Следующие несколько недель я рекламировал Найта: в своей газетной колонке, друзьям, истеблишменту настольного тенниса, а также всем, кто соглашался меня слушать. Реакция меня обрадовала. Через несколько месяцев Найта пригласили в центр подготовки в Ноттингеме: внезапно он оказался в окружении самого современного оборудования, лучших тренеров и других специалистов, занимавшихся организацией его тренировок и соревнований. Это было похоже на сбывшуюся мечту, как он сам тогда говорил.
Однако Найту пришлось столкнуться с чем-то менее благоприятным – другим видом похвалы. От Эшисона юноша слышал только похвалу старанию: это была сильная сторона тренера. В вопросах техники он был не очень хорош, но знал, как сформировать у игрока установку на рост: поощрял трудолюбие, подчеркивал личную ответственность, внушал, что неудачу следует рассматривать как возможность, а не как унижение. Его юношеская группа тренировалась с такой интенсивностью, какой еще не знал английский настольный теннис.
Но в Ноттингеме Найт – последнее открытие в английском настольном теннисе – все время слышал, как он талантлив, каких замечательных успехов он достиг за такое короткое время и что он просто рожден для того, чтобы играть в настольный теннис. И громче всего в этом восторженном хоре звучала моя похвала его таланту (это было еще до того, как я познакомился с работами Двек): «Как будто настольный теннис встроен в его ДНК, – писал я в The Times. – С таким талантом прогресс гарантирован».
Вскоре после этого дела у Найта пошли на спад. Интенсивность его тренировок снизилась (зачем упорно тренироваться, если я так талантлив, что все дается мне без труда?), он начал уклоняться от крупных соревнований (зачем рисковать потерей репутации талантливого, проигрывая более слабым соперникам?) и даже лгать о своих результатах (зачем быть откровенным, если это прервет поток похвал?).
История Найта интересна по множеству причин, но в первую очередь тем, что она является притчей об установке. Когда Найт тренировался в убогом сарае, то прогрессировал со скоростью молнии: правильная установка вызывала ненасытное желание тренироваться, огромный энтузиазм и неустанное стремление к совершенствованию себя.
Но когда Найт перешел в один из самых престижных спортивных центров Европы, его развитие остановилось. У него появился доступ к существенным преимуществам, но это ничего не значило, потому что поменялся его психологический настрой: теперь он жил в мире, где главное место занимали талант, желание показать себя в наилучшем свете, страх неудачи и неприятие упорного труда.
Сегодня Найт снова прогрессирует. Почему? Потому что датчанин Стин Хансен, один из руководителей английского настольного тенниса, понял, что проблема Найта не в технике или тактике, а в психологии. Проблема в установке.
Хансен порекомендовал тренерам использовать рецепт Двек: хвалить старание, а не талант, поощрять Найта, чтобы он воспринимал поражение как средство оценки своих возможностей, хвалить стремление к совершенствованию. С тех пор результаты Найта существенно улучшились, и теперь он обосновался в первых строчках рейтинга для своей возрастной группы как в Англии, так и в Европе. Выиграет ли он Олимпийские игры 2016 года? Может, да, а может, нет
[9].
Но мы точно знаем, что теперь на вооружении Найта есть самое важное: установка на рост. Она определяет его отношение не только к настольному теннису, но и к жизни вообще: взаимодействие с людьми, убеждения, обязанности по отношению к друзьям, товарищам по команде и спонсорам. Он не бежит от трудностей и не воспринимает неудачу как повод ослабить усилия. «Все зависит от установки», – недавно сказал мне Найт.
Он совершенствуется не только как теннисист, но и как личность.
Часть II. Парадоксы мышления
5. Эффект плацебо
Банка сардин
25 сентября 2000 года Джонатан Эдвардс вышел на олимпийский стадион в Сиднее, чтобы участвовать в финальных соревнованиях по тройному прыжку. Будучи обладателем мирового рекорда, англичанин считался главным претендентом на золото, но опыт подсказывал ему, что ожидания – опасная вещь. Набрав полную грудь воздуха, он шагнул на арену стадиона.
В сумке у Эдвардса был обычный набор, знакомый каждому спортсмену: шиповки, запасные футболки, полотенца, специальные напитки. Но на самом дне лежало нечто необычное – банка сардин. Почему сардины? Чтобы объяснить это, нужно рассказать об Эдвардсе чуть подробнее.
Он был не только одним из самых знаменитых спортсменов Великобритании, но и ревностным христианином. В начале своей спортивной карьеры он отказывался соревноваться по воскресеньям, пропустив множество престижных турниров, в том числе чемпионат мира 1991 года. И только долгие беседы с друзьями, такими же ревностными христианами, убедили его, что соревнования в день отдохновения не противоречат воле Бога.
Путешествуя по миру и завоевывая репутацию лучшего прыгуна в истории, он продолжал проповедовать. Для Эдвардса спорт не имел отношения к победе или поражению, к личным достижениям или славе – спорт был для него средством распространения слова Божьего. И когда начались Олимпийские игры в Сиднее, это средство было как никогда сильным.
Почему же сардины? В 14-й главе Евангелия от Матфея рассказывается, как Иисус сотворил чудо, накормив пять тысяч человек:
«…взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей»
[10].
Эдвардс очень любил этот библейский эпизод, свидетельствовавший о всемогуществе Бога. Таким образом, сардины символизировали рыб, которыми Христос накормил людей; фактически это был материальный символ веры Эдвардса в Бога.
Выходя к сектору для прыжков, Эдвардс мысленно молился: «Я вверяю свою судьбу в руки Господа. Да будет воля Твоя». Несколько часов спустя он завоевал золотую медаль с фантастическим результатом 17,71 метра, подтвердив репутацию одного из величайших британских спортсменов.
Многие люди ставили под сомнение рациональность религиозных верований, в том числе Ричард Докинз в своей знаменитой книге «Бог как иллюзия», но данная глава посвящена не рациональности и тем более не истинности веры. Мы поговорим о силе разного рода убеждений.
Кто станет отрицать, что религиозные убеждения обладают огромной силой?
Мысль о том, что Создатель на вашей стороне, что он направляет ваши действия, лично интересуется вашими трудностями, радуется вашим победам, дает утешение при неудачах, организует мир так, что, как выразился апостол Павел в «Послании к римлянам», «любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу», должна серьезно влиять на результаты спортсмена или любого другого человека. Как говорил Мухаммед Али, «разве я могу проиграть, если на моей стороне Аллах?»
