Она быстро двигалась вдоль канала. То и дело приходилось уворачиваться от велосипедистов, истошно теребивших свои звонки, когда она путала стороны. Прошла чередой арочных мостов, снизу поросших скользким мхом. Под ними, привалившись к камням, лежало несколько пьяниц. Они провожали Джейн мутными или вызывающими взглядами. Аккуратно одетые парочки выгуливали собак. Везде было полно детей, тянущих родителей в сторону зоопарка.
Она уже наведалась туда с Фредом, но теперь все выглядело подозрительно незнакомым. Джейн пристроилась позади какого-то семейства и пошла, не поднимая головы, сделав вид, что идет вовсе не с ними. Когда они достигли изогнутой лестницы с указательным столбом, сердце ее радостно забилось. На одной из стрелок значилось: «ЗООПАРК».
На противоположной стороне улицы виднелась старая-престарая церковь с желтыми каменными стенами, поросшими плющом. За ее углом тянулись длинные живые изгороди, отделенные железной решеткой, и, наконец, широкие ворота, у которых толпились дети и лоточники с воздушными шариками, флажками и путеводителями по Лондону. Джейн, гордо подняв голову, обогнала своих невольных провожатых и, показав на входе членский билет, прошла внутрь. Не тратя времени на тюленей, тигров и обезьян, прямиком направилась к свежеотремонтированному павильону, где на ветру трепыхался разноцветный транспарант, гласивший: «Иная вселенная: тайны мира насекомых».
Внутри нестройная череда школьников и замученных взрослых тянулась по ярко освещенному коридору, стены которого украшали громадные глянцевые фотографии и обработанные с помощью компьютера изображения мадагаскарских шипящих тараканов, вислокрылок, бабочек-нимфолид, жуков-точильщиков и павлиноглазок. Джейни послушно встала в очередь, но едва коридор вывел в просторный солнечный зал, оставила детишек с учителями глазеть на оранжевых монархов в клетках и интерактивный дисплей с танцами пчел. На дальнем конце выставки, в относительно тихом углу, до самого потолка высился прозрачный сетчатый цилиндр шести футов в диаметре. В нем кусты крушины и цветущего боярышника боролись за место под солнцем с буковым деревцем. Вокруг, между желтоватыми молодыми листиками, порхали десятки бабочек. И еще десятки, расправив крылья, сидели на ветках.
Это были бабочки из семейства Pieridae, больше известных как белянки, на самом деле – отнюдь не белые. Самки имели бледную зеленовато-желтую окраску и размах крыльев в полтора дюйма. Самцы были такого же размера. Сидя со сложенными крыльями, они казались тусклыми листочками сернистого цвета. Но когда самец взмывал в воздух, испод его крылышек вспыхивал чистейшим желтым живым огнем. У Джейни дух захватило от восторга. Шею закололо от той же первобытной радости, какую она испытала в детстве, тогда, на чердаке.
– Ух, ты! – выдохнула Джейн, прижавшись лицом к сетке.
Ей казалось, что кожи касаются крылышки – легкие, словно сотканные из паутины. Но в то время, когда она любовалась насекомыми, брови начали ныть, словно от мигрени. Сдвинув очки на кончик носа, Джейн прикрыла веки и отступила на шаг. Подождала минуту и открыла. Головная боль стихла, превратившись в тупую пульсацию. Джейн неуверенно коснулась одной брови и почувствовала тонкие переплетенные волоски, жесткие как проволока. Они вибрировали, но стоило ей дотронуться до них, вибрация пропала, а следом и головная боль. Опустив взгляд, посмотрела на пол. Плитки были клейкими от тайком пронесенных детворой сока и жвачки. Снова перевела взгляд на вольер. Рядом обнаружилась табличка. Джейн подошла поближе и прочла:
КЛЕОПАТРА БРИМСТОУН
Gonepteryx rhamni cleopatra
Эти знакомые всем нежно окрашенные бабочки широко распространены в Северном полушарии, за исключением Арктики и некоторых отдаленных островов. В Европе клеопатра считается предвестницей весны, поскольку первой оживает от зимней спячки под опавшими прошлогодними листьями и радостно порхает, в то время как на земле еще лежит снег.
– Пожалуйста, не дотрагивайтесь до сетки.
Обернувшись, Джейни увидела мужчину, стоящего в нескольких футах. Ему было около пятидесяти, под мышкой он держал сачок, а в руке – прозрачную пластмассовую банку, на дне которой виднелись несколько дохлых бабочек.
– Ой, извините меня, – сказала Джейн.
Мужчина протиснулся мимо нее, поставил банку на пол, открыл небольшую дверцу в основании вольера и сноровисто приподнял внутреннюю сетку. Бабочки взметнулись желто-зеленым вихрем, покинув свои насесты на листьях и ветках. Он аккуратно провел по полу своим сачком и вытащил его. На дно банки, словно обрывки цветной бумаги, упали три мертвых клеопатры.
– Уборка, – пояснил мужчина и снова сунул сачок в вольер.
Он был худым, поджарым, примерно одного роста с Джейн. Лицо с ястребиным носом дочерна загорело, а густые прямые волосы с проседью заплетены в длинную косичку. На нем были черные джинсы и темно-синий вязаный свитер с капюшоном. На воротнике – бейджик.
– Вы, значит, здесь работаете, – произнесла Джейн.
Мужчина, вновь сунувший руку в вольер, оценивающе покосился на нее, но тут же отвернулся. Несколькими минутами позже он в последний раз опорожнил свой сачок, закрыл клетку и банку, подошел к урне, вытащил приставшие к сачку сухие листья и выкинул.
– Я один из сотрудников. Вы американка?
– Ага, – кивнула Джейн. – Вообще-то я бы хотела поработать у вас волонтером.
– Стойка «Хранителей жизни» рядом с главным входом, – мужчина кивнул в сторону двери. – Там вас запишут, зарегистрируют и подберут что-нибудь по силам.
– Нет-нет, я хотела бы именно здесь, с насекомыми…
– Бабочек коллекционируете, да? – насмешливо спросил он и улыбнулся. У него были глубоко посаженные карие глаза, а тонкогубая улыбка выходила ненамеренно жестокой. – К нам такие как вы толпами приходят.
– Нет! – вспыхнула Джейн. – Ничего я не коллекционирую, – холодно продолжила она, поправляя очки на переносице. – Я пишу статью о диоксиновых мутациях Cucullia artemisia.
Уточнять, что это всего лишь дипломная работа, она не стала. Вспомнила об интеловской стипендии и, помедлив, прибавила:
– Я получила на нее несколько грантов.
– Вы учитесь в Англии? – теперь он смотрел доброжелательно.
– Да, – соврала она. – В Оксфорде. Сейчас в творческом отпуске. Живу тут недалеко, вот и подумала… – Джейн развела руками и робко улыбнулась, – что могу вам пригодиться.
Помолчав немного, он кивнул.
– Ну, что же… Вы не подождете несколько минут? Мне надо закончить уборку, но если хотите, пойдемте со мной. Посмотрим, что можно будет сделать. Вдруг да подыщем вам какую-нибудь канцелярщину?
Он повернулся и пошел прочь. Походка у него была изящной, упругой, как у гимнаста или циркового акробата. Складывалось впечатление, что ему не терпится оторваться от земли.
– Это не займет много времени, – бросил он через плечо, и Джейн поспешила за ним вдогонку.
