Я Генке и позвонил. Вы, говорю, там что, совсем ох… Последнее государственное достояние про…ать решили?! Почему спецлаборатории без охраны оставили?
А он мне и отвечает:
– Признанны нерентабельными. Денег на содержание нет.
– Ну, я и вскипел. Раз нет, говорю, то присылай его ко мне, как хочешь. Хоть диппочтой. У меня деньги найдутся! Но я, всё же, опоздал… Бандиты меня опередили. Слава Богу, что ты остался жив!
– Да уж! Поистине на всё Его воля. Много ли надо человеку, чтобы он стал верующим? Вот, взять меня. Пробитая башка. Подчерепное кровоизлияние. И тут, в коме, ко мне является старец в золотом сиянии, называет себя Аполлонием, и говорит мне, что мы с тобою должны – не много, не мало, – а спасти планету.
– Ну, правильно говорит, ты теперь вылитый Брюс Уилис. Череп-то бритый! А кто же ещё, как не Крепкий Орешек?! Видимо, он и обознался.
Оба снова рассмеялись.
– Ладно, давай по делу. Как ты собираешься играть в игры со вторым вниманием?
– Да как играть… Наркотики, транквилизаторы и прочую химию, равно как и гипнотическое воздействие, мы отметаем сразу. Нам нужны Нагвали – самостоятельные сильные личности, а не зомби и психопаты. Потому, придётся сосредоточиться на иных путях – тяжёлых для тела и психики, но самостоятельных.
– Это правильно. Может применить в квадратуру центрифугу Снопова? Говорят, твои подшефные отбирались по состоянию здоровья – как в отряд космонавтов.
– Что верно, – то верно. Мне внезапные сюрпризы ни к чему. Центрифугу, говоришь… Может и применить. Одного боюсь. При таких запредельных перегрузках мои девчонки могут ослепнуть. Сетчатка может отслоиться.
– Тогда что же? Потеря осознанного восприятия из-за недостатка кислорода?
– Кислородное голодание? Имитация разгерметизации на высоте 10 километров, как предлагал Константин? Не знаю, не знаю! Боюсь я за их мозги. Они мне – ещё, ой как, нужны будут! А при таком обмороке память о пережитом во втором внимании будет утрачена на 100 процентов. Ох уж мне эта необходимость потери сознания! Может, есть, все-таки, иной путь? Как думаешь?
– Возможно, теперь, и есть. Не зря же старец именно ко мне обратился… Знаешь что, а не поиграть ли нам с клеткой Фарадея, да громом и молнией в миллион Вольт. При таком антураже, кто хочешь, сдвинется.
– Согласен. Только при одном условии, в роли палача в клетке буду выступать я. Ты туда ни ногой.
– Ага, сейчас. Ты на себя посмотри в зеркало. Какой из тебя фашист? На эту роль есть только один кандидат – я. И внешность – моя, и сама идея – моя.
– Внешность, внешность! Да я такого страху нагнать могу! – У-ух!
– Ты ещё кулачки сожми и каблучками затопай, Айболит 66! Сказано я, значит я, – и точка! Тебе туда путь заказан.
– Это ещё почему?
– Потому, дорогой, что я, как бы это помягче выразиться, уже не совсем человек, а ты – человек.
– Ты и так травмирован. С ума, что ли сошёл? Не пущу!
– Ну, ты же знаешь, что по законам физики вред для тела в данном случае практически исключён.
– Может и так, только я вовсе не такая сволочь, как кое-кто обо мне думает, и поместить беспомощного ребёнка вместе с моим другом под разряд в миллион вольт не смогу. Сам пойду. Понял?
– Да уймись ты! Я же не сумасшедший. Дело не в том, кто из нас человечнее, а в том, что я – активированный Нагваль по теории Комнина-Снопова. Я – щит, а не ты. Это первое. А второе. Ну, сдвинется у нашей «жертвы» точка осознанного восприятия. Ты сам, что дальше будешь делать? Ни-че-го! А я смогу смещать точку сборки девушки энергией глаз и в конце действа – вернуть её в исходное положение. Улавливаешь разницу?
