– Что?..
Элли схватила меня за предплечья и грубо потрясла:
– Ты с нами? Ты вернулся?
Я кивнул, закрывая глаза из-за головокружения. Вертикальные линии сражались с горизонтальными и победили в этот раз.
– Да.
– Розали, – прошептала Элли. – Принеси больше досок. Хейден, держи ручку. Просто держи ее.
Она посмотрела на меня:
– Подавай мне гвозди, когда я протягиваю руку. Теперь слушай. Как только я начну стучать, звук может привлечь…
– Что ты начнешь? – сказал я.
– Замуровывать этих ублюдков.
Мне пришли на ум те фигуры, за которыми я наблюдал из окна спальни; тени, перетекающие через другие тени; легкость, с которой они двигались; сила и красота, которую они источали, когда они перемещались с сугроба на сугроб, не оставляя следов.
Я хохотнул.
– Вы думаете, вы сможете сдержать их?
Розали повернула ко мне испуганное лицо. Ее глаза были широко раскрыты, рот нараспашку, как будто готовится к крику.
– Вы думаете, что несколько гвоздей остановят их?
– Просто заткнись, – прошипела Элли и ударила меня по лицу еще раз. На этот раз я был в сознании, и эта пощечина походила на горящий укус, а не теплую ласку. Мою голову мотнуло, и когда я снова поднял глаза, Элли уже прикладывала доску к двери, поддерживая ее локтем одной руки и держа молоток в другой.
Только Розали смотрела на меня. То, что я сказал, было написано на ее лице, – велика вероятность того, что, несмотря на все наши усилия, эти гадкие существа найдут способ войти и сделать с нами поодиночке то же, что они сделали с Борисом, Брендом, а теперь и с Чарли. И я ничего не мог сказать, чтобы успокоить ее. Я покачал головой, хотя понятия не имел, какую мысль я пытался донести.
Элли протянула руку и пощелкала пальцами. Розали протянула ей гвоздь.
Я шагнул вперед и прижал доску поперек двери. Нам пришлось наклонить ее так, чтобы каждый конец уперся в раму. Изнутри все еще доносились непонятные звуки, словно от лисы, роющейся в складском помещении поздно ночью. Я пытался представить себе сцену в комнате, но не мог. Мой разум не мог вместить то, что я видел снаружи, в библиотеку, он не был способен на такой подвиг воображения. Я был этому рад.
На одну ужасную секунду я хотел видеть. Для этого нужен был всего один удар ногой по двери, простой толчок, и вся комната будет открыта для просмотра, и тогда я узнаю, что там, за секунду до того, как оно поразит меня. Джейн, возможно, это белая Джейн из другого мира, протягивает свои руки, чтобы я мог присоединиться к ней снова, как она обещала на смертном одре. «Я буду снова с тобой», – сказала она, и эти слова и пугали, и утешали, и поддерживали меня с тех пор. Иногда я думал, что они были единственным, что оставило меня в живых. «Я буду снова с тобой».
– Джейн…
Элли ударила молотком. Звук был подобен взрыву, и я чувствовал, как его ударная сила передалась через дерево к моим рукам. Я ожидал через секунду еще одного удара, с противоположной стороны, но вместо этого мы услышали, как нечто удирает в уже разбитое окно.
Элли стучала молотком до тех пор, пока доска не была крепко прибита, потом она прибивала еще и еще одну. Она не останавливалась, пока под досками не скрылась вся дверь, гвозди выступали под сумасшедшими углами, она загнала занозы себе под ногти, пот катился по ее лицу и намочил подмышки.
– Оно ушло? – спросила Розали. – Оно еще внутри?
– Точнее, что там внутри? – пробормотал я.
Мы немного так постояли, пытаясь отдышаться, а адреналин гнал нас дальше.
– Я думаю, – сказала Элли через некоторое время. – Нам следует составить кое-какие планы.
– Что насчет Чарли? – спросил я. Все они знали, что я имел в виду: мы не можем просто оставить ее там, надо что-то делать; она бы сделала то же самое для нас.
– Чарли мертва, – сказала Элли, не глядя ни на кого. – Пойдем.
Она повела нас на кухню.
– Что случилось? – спросила Элли.
Хейден дрожал.
– Я же рассказывал вам. Мы проверяли комнаты, Чарли вбежала в комнату раньше меня и закрыла дверь, я слышал звук бьющегося стекла, и… – он умолк.
– И?
– Крики. Я слышал ее крики. Я слышал, как она умирает.
На кухне замолчали, вспоминая крики, словно они до сих пор звучали эхом вокруг усадьбы. Они значили разное для каждого из нас. Для меня смерть всегда означала Джейн.
– Ладно, вот как я все понимаю, – сказала Элли. – Снаружи – дикое животное, или животные.
– Какие дикие животные? – Розали усмехнулась. – Барсуки-мутанты приходят, чтобы съесть нас? Или это ежики испортились?
– Я не знаю, но молюсь, чтобы это были животные. Если все это – дело рук человека, то тогда они смогут пробраться к нам. Какими бы чертовыми психами они ни были, у них хватит ума, чтобы войти. Нет способа остановить их. Мы ничего не можем сделать.
Она погладила дробовик, который покоился на ее бедре, как будто пытаясь успокоить себя его присутствием.
– Но какие животные?..
– Вы знаете, что везде происходит? – Элли говорила громко не только для сомневающейся Рози, для нас всех. – Вы понимаете, что мир меняется? Когда мы просыпаемся, мы сталкиваемся с новым миром. И с каждым днем нас остается все меньше. Я имею в виду нас всех, всех в мире, нас – человечество, – ее голос стал тише. – Сколько осталось до того момента, когда однажды утром никто не проснется?
– И как происходящее глобально связано со всем этим? – спросил я, хотя внутри меня уже зрело понимание того, что Элли имела в виду. Я думаю, что, может быть, я уже знал, но теперь мой ум работал на полную катушку, мои убеждения расширялись, находя место для фантастических истин. Они вполне встраивались в новую картину мира, что пугало меня.
– Я имею в виду, что все меняется. Болезнь уничтожает миллионы, и никто не знает, откуда она взялась. Везде беспорядки, перестрелки, взрывы. Господи, в Средиземное море сбросили ядерные бомбы. Вы слышали, как люди называют ее, Погибель. Капитан Погибель, народ. Мир мертв. Может быть, то, что происходит здесь, теперь вполне обычно.
– Но это не объясняет нам, что это, – сказала Розали. – Не объясняет, зачем они здесь и откуда они берутся. Не рассказывает, почему Чарли сделала то, что она сделала.
– Может быть, она хотела быть снова с Борисом, – сказал Хейден.
Я уставился на него.
– Я видел их, – сказал я, и Элли вздохнула. – Я видел их прошлой ночью.
Остальные посмотрели на меня, глаза Розали были все еще полны страха, который я туда поселил, а сейчас только умножал.
– Так что же это было? – спросила Розали. – Ниндзя-чайки?
