– Небесный Адам становится активен и виден прозорливым людям, – начал своё объяснение греческой легенды старец, – когда все светила нашей космической карусели, до Сатурна включительно, выстраиваются в единую линию: Солнце, Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн.
Ольга явственно увидела всю стройную шеренгу от Солнца и до Сатурна с поясом астероидов на месте шестой планеты.
– Каждой из планет соответствует свой эфирный центр, связанный с соответствующим центром человека земного. Корона над головой – Солнце Жизни – Христос. Всевидящее око Софии Премудрости – Меркурий. Престол Голубя – Духа Святого – Венера. Грудь-Млекопитательница – мать Земля. Копьё разящее – Воин Михаил – Марс. Чрево Девы Непорочной, рождающей Христа – Фаэтон-Луна. Столб Небесного Света – Господь Вседержитель – Юпитер. Он соединяет всю седьмицу воедино.
Ну и последний из видимых невооружённым глазом планет – Сатурн, лежащий в ногах Небесного Адама. Владыка сроков и смерти, властвующий над областью эфирного хвоста – антипода посоха Света от Юпитера и до Солнца.
На этом плане прекрасно видно следующее обстоятельство: лишившись Фаэтона, наша система потеряла центр чрева непорочного зачатия. Помнишь библию? Господь говорит искушённой Дьяволом Деве: «Отныне в муках ты будешь рожать детей!»
Искушённая Небесная Дева – это Фаэтон, – планета, покинувшая своё место в космической иерархии светил. В человеческом теле она связана с чревом. Именно здесь находится центр накопления энергии для преображения астральной демонической сущности в Христа Сияющего. Центр сферы, являющийся залогом «Жизни Вечной».
В результате предательства падшего ангела естественная циркуляция энергии в Солнечной системе, а, соответственно, и в теле человека, была нарушена. Положение сложилось критическое. Поэтому, Христу, как ангелу Солнечного Венца, пришлось воплотиться на Земле – планете, к которой был пришвартован Фаэтон. Переступив порог Жизни и Смерти, Спаситель разбил астральную сферу Тьмы, сотворённую падшим ангелом, которая отгородила Землю от дыхания других планет. После чего, Он излил свой Божественный свет в планетарный центр Земли, создав новую цепь энергетического обмена между планетами, в которой Земля стала исполнять роль Фаэтона. А Фаэтон-Луна обрёл функцию животного порождения, ранее присущую Земле.
– Помнишь, кто первым узнал о воскрешении Христа?
– Ангелы Небесные, ответила девушка.
– Правильно, Ангелы – Владыки светил. Именно они восславили Сына Божьего и возвестили о его Воскрешении, ибо цепь Света была восстановлена. Изоляция планеты Земля, подпавшей под власть Владыки разложения, закончилась. Сатана понял, что проиграл. Миру дольнему, после своей смерти, явился Христос в теле Света. Дорога для воскрешения детей Адама была проложена.
– Понимаешь, Оленька, – старец посмотрел на девочку с великой печалью и восхищением, словно перед ним сидел сам Спаситель, – предательство одного, это всегда грядущий подвиг другого.
Анна вышла из вспоминания прошлой жизни и сосредоточила внимание на человеке с фотографии. Она увидела, как на его сияющей ауре периодически возникали тёмные пятна яда. Вскормленные чьей-то кровью, они, постепенно, превращались в стабильных злобных тварей.
– Почему я могу ему помочь? – спросила она Аполлония. – Ваша сеть гораздо сильнее той, которую могу соткать я.
– Потому, что этих гадин генерирует кукловод, стоящий за спинами смертных, связанный с тобой одной кармической нитью, Оленька. Твоя энергия и энергии их создателя – близнецы, хоть и полярные по знаку приложения. Сотвори вокруг нашего подзащитного зеркало своей энергии с приказом «Не преступи!», и лярвы будут бессильны причинить какой-либо вред этому человеку.
Из-за конфликта двух установок: «Убей!» и «Не преступи!», поступающих из одного кармического начала, они, либо самоликвидируются, либо вернутся к одному из пославших эти команды центров.
– Я сделаю всё, что в моих силах, отче.
