— Ты у меня договоришься сегодня! — Бугай выражал нетерпение.
— Можно я вам все по порядку расскажу, а то вы куда-то торопитесь, словно чесотка у вас.
— Да отпусти ты его, пусть говорит, — послышался голос Хомута.
Наверху раздался звук прыжка. Кузьма, видно, отскочил от Бугая на безопасное расстояние. Но его голос остался таким же веселым:
— Смотрю я сегодня утром на задний двор фабрики, на окружающий меня ландшафт и вижу, подъезжает узбек, на иномарке, старенькой правда, но иномарке, и ждет кого-то. Долго ждет и все время на часы поглядывает. А я лежу и из сарая на него гляжу. Он меня не видит, поскольку я в неосвещенном пространстве. Как бы вам доходчивее объяснить, чтобы понятно было. Представьте, вы гуляете на лужке и смотрите на луну…
— Я тебя сейчас просто прибью, если ты и дальше будешь водить меня за нос, — Бугай снова перешел к угрозам.
— Я не вожу никого за нос, а ввожу вас в курс дела, чтобы вы меня не обвинили в пособничестве узбеку и взяли в долю.
Снова раздался хрип, какой издает полупридушенный кот.
— Говори короче, — последовал приказ.
— Все, все скажу. Короче, когда из цеха вышел мужик в очках и узбек ему передал наркоту…
— Ты можешь подробно все рассказать, или из тебя клещами надо вытаскивать?
— Как с вами, деревенскими, трудно иметь дело: то вам короче, то вам подробно — не угодишь никак. Как рассказывать?
— Быстро.
— Быстро, так быстро, — согласился с требованием Бугая Кузьма и стал рассказывать: — Узбек из своей машины быстро накидал мужику в очках в четыре коробки из-под «Птичьего молока» кучу наркотиков, такой белый порошок в прозрачной упаковке. Мужика звать Палычем. Я сразу понял, что это наркотики, и стал следить за тортным цехом и Палычем. То вперед побегу, то назад прибегу, не проворонил ли я его? Куда он с коробками пойдет, думаю? И, наконец, доглядел. Он в цеху к четырем коробкам с-наркотиками привязал сверху пятую с тортом. Четыре внизу, с наркотой, а пятая — наверху, с тортом для маскировки. Хитер собака Палыч, только не хитрее меня. Он вперед, я за ним по следу. Так и пришли сюда. Он эти коробки поставил в джип. А тут и вы залезли в машину, когда угнать ее собрались. Открыли, наверно, верхнюю коробку, увидели торт и успокоились, как лохи, подумали, что и в остальных «Птичье молоко». Правильно? — Видимо, наверху Хомут подтвердил, что так оно и было, потому что дальше послышался поучающий голос Кузьмы: — И ребята тоже, два пацана, что здесь крутились, сперли у меня эту упаковку из пяти тортов, развязали, наверно, как и вы, только верхний торт, съели его мигом, а сами не знают, что в остальных четырех. А ваш прибор, я сделал умозаключение после ваших слов, они положили в верхнюю коробку. Так что у них получилась снова упаковка из пяти коробок, как и было. Понятно-то хоть вам, что я рассказываю?
— Понятно, продолжай.
— Вот у вас какая профессия?
— Скотник!
— Что, такая и в справочнике есть?
— Есть! Есть! Ты назём целый день вилами покидай, узнаешь, есть или нет.
— Это вы вилами так накачались?
— Не твое собачье дело. Говоришь, в нижних четырех коробках — наркота? Расскажи-ка дальше по порядку, что произошло?
Наверху Бугай, видимо, ослабил хватку или совсем отпустил мужичонку, потому что снова половодьем понесся его рассказ:
— После вашего позорного бегства, уважаемый Агамемнон, я совершенно спокойно взял торты с тротуара и свалил. А тут в меня клещами вцепились пацаны, да главное, сразу оба паршивца. Они, уважаемые, тоже видели ваш бег от милиции, бег Ахилла с Гектором, и захотели урвать свой кусок. Ну до чего хитры, бестии. Один из них, толстый, рассказывает мне, что он сынок «нового русского». А сам оттуда же, из вашей глухой области, я по говору вас, кондовых, узнаю. Вы, случайно, не из одной деревни? Но наглый, наглый какой, представляете, потащил меня к милиционеру.
Мужичонка-бомж кипел негодованием и поэтому не мог связно и последовательно рассказать Бугаю с Хомутом, что же произошло после того, как они благоразумно бежали. Пришлось тем выслушивать всю его болтовню.
— А если я попадусь с этими коробками милиционеру, где мне адвоката искать? Пришлось оставить их пацанам и свалить. Отбежал я и думаю, сейчас все утихомирится, я у них половину выпрошу, они ведь не знают, что там наркотики. Снова подхожу я к ним, а они уже доели один торт вдвоем, ну и аппетит, представляете? Я им, как солидный человек, снова предлагаю: «Дайте мне хоть один торт, одну коробку, мне много не надо. Вам же три останется».
Я стоял внизу и слушал рассказ Кузьмы. Как же врет, собака, просил-то половину — два торта. И смолчал, не рассказал нам, что находится в коробках. А Кузьма продолжал обвинять нас во всех смертных грехах:
— А эти паршивцы жадные оказались, особенно толстый. Во молодежь пошла. В наше время была другая. Толстый, нахал, снова потащил меня к менту и чуть не сдал.
Я слышал, как Кузьма захохотал.
— Толстый теперь сам сидит в джипе, под охраной мента, и не знает, как оттуда выбраться.
— Понятно? А ваш прибор, я думаю, ребята упаковали в пустую коробку после того, как съели торт.
— Почему ты думаешь, что прибор там? — Хомут задал вопрос Кузьме.
— Почему я так думаю? Да потому что было пять тортов, один они съели при мне. Прикиньте своими сельскими головами, какой им был смысл увязывать пустую коробку с остальными? Никакого! Выкинули бы, и все. А они ее привязали к остальным четырем. Значит, что-то внутрь положили. А что? Не то ли, что вы ищете? Я так думаю, ваш прибор в верхней, пятой коробке. Когда я подошел, они уже все их снова связали, а толстый давился последним куском, слово внятно не мог выговорить, мычал, как бугай, милиционеру.
На минуту наверху наступило затишье. Бугай с Хомутом, наверно, переваривали информацию. Но Кузьма не дал им долго думать и сделал предложение:
— Я понимаю, вы хоть сермяжные, но деловые. Вам не джип надо было угонять, а забрать только четыре коробки с наркотиками. А вы лопухнулись. Сельпо! Радуйтесь, что меня встретили, глядишь, тайну бытия познаете. А сейчас я вам весь расклад описал. Пацан сидит в джипе. Мент его охраняет. Прибор в верхней пятой коробке. Наркота в нижних четырех. Жду предложений. — Кузьма замолчал, давая угонщикам время на осмысление своего фантастического рассказа.
— Ты отойди немного, мы посоветуемся, — предложил ему Бугай.
На непродолжительное время наступила тишина. Бугай с Хомутом, видно, ждали, пока отойдет бомж, и приходили в себя от его многословия. Вдруг наверху послышался топот чьих-то ног и свисток милиционера. На Кузьму, наверно, капитан устроил облаву. Я как мышь сидел в своем телефонном люке. А сверху стояли Бугай с Хомутом. Первым заговорил Бугай:
— Дела, Хомут. Ты понял теперь, почему Бачок с Цезарем поставили условие, чтобы мы ничего в машине не трогали, а угнали джип как есть?
