричал он. — Тут все куклы. У Ник Саныча записка. Такая же, как у Мертвеца. Они всех в зомби превратили…
— Илья!
Илька уже почти пролез. Голос мамы заставил его остановиться.
— Илюшенька, что же ты делаешь?
Мама выглядела уставшей, вокруг глаз и рта проявились глубокие морщинки. Она была одета по-домашнему, в легкий халат, и Ильке сразу стало жаль ее — маме должно было быть холодно.
— Илечка, пойдем домой. — Мама протянула руку. — Пойдем. Не буду же я за тобой повсюду бегать? Что ты забыл сейчас в школе?
— Мама!
Илька замер в неудобной позе — ноги у него уже были в кабинете директора, а голова торчала снаружи. Он собрался лезть обратно — не мог же он бросить маму одну на улице, да еще в такой легкой одежде. Ко всему еще на небе собирались тяжелые тучи — вот-вот должен был пойти дождь.
— Я сейчас! — Шагунов задергал ногами, чтобы снова пролезть сквозь решетку, но тут заметил, что из кармана маминого халата торчит желтоватая тряпица. Он стал карабкаться обратно. — Сейчас, сейчас, — забормотал он. — Ты подожди, я сейчас вернусь.
— Илья! — Мама направилась к решетке, но Шагунов был уже в кабинете. — Немедленно вернись! Слышишь? Я приказываю!
Илька помчался к лестнице. С первого этажа было слышно, что наверху что-то происходит. Там раздавались мерные удары чем-то тяжелым, пахло горелым.
Шагунова догнал Квасников. В руке он сжимал палку, уже сослужившую ему хорошую службу.
— Что происходит? — От страха глаза у него были бешеные. — Как это — они все куклы? Это ведь не может быть. У них пергамента осталось всего ничего. Им на себя-то с трудом хватает.
— Пергамента у них достаточно. — Илька перескакивал через две ступеньки, спеша наверх. — Ты думаешь, что резал Левка? Так просто тряпочки кромсал? Он как раз делил на порции уже готовые пергаменты. Кукла оживила покойника, единственного человека, знающего состав «живой воды». Времени у них было предостаточно.
— Тогда зачем им мы, если у них и без нас все хорошо?
— А вот это мы сейчас узнаем.
Илька взлетел на пятый этаж и рванул дверь кабинета химии.
Всего несколько часов назад он думал, что ни за какие сокровища мира не вернется в этот кабинет добровольно. Но вот он снова появился здесь.
За последнюю ночь класс стал почти родным. Но сейчас Шагунов его не узнал.
Со стульев и парт были сорваны столешницы и сиденья. Железные останки лежали бесформенной грудой в углу. Из деревяшек был сложен большой костер, около которого суетился Александр Николаевич. Иван Иванович стоял черным снопом в сторонке.
Куклу Шагунов заметил не сразу. Она возвышалась на длинном демонстрационном столе.
А около ее ног лежал Левка Сидоров.
Он был без сознания.
На появление Ильки с Сашкой никто не обратил внимания.
Шагунов какое-то время смотрел на эту фантасмагоричную картину: полуразобранная кукла держит за руку бесчувственного человека, а рядом другая кукла разжигает огонь.
— Если у вас уже есть пергаменты, — начал Илька, — зачем вам нужны мы?
Старик вздрогнул и обжег пальцы. Иван Иванович ухнул из своего угла.
— Илья Шагунов!
От звука этого голоса у Ильки по спине пробежали мурашки. Уля подняла голову и улыбнулась.
— Нас же легче подчинить себе, а не ловить, — упрямо гнул свое Илька. Он прошел по классу и остановился около стола, прикидывая, что он может сделать. Даже если они с Сашкой одновременно сдернут Левку на пол, добежать до выхода они все равно не успеют. Сидоров длинный и тяжелый, а потом — им обязательно помешают. Вон как нахохлился пыльный призрак.
Илька глянул в сторону Сашки, в надежде, что у Квасникова будут свои идеи.
Но Квасникова рядом не было.
Илька мысленно чертыхнулся. Такого от Сашки он не ожидал.
— Проходите, проходите, — гостеприимно замахал рукой Александр Николаевич. — Вас-то мы и ждали. Никак начать не можем. А раз все в сборе…
Он глянул на Улю и полез в карман. Загремели спички. Тревожно ухнул в своем углу призрак.
— Разве куклы огня не боятся? — Илька нес первое, что приходило ему в голову. — Сидоров у меня в квартире тогда пожар устроил, Мертвец с куклой сбежали. Вон, можете у них спросить.
— Огонь опасен для всех. — Александр Николаевич был в самом благоприятном расположении духа. — И для человека, кстати, тоже.
От спички загорелись вырванные страницы учебника. Они вспыхнули ярким огнем и быстро прогорели — угол одной из столешниц почернел и задымился. От этого по всему классу пошла страшная вонь.
Илька закашлялся. Старик снова чиркнул спичкой.
— Кукла — это не только предмет, сделанный человеком. — Коллекционер явно наслаждался ситуацией. Для него пазлы сложной головоломки сошлись верно. — Оглянись вокруг! Ты живешь среди кукол. Они похожи на людей, но на деле выполняют придуманные другими законы — родиться, учиться, жениться, работать и умереть. У всех своя программа, как в компьютере. Поэтому, если вашим миром будут править настоящие куклы, он от этого лишь выиграет. Мы вычеркнем из жизни эмоции, страсти, порывы и желания. Останется только маленькая задача — родиться, учиться, жениться, работать и умереть. Больше от вас ничего не потребуется. И таких, как ты, Илья Шагунов, не будет. — От полного произнесения своего имени Илька снова вздрогнул. — Никто не станет совать нос в чужие дела. Никто не станет изобретать вечный двигатель, лезть в подвалы и карабкаться на чердаки. Все по плану! Никаких отклонений от нормы. Утром встал, вечером лег спать, перед этим почистив зубы. Это так просто! Для всех — одинаково! Это будет настоящая жизнь. А вас от неправильной жизни мы вылечим.
— Но таких, как я, много! — Илька слушал и не верил своим ушам.
— Вас мало. — Клубы дыма заволокли фигуру коллекционера. — А скоро и совсем не останется!
