Фактор высоты становится еще более убедительным, если обратиться к успеху эфиопских спортсменов. Выясняется, что феномен эфиопских бегунов на длинные дистанции в высшей степени специфичен. В недавнем исследовании было показано, что 38 % лучших марафонцев – уроженцы региона Арси, где живет менее 5 % населения Эфиопии. Подобно Элдорету, Арси относится к самым высокогорным районам Восточной Африки.
Конечно, только высоты над уровнем моря недостаточно для успеха, о чем свидетельствует отсутствие непальцев или перуанцев в элите бегунов на длинные дистанции. Но если учесть, что многим лучшим кенийским спортсменам приходилось пробегать огромные расстояния, чтобы добраться до школы, иногда больше 20 километров в день, то, возможно, мы нашли убедительное объяснение успеха бегунов из племени нанди.
Разумеется, кенийские юноши бегали в школу не ради развлечения, а по необходимости – общественного транспорта в стране почти нет – но последствия были впечатляющими. При скорости 15 километров в час получается около 80 минут бега в день, или больше девяти часов в неделю, 500 часов в год, а к 16 годам набирается больше 6 тысяч часов.
Вот мнение Питсиладиса: «Мы обнаружили, что лучшие бегуны на длинные дистанции в детстве пробегали большое расстояние до школы, причем исключительно в условиях высокогорья. Во многих случаях расстояния были просто невероятными, более 20 километров ежедневно. Недавно мы измерили экономичность бега кенийских детей, которые бегом добираются в школу, расположенную на большой высоте над уровнем моря [начальная школа Пемья на юге провинции Нанди]; результаты оказались сходными с теми, что демонстрируют тренированные спортсмены».
Выводы Питсиладиса подтвердил профессор Бенгт Салтин с коллегами. В своем исследовании они показали, что у восточноафриканских детей, которые бегают в школу, поглощение кислорода при дыхании на 30 % выше, чем у тех, кто добирается до школы другими средствами. Поясним: их преимущество в поглощении кислорода обусловлено не генами, а тысячами часов бега.
Если еще учесть, что после триумфа Кипа Кейно на Олимпийских играх 1968 года (его тренировал один из лучших британских тренеров Джон Велзиан) спорт стал национальным увлечением, что почти все молодые люди мечтали повторить его успех, что большинство кенийцев слишком бедны, чтобы заниматься другими видами спорта, что ученые выяснили, что традиционная кенийская диета оптимальна для занятий бегом, что в Кении создана выдающаяся система подготовки элитных бегунов, то получится чрезвычайно мощное сочетание действующих факторов
[24].
А как насчет спринтеров?
Выводы Энтина о превосходстве чернокожих спортсменов в спринте были основаны на данных, демонстрирующих, что этот успех относится к афроамериканцам и уроженцам Ямайки. Но обладают ли эти популяционные группы генетическим преимуществом? Есть ли в их ДНК нечто такое, что обеспечивает им лучшие результаты в спринте?
Проведенное в 2003 году исследование показало, что вариация одного гена, получившего название ACTN3, ассоциируется с высокими результатами в спринте (из-за влияния на быстрые мышечные волокна, которые важны для взрывной силы) и что «спринтовая» версия этого гена у жителей Ямайки встречается чаще, чем в других популяциях. Средства массовой информации поспешили объявить, что успехи Ямайки в спринте имеют генетическую основу.
Но действительность, как всегда, гораздо сложнее. Вскоре выяснилось, что у 98 % ямайцев присутствует «быстрая» вариация гена – как и у 82 % европейцев. То есть подавляющее большинство людей в обеих популяциях имеет ACTN3, ассоциирующийся со спринтерскими качествами. Дальнейшие исследования показали, что у кенийцев (которые успешно выступают в беге на длинные дистанции, но никак не проявили себя в спринте) эта вариация гена встречается еще чаще, чем у жителей Ямайки. Дэниел Макартур, австралийский генетик, который занимался исследованием гена ACTN3, говорит: «Нет никакой прямой связи между частотой этого варианта в популяции и ее способности производить суперзвезд спринта».
В отсутствие генетического объяснения ученые сосредоточились на культурных факторах, лежащих в основе успеха ямайских спринтеров. Например, Макартур отметил «значение впечатляющих вложений Ямайки в инфраструктуру и систему тренировок, необходимых для выявления и воспитания элитных бегунов, воздействие культуры, которая превращает местных героев в кумиры, и страстное желание молодежи использовать успех в спорте, чтобы вытащить себя и свою семью из бедности».
Исследования Питсиладиса также не выявили генетической причины успеха, которого добиваются в спринте жители Ямайки и афроамериканцы. «Генетические исследования лучших спринтеров из Ямайки и США не выявили у этих спортсменов уникального генотипа; наоборот, они подтвердили высокую степень генетического разнообразия в этих этнических группах, – говорит он. – Таким образом, у нас нет оснований считать этнические различия спортивного успеха генетически обусловленными; для доказательства нужно найти соответствующие гены. До сих пор этого сделать не удалось».
В книге «Табу» Энтин не приводит убедительных генетических свидетельств в поддержку своей расовой теории, но уделяет много места документированию непропорционального представительства афроамериканцев в таких видах спорта, как баскетбол и американский футбол. В этой связи он снова повторяет тезис о врожденном преимуществе чернокожих. Но его вывод неверен: в первой главе книги мы показали, что успех в таких сложных видах спорта определяется в первую очередь практикой, а не генами.
Чем же объяснить успех афроамериканцев в спорте? Почему они показывают такие высокие результаты, причем не только в спринте, но и в других видах? Главное, на что следует обратить внимание, – это факт, что непропорционально большое представительство афроамериканцев в профессиональном спорте почти зеркально отражает недостаточное представительство в экономике. Это значит, что спортивные успехи афроамериканцев обусловлены не генетикой, а неравными возможностями; людей с черной кожей спорт привлекает из-за препятствий для участия в других сферах экономической жизни.
Эта теория нашла убедительное подтверждение в новаторском эксперименте, поставленном в 2003 году двумя известными экономистами, Марианной Бертран и Сендилом Муллайнатаном. Они составили пять тысяч резюме, подписав половину из них «черными» именами, такими как Тайрон или Латойя, а половину – «белыми», такими как Брендон или Элисон. В обоих половинах присутствовали как высококвалифицированные кандидаты, так и низкоквалифицированные.
Через две недели пришли ответы от работодателей. Догадываетесь какие? «Черных» кандидатов в два раза реже приглашали на собеседование. Бертран и Муллайнатан также обнаружили, что высококвалифицированных «белых» предпочитали низкоквалифицированным, тогда как для черных квалификация не имела никакого значения. Таким образом, работодатели делили соискателей на три категории: высококвалифицированные белые, низкоквалифицированные белые и черные.
