Теперь на втором этаже, только в разных палатах, лежат: Данилина бабка, посетительница в шляпке, — а председатель комиссии, академик, говорят, лечится от заикания в лондонской клинике.
А Данилу все почему-то стали называть Козлопасом.
Вот и сейчас мы нашли его на дне спущенного озера пасущим козу. Это Настя так некрасиво поздоровалась, обозвав его Козлопасом, а я протянул ему руку и выразил сочувствие. Я думал, Данила будет сильно переживать и находиться в унынии. Но плохо же знал я своего друга. Он, хохоча, рассказывал:
— Пасу я сегодня с утра козу и думаю: еще, чего доброго, ко мне прицепится кличка Козлопас — до конца жизни не отмоешься, и так уже второй день никто по-другому не называет. Вдруг — смотрю, подъезжает вице-мэр нашего города, выходит из машины и идет ко мне. Захотелось ему на местную достопримечательность посмотреть. Я сразу хватаюсь за живот и прошу его одну минуту постеречь козу, пока сбегаю до дома и вернусь обратно. И хворостину ему протягиваю. Он и слова не успел вымолвить, как я слетал домой и вернулся. Смотрите, что у меня есть. Ничего особенного у него в руках не было. Обычная коробка из-под женских духов.
— Непонятно? — довольный собою, воскликнул Данила. — Вот и из них никто ничего не понял, пока вице-мэр стоял здесь с хворостиной и расспрашивал меня, как там, в поликлинике, было все на самом деле.
— Ну и что это у тебя там, Козлопас? — Настя нарочно нарывалась на скандал.
Данила согнулся как от животной колики и передал ей хворостину:
— Подержи, пожалуйста.
Ничего не подозревающая Настя, стоящая рядом с козой, держала в руках лозу. Данила повернулся к ней лицом и громко произнес тарабарщину:
— Трам, барарам, петух.
— Ну и что?
— Да ничего, ты будешь пятой.
— Что пятой? — купилась на выходку моего друга Настя.
— Дурой пятой, вот что. Дурой с хворостиной, поняла? Если я еще раз услышу, как ты меня обзываешь Козлопасом, я твоими фотографиями рядом вот с этой козой заклею весь город, поняла?
И кого ты успел сфотографировать? — Пораженная находчивостью нашего друга, Настя стояла с открытым ртом.
— Рот закрой, мухи залетят, — Данила не преминул сказать какую-нибудь гадость. — Мне бы еще кому-нибудь козу пристроить на целый день и больше ничего не надо.
Да, найти добровольного козлопаса на целый день — проблема. Войдя в положение нашего друга, мы начали перебирать варианты..
— Пусть милиция ее арестует и кормит целый день.
— Чтобы арестовать, надо уголовное дело завести, а козу в суд не потащишь, смеяться будут.
— Куда бы ее сдать, хоть на два дня, чтобы вечером приходить только доить, — размечтался вслух Данила.
— Давайте рассуждать логически, — предложила умница Настя, — кто может заставить обычного человека в городе смотреть за твоей козой?
— Никто, — категорично отрубил Данила и засмеялся: — Раньше мог бы заставить райком в обязательном порядке какую-нибудь бабку активистку, а теперь райкомов нету.
— Стоп, стоп, стоп, нет райкомов. А власть-то осталась. Чем она занимается? Кто над ней начальник?
— А никто, — выдал готовый ответ Данила.
— Ошибаешься, господин фотограф. Есть еще и над ними власть.
— Какая?
— Четвертая.
— Теперь мы с Данилой стояли, открывши рты, и ловили мух.
— Телепередачу «Семечко» смотрите?
— Смотрим.
— Вот она им и власть. Если позвонят из редакции и скажут, что завтра приедут из Москвы снимать наш дикий случай и им нужна та самая, живая коза, я думаю, наша власть в лепешку расшибется, но обеспечит им съемки. А для этого что нужно? — И она сама же ответила на поставленный вопрос: — А нужно Данилу изолировать от козы. Нет, наоборот, козу нужно изолировать от Данилы. Спрашивается, каким образом? Тем же самым, что и раньше, — передать козу на сохранение и прокорм особо доверенному лицу администрации города. А чтобы Данила не продал ее или не зарезал, допускать его к ней только раз в сутки на вечернюю дойку, а еще лучше отдавать ему натуральный продукт, молоко. Понятно?
— Понятно-то понятно, а как это сделать? Телеграмму давать администрации?
— Телеграмма — это документ, ее с почты надо давать. А вот если по телефону междугородному позвонить — совсем другое дело. Возьмут козу — хорошо, нет — бог с ними.
— Звонок-то должен междугородный быть, — с сомнением покачал головой Данила, — гудки короткие и частые.
— Ты паси свою козу, а мы на станцию побежали. — Осененная очередной идеей Настя потащила меня за руку.
Минута в минуту мы успели на отходящую электричку в соседний город. Через полчаса мы сошли на чужом перроне и, расспросив пару прохожих, быстро нашли почтамт и телеграф. Из кабины с автоматической связью, купив предварительно жетон на пять минут разговора, мы связались с администрацией нашего городка. На проводе была глупая, но красивая молодая секретарша. На нее, как сегодня на Данилу, бегал смотреть первое время весь город.
Насте и голос не надо было менять. Он у нее был грубоватый, в меру нахальный и начальственный. Весь разговор мне был ясно слышен. На другом конце провода проклюнулся голос красавицы секретарши:
— Администрация города Киржача. Вас слушают.
— С вами говорят из московской редакции телепрограммы «Семечко», смотрите такую?
— Почти каждый день, — последовал незамедлительный ответ.
— Нам позвонили ваши жители и сказали, что у вас произошел смешной случай с козой, правда это?
— Ой, правда произошел, рассказать вам?
— Сначала прорепетируйте, чтобы нам пленку зря не тратить, потом расскажете, когда приедем. И не забудьте прическу сделать.
— Обязательно сделаю, — в трубке был слышен радостный визг секретарши.
— А пока у нас просьба обеспечить охрану этой козе, чтобы ее не продали и не зарезали. Без нее история по телевизору не будет смотреться.
— А как обеспечить? — не поняла секретарша. — Арестовать?
— Выделить человека, передать козу в его надежные руки, в крайнем случае, нанять какую-нибудь бабку, пусть вместе со своей и эту козу пасет, пока мы не приедем. Надеюсь, вас учить не надо, как встречать телевидение?
— Не надо, не надо, приезжайте, рады будем.
— А козу отберем, не волнуйтесь, живая будет.
— С кем я говорю, как записать?
— Красавица Катенька. Просто Катя.
— До свиданья, Катя.
— До свиданья.
Вот такой разговор состоялся у нас с администрацией нашего городка. Интересно, будет ли он иметь результат?
Когда через два часа мы вернулись в свой родной город, на вокзале нас встречал Данила. Такой широкой и благодарной улыбки на его лице я еще никогда не видел.