В комнате повисла пауза.
– Во, заливает! Доцент, а доцент, ты, видно, когда в поезде с полки слетел, так башкой треснулся, что у тебя и вторую половину отшибло! – рассмеялся нервным смехом второй участник разговора.
Первый встал, засунул в розетку штекер электролампы, затем вывернул лампочку и, зажав язычок патрона одним пальцем, спокойно приложил второй к металлическим канавкам резьбы. В комнате послышался треск, затем вокруг человека возникло лёгкое голубоватое свечение.
– Брось, брось сейчас же, дурак!
– Да не бойся, ты. Как видишь, я совершенно не пострадал. А всё потому, что при данном опыте, я сдвинул точку сборки и выпал из плотного мира, отведя через тонкое тело электрический импульс в эфирное измерение. Грубо говоря, я применил электромагнитный щит дубля.
– Так ты что, действительно стал…
– Именно. Травма в квадратуру от дня рождения, и наличие квадратуры Солнца и Сатурна в гороскопе. Всё по канону.
– Да-а! Но послушай, раз ты – Нагваль, то нафига нам изобретать велосипед? Клиническая смерть-то наших подшефных нам теперь вовсе не нужна.
– А я тебе, о чём толкую. Именно! Если, что и надо, так это гром и антураж, при котором клиент забудет обо всём на свете и выпадет из колеса обыденного восприятия.
– Ну, что-что, а это – я тебе гарантирую…
Но, в клетку Фарадея мы пойдём вместе. Ты – как Нагваль, а я… Я должен убедиться, что ты не помнёшь дитё.
– Да шо ему сделается?! Главное – полная фиксация конечностей, чтобы, не дай бог, твоё дитятко до металла ручонками не дотянулось, да поза, позволяющая сбрасывать избыточную энергию.
– Поза зародыша?
– Она.
Появление в подвале комнаты палача вызвало ужас не только у детей, но даже среди самих педагогов. Её страшились и ненавидели. Оглушительные раскаты грома, душераздирающие вопли жертв и щелканье бича не оставляли сомнений в том, что пан директор вновь пал жертвой своих низменных страстей. Достаточно было только взглянуть на поднимающегося из подвала пана Жденека – этого властелина ада – вечно мрачного бритоголового эсэсовца огромадных размеров, вспотевшего из-за своего садистского усердия, чтобы понять, что на спасение и снисхождение бедным воспитанницам рассчитывать не приходится. По рассказам педагогов, ему, помучить девушек, было за счастье. Никаких денег платить не надо!
Вскоре, в пыточной, как прозвал из-за страшных криков истязуемых подвальную комнату работающий персонал, началось необъяснимое. С висевшего, в области зрения жертв, распятия стала сочиться и капать кровь. На стенах проступали и сами собой исчезали надписи, поносящие пана Вацлава и экзекутора. В подвале по ночам кто-то громко стонал и жутко вскрикивал. Аппаратура фиксировала фантомы людей и шары света по всему зданию.
Во сне к Вацлаву Поспишилу стали приходить светоносные фигуры воспитанниц, укорявщих его в содеянном. В одну ночь ему даже привиделась мать, глядящая на него заплаканными глазами и говорящая: «Вацлав, что же ты делаешь?! Для того ли я тебя рожала и растила в любви?»
Но не таков был пан Поспишил, чтобы раскаиваться, бояться и отступать от задуманного. Сны – снами, фантомы – фантомами, а бизнес-проект «Весталки» должен быть завершён. Потому, несмотря на разящие педагогов напасти, пан Вацлав неумолимо шел к намеченной цели. Успеваемость в колледже достигла небывалых высот. Олимпиады по физике и математике на уровне страны были выиграны. Воспиатнницы Поспишила уже высоко котировались даже на международных соревнованиях. Но сумрачный директор всегда находил к чему придраться, чтобы вынести безжалостный приговор. И адское эхо вновь разносилось по коридорам. Стоит ли удивляться, что однажды, для пана директора настал его Судный День?!
