– Сделаем. Как раз сейчас к району, где якобы находится лодка, позывной которой мы используем, подходит конвой из Канады. Шесть транспортников под охраной двух эсминцев. Только что передала эти данные с подсчетом скорости каждого судна на базу. Причем с пометкой, что атаковать сама не могу, мол, имеются проблемы с увеличением скорости движения, механики сейчас проводят ремонт… Кстати, британцы, похоже, слушают немцев, видимо вскрыли шифровочный код, используемый кригсмарине. Это стало понятно по тому, как они реагируют с небольшим опозданием на действия немцев.
– Я припоминаю, что они смогли снять с одной из лодок шифровальную машинку, и как раз в сорок первом вроде. Пока ничего не предпринимай, работаем как работали.
– О, сработало, к месту, где ожидается проход этого конвоя, стягиваются три лодки. Две «семерки» и «девятка».
– Доложишь результаты после, а сейчас я поем и можно планировать, что делать дальше. В ближайшее время убраться из системы я не смогу, значит, уже сейчас нужно начать думать, как спрятать судно.
– Капитан, но я же могу перемещать судно, – напомнила мне Мила. – Согласно прописанным во мне программным установками, если в рубке находится капитан, то я по его приказу могу поменять место стоянки без пилота. Мне нужен пилот только для ухода в гипер, при капитане я могу делать все и сама. Конечно, не так хорошо и качественно, как пилот, но все же могу.
– Да, я знаю, приятное программное исключение, которое спасло много жизней, из-за этого у искинов подобные установки и не убирают, – задумчиво ответил я. – Позже место стоянки поменяем, на неделю тут точно задержимся.
Встав с кровати бывшего капитана – постельное белье мне поменяли на свежее после прежнего хозяина, да и вообще все тут отмыли, – я взял со стула, стоявшего рядом, пилотский комбез производства Содружества и надел его. М-да, никакого сравнения с комбезом Древних, как рубище надел, несмотря на все плюшки, что те давал. Даже охлаждения или обогрева. Подогнав комбез по фигуре, он новье был, еще запечатанный, я прошел в кабинет капитана, где стоял очень дорогой пищевой синтезатор, самый лучший на судне. То, что лучший, я уже не в первый раз смог убедиться, очень качественные блюда и, главное, вкусные. Что мне нравилось в этом синтезаторе, так это то, что в него можно вносить дополнительные блюда и расширять меню, в отличие от остальных, что стояли в кают-компании, в столовой или некоторых офицерских каютах, которые приобрели их себе за немалые деньги. Капитан эту функцию не использовал, ему, видимо, хватало того, что уже было в меню, а я вот решил разнообразить ассортимент русскими блюдами. В полете мне, может быть, и не хватает щей или борща, что уж про пельмени говорить? Тут, главное, можно не носить с собой весь синтезатор, у него есть встроенный прибор, вроде сканера. Направляешь на блюдо, и тот снимает копию, потом эту копию, не отличишь от оригинала, сможет создать синтезатор.
Вот это все я и обдумывал, пока ел одно из блюд. Идея классная, так что, выкинув пластиковые тарелки с остатком завтрака в утилизатор, я отсоединил копир с синтезатора и прикрепил к поясу, будет возможность, сниму слепки. Покинув каюту капитана, то есть теперь мою, все равно я тут, еще когда сеть работала, под себя все переделал, и направился в медсекцию. Там провел диагностику – снова совершенно чистое тело, никакого «чужого» – и, настроив на усредненные параметры, на час лег в лечебную капсулу. Время в ней прошло для меня как мгновение, поэтому снова побывав в диагностической капсуле – ничего подозрительного так и не было обнаружено, – я направился в рубку.
– Ну что там у нас, есть результаты? – пройдя внутрь, я сел в кресло капитана, на экран которого искин вывел картинки с поверхности моря. Пара дымных столбов намекали на то, что мое вмешательство уже дало результаты.
– Потоплены четыре из шести транспортов. Один эсминец получил повреждение. Сейчас оба военных корабля работают глубинными бомбами в этом квадрате. Вон, видно, как они утюжат поверхность моря. Только зря, «семерки» там уже нет, она в полукилометре на ста метрах глубины затаилась, пока другие атакуют удирающие транспорты.
– Хорошо сработали, молодцы.
– Скорее, это я молодец. Я по позывным нашей лодки вышла на базу от имени капитана и сообщила, что пока в состоянии сопровождать конвой в надводном положении и готова координировать действия всех направленных в этот район подлодок. Правда, там не сразу дали согласие, капитан молодой, пока еще ничем себя не проявил. Четыре потопленных транспорта и одна канонерка у берегов Франции. В общем, разрешение дали, вот я и, получив данные о координатах каждой лодки, правда, я и так это знала, смогла нанести удар так, что сразу было потоплено три транспорта двумя лодками. Подошедшая чуть позже «семерка», которую сейчас засыпают бомбами, торпедировала четвертый и отвлекает внимание от остальных. Они постараются догнать два оставшихся транспорта. Судя по количеству огня и разлитому топливу, два судна перевозили авиационное топливо для ВВС Британии. Да и на одном удирающем бочки на палубе… О, две лодки ушли за дальность стрельбы эсминцев, и я приказала им от имени нашего капитана, покоящегося на дне, всплыть в надводное положение и догонять оба транспорта так, атакуя их артиллерийским огнем… Судя по тому, что лодки показались на поверхности, они без сомнений выполнили мой приказ, да и артиллеристы уже появились на палубах, снаряды, вон, по цепочке передают…
Я и сам видел, что лодки погнались каждая за своим транспортом, а догнав, готовятся к стрельбе. Эсминцы, получив сообщение от команд судов, торопливо развивая максимальную скорость, уходят в ту сторону. Тот, что был поврежден взрывами на одном из транспортов, обзавелся дырой выше ватерлинии. Прилетело балкой от погибшего судна, но на ходовых или боевых качествах эта пробоина не сказалась. Лишь одна пушка была повреждена, да были потери в команде.
– У артиллеристов есть с полчаса, прежде чем я отдам приказ прекратить огонь и уйти под воду. О, какое попадание, капитан! Смотрите, как полыхают те бочки на палубе. Я же говорила, что там авиационное топливо… Ох, вот это взрыв, на сотню миль наверняка вокруг видно это облако.
– Да уж, топливо рвануло знатно, похоже, никто из команды не спасся, кроме вот этого, что снесло взрывом в море, но его вряд ли кто поднимет, эсминцы в стороне проходят. Ладно, это судно тоже можно записать, что со вторым?
– Уже двенадцать дырок в корпусе, из них семь ниже ватерлинии, пока идет, хоть и кренится на правый борт. Не успеют добить, эсминцы близко… Все, я отдаю приказ на срочное погружение, придется торпедой добивать, тем более расстрелянное судно ход потеряло, да и вторая лодка в подводном положении подходит от все еще горящего корпуса танкера.
– Прикажи второй лодке, что подходит, атаковать эсминцы. Надеюсь, попадет, больно уж те юркие.
– Приказ выполнен, передан на обе лодки. Одна уже заходит на торпедную атаку на транспортное судно, вторая готовится атаковать эсминцы. Придется подождать, на море это не такое и быстрое дело, как в космосе.
– Подождем, – согласился я, меня самого захватила эта драма в холодных водах Северной Атлантики.
