– Почему только для юных?
– Потому, что зрелые, как правило, набираются мудрости и понимают, что созданная ими кривизна со временем выправится и ударит по их Колену Израилеву. Они стерегут покой своих чад.
– Выходит, среди детей Сатурна тоже есть мудрые?
– Конечно, есть. И от светлых их отличает лишь одно обстоятельство – отсутствие в их жизни радости. Воздействие мира смерти тяготит и обязывает.
Воцарилась тишина.
– Вот же верный дружок, а? – вздохнула Ирина. – Загрыз крысу, и хозяину приволок!
Её глаза подёрнулись слезой
– Молодец, барбос!
Где вы были с 7 до 11?! Черт с ним! Две страницы серьёзного текста. Барон фон Ахтунг Задунайский
Не сказать, чтобы известие о кончине Ильи принесло пану Вацлаву большое горе. Он грустно вздохнул, хрустнул пальцами и спокойно принялся составлять смету расходов на серийное производство генераторов.
– Вы нисколько не удивлены, что его тело оказалось так далеко отсюда? – поинтересовался Штольц.
– Понимаете, Александр Викторович, столкнувшись с изучением паранормальных способностей человека и их конкретного воздействия на вашего покорного слугу, то есть меня, не Ильи, конечно, я счёл за благо вовремя отойти от данной темы. Поверьте, лежать на кровати целый месяц с противовесами и гипсом на конечностях, – такая наука убедит кого угодно в том, что дальше положенного человеку ступать не следует. А Илья, он сознательно искал встречи с дьяволом. Вот, судя по вашим словам, она и состоялась. Только дьявол конкурентов не любит. У него эксклюзив до Судного Дня.
– И вы всерьез верите, что это труп самого Пастухова, а не его двойника?
– Да, верю. Помните директора варьете Лиходеева, заброшенного гипнозом Волонда в Ялту? Абсолютно аналогичный случай, только с летальным исходом. А собак, – мало ли их на кладбищах ошивается? Видно изголодались. Не думаю, чтобы они напали на живого. А вот труп вполне могли изуродовать.
– Вы очень ячлогично рассуждаете, словно и впрямь верите в возможность такого молниеносного перемещения. Я вас умаляю! Не смешите меня. В 18-30 по местному времени, согласно данным с камер видеонаблюдения, расположенных в колледже, он вышел во внутренний двор. А в 20-50, по Интинскому, со слов сторожа, он уже покоился на кладбище за три тысячи километров отсюда. И это при 1 часе сдвига на летнее время!
– Приведу вам совершенно аналогичный случай, произошедший со мной. Как вам известно, я стал жертвой ДТП на мосту через Трно. Ну – ДТП как ДТП. Сам виноват! Если бы не одно «но». Бетономешалка, с которой столкнулась Шкода вашего покорного слуги по данным камер наблюдения, установленным на растворном узле в 14-00 стояла под загрузкой. А, согласно совершенно точно установленному спецами времени ДТП, авария произошла – в 14-02. И та же самая бетономешалка на полнм ходу выскочила на мост и снесла мою машину в реку к ядреней Фене. Причём с территории растворного узла она просто испарилась, минуя проходную и весовую. Голый шофёр по причине нервного расстройства угодил в психушку, а я – по причине тяжёлых травм – в госпиталь. Поверьте, в этом городе происходят странные вещи, и выжить здесь совсем непросто… А, возвращаясь к пропавшему Пастухову, хочу заметить, что ни одна камера колледжа, я подчёркиваю, – ни одна, не зафиксировала Илью после его исчезновения с территории внутреннего двора. Он не мог ни войти обратно, ни выйти из здания незамеченным. Все камеры были исправны! Никакой лажи с застывшим изображением не было. И Анна, и Константин, и Званка, учительница, – все – как люди – выходили, сидели на лавочках и вернулись. Это зафиксировано. Одного Илью черти забрали, и я в это верю, потому, что точно знаю способности Званки Чертовой. Она – тёмная ведьма. Юная, да. Силу плохо контролирует. Разозлилась на Илью, видимо, во время разговора с ним, ну и забросила его к черту на кулички.
– Да, ох и народец у вас тут подобрался, пан Вацлав! – поёжился Штольц.
– И не говорите, Александр Викторович. Помани чёрта пальцем, – так он тебе руку по ключицу и отхватит! Будьте так любезны, пришлите Костю, мне надо с ним обсудить один очень щекотливый вопрос.
– Хорошо, сейчас пришлю, – сказал Штольц, выходя из кабинета пана Вацлава.
– Рад вас видеть в добром здравии, Константин! – приветствовал вошедшего Снопова Вацлав Поспишил.
– И вам не хворать, радушный хозяин! – пожелал Константин Дмитриевич.
– Спасибо, будем надеяться на молитвы наших гостей, то есть – на ваши! – улыбнулся пан Поспишил. Он постучал по диктофону пальцем, показывая Снопову, что разговор записывается, затем, почесал указательным пальцем голову – мол, думай, что говоришь, и продолжил:
– Костя, скажите, вчера во дворе Илья не скандалил с вами, Анной или Званкой Чертовой – молоденькой учительницей?
– Ну, со мною и Анной – точно нет. Мы очень спокойно поговорили. Потом выбежала эта, как её, Званка. Она что-то кричала, и Пастухов направился к ней. Дальше я не помню, потому, что они выпали из моего поля зрения. Я был увлечён разговором с Анной Сергеевной, и моё внимание их действия, совершенно, не отслеживало.
– Понимаешь, какое дело? – пан Вацлав озадаченно почесал лысину. – У меня нет камер, установленных сверху и фиксирующих весь внутренний двор. Они расположены строго по периметру. Сам посуди, – на кой мне фиксировать лавочки, цветочки, да пустоту, уложенную плиткой?! Входы-выходы – другое дело. А вы четверо как раз находились в мёртвой зоне, там, где в самом центре лавки стоят. И куда подевался Илья, я надеялся услышать от вас с Анной.
– Да я сам никак в толк не возьму, куда он делся, пан Вацлав! Вижу, Чертова разревелась и опрометью полетела обратно с пиджаком Пастухова. Ну, думаю, поругалась с Ильёй, видимо. Обернулся, – а Ильи уже и след простыл! Я решил, что он воспользовался противоположным выходом во двор. Вот, собственно, и всё, что могу сообщить.
– Ну, ясно. Спасибо, Костя. Извини за допрос, просто меня мучают другие. Сам понимаешь, гость испарился. Штаны, пиджак, рубашка, даже, извиняюсь за интимную подробность, трусы – и те на лавке во дворе остались. Ну, не голым же он ушёл! Просто какой-то бред. Ну, да моя совесть чиста!
– Как альпийский снег, – согласно кивнул Константин. – И наша с Анной, тоже.
Пан Вацлав демонстративно нажал на клавишу диктофона, показывая, что официальный опрос свидетеля окончен.
– Если ты не возражаешь, пойдём и мы с тобою во дворе погуляем. Прохлада – пища для мозга. А то я тут уже весь потёк.
Вацлав Поспишил достал платок и вытер свою лысину, с одиноким протуберанцем волос на самой макушке.
Они вышли на воздух.
– Константин, как ты думаешь, где сейчас Челышев?
Пан Вацлав пыхнул зажигалкой, раскуривая трубку.
– Ну и переходы у вас с темы на тему!
Костя озадаченно потёр гладко выбритую скулу.