– И ты не боишься, что элементалы воздуха в бешенстве набросятся на тебя, как на один из центров-близнецов, приняв тебя, по ошибке, за своего создателя?
– Нет. Ради этого человека, ставшего мишенью тьмы, я готова умереть, не задумываясь, потому что знаю кто он.
– А ты знаешь, кто тот второй, твой генератор-близнец?
Ольга с горечью и болью посмотрела на Аполлония:
– Увы, мне, увы, отче! Лучше бы мне не знать этого… Но я не отступлю. Я сделала свой выбор.
– Тогда дерзай, Оленька! Да оградит тебя Господь!
Конец Божковой. Второй Выбор Андроника
От полученного обратного энергетического удара у Верки Божковой случилась вторая клиническая смерть. Бумеранг тьмы врезался в грудь и остановил сердце. Выйдя из тела, она с грустью разглядывала поджидающий её легион демонов и вереницу лиц загубленных ею жизней.
– Как мало можно прожить, и как много можно успеть сделать, не правда ли?
Она обернулась на голос и увидела священника в белом одеянии с застывшим выражением скорби на лице.
– Кто вы? Я вас не знаю.
– Ты – конечно, не знаешь, а вот твой демон гордыни меня прекрасно знает! – ответил старец.
– Вы пришли, чтобы исповедовать меня, отче? – Так мне исповедь не нужна. Я ни в чём не раскаиваюсь. Я прожила свою жизнь с блеском. Я достигла высшего наслаждения в любви и смерти.
– Вот видишь, девочка, как за три предложения вознеслось твоё Я, – старец грустно улыбнулся. – Это свидетельствует, о том, что он меня признал… О каком раскаянии может идти речь, Андроник, – изрек Аполлоний, глядя на бледную тень Божковой, – если смерть человеческая для тебя наслаждение? Я не за раскаянием пришёл к тебе. Просто осталось одно незавершённое дело.
– Андроник? Какой Андроник? Кто это? Разве ты не видишь, что вокруг никого нет! Шёл бы ты своей дорогой, полоумный старик, – зашипела Верка.
– Кто-кто… Тот, кто подчинил тебя своей воле, дурёха. А ну встряхнись, дьяволица! Изыди, демон гордыни из формы девы! – приказал янтарный монах.
При этих словах старца серо-фиолетовый туман поглотил в себя Верку Божкову и, расслоившись на два фокуса, преобразился в высокую мужскую фигуру и потускневший образ Верки, быстро заполнившийся чернотой.
Поджидавший жертву посланец Сатурна вобрал в себя тёмную деву и сгинул.
– Ты как здесь очутился, Аполлоний? – Андроник удивлённо смотрел на старца с высоты своего почти двухметрового роста.
– По воле провидения, актёр тьмы. Зачем меня морочил? Думал, раз вошёл в девку демоном одержания, так я её с тобой спутаю? Многолик, ты стал, братец, как я погляжу. Иван Грозный, Иосиф Сталин, теперь ещё и Верка Божкова. Стрелочником заделался. Всё в игры с возмездием играешь. Мол: «я – не я, и хата не моя!» Не устал бегать-то от судьбы?
– Да нет. Всё лучше, чем на каторге в аду. Вон, и на этот раз, Верку за меня страж утащил. Видишь, – сгинула чернота с её формой. А я – хрустальный сосуд вечности! Меня вполне устраивает эта игра в прятки. Занятная я вам, Ваше Святейшество, хочу сказать, вещь – быть кукловодом. Сколько людей – столько пороков! Разная – только степень греха. Войдёшь в тело своей жертвы, возьмёшь над ней верх и забавляешься до самого момента расплаты за грехи наши. А когда счёт предъявят, – раз, и соскочишь с поезда. Пусть расплачивается! Я что? – Советчик – и только. Выбор-то за ними! Думаешь, меня за это совесть мучает? – Нисколько! Я всегда играю честно. Подобное, оно только к подобному притягивается. Вот и я. Я только в того могу войти, у кого грешки немалые из прошлой жизни имеются. А что я как кукушонок изживаю бывшего жильца и превращаю в раба своих страстей, – так ведь сам позвал, дурак! Кто ж от беса благодарности ждёт?! – Вот где театр, старче!
