– А вы что, знали Анатолия Ивановича?
– Мы учились с ним вместе в МГУ. Да и потом, много раз общались. Можно сказать, дружили, – Поспишил затянулся и выпустил дым колечками.
– С ума сойти! – Снопов не переставал удивляться скрытой глубине этого, играющего простака, словака.
– А я думал, что вы Пражский Университет закончили.
– И его тоже, – утвердительно кивнул пан Вацлав. – Но уже на стадии аспирантуры. А с Толиком мы вместе учились на мехмате, потом на факультете аналогового моделирования. Золотое было время, Костя!
Снопов вернулся к заданному ему вопросу и грустно выдохнул:
– Я не хотел бы вас расстраивать, наш гостеприимный хозяин, тем более сегодня, когда и так нервотрёпки хватает, но, раз вы спросили… Дело в том, что Челышев в декабре 1995 года был убит. Он похоронен на Востряков-ском кладбище в Москве. Ему нанесли травмы, несовместимые с жизнью. Ходили слухи, что он, якобы, занимался красной ртутью и установками Тесла в Черновке. На него бандюганы и наехали. Мол, отдавай нам патент и свои работы. Мы теперь тебя крышевать будем. А он не согласился. Вы же знаете, Анатолий Иванович не робкого десятка был. Сам я, тогда, уже в нефтянку подался и с Челышевым не общался года два. Наш общий знакомый – Илья Пастухов – так эту историю мне преподнёс, когда возил меня к могиле Челышева. Вот, собственно, и всё, что мне известно.
– Ах, вот оно что!
Поспишил помрачнел.
– Простите, не знал. У меня сохранилось его последнее письмо на космогонические темы. Я предлагаю вам с ним ознакомиться. Возможно, прочитав его, вы быстрее поймёте принцип работы двигателей нового типа. А работают они, Костя, на естественных резонаторах стоячих волн эфира.
Пан Вацлав вынул из кармана пиджака свёрнутые рукописные листы и вручил их Снопову.
– Присядьте, почитайте. А я пока покурю в сторонке.
Он затянулся ароматным дымом табачной смеси, и, выпустив в небо этажерку белёсых колец, сел поодаль.
Узнав знакомый почерк, Константин, украдкой, смахнул слезу с глаз и начал читать расплывающийся текст:
«Занимаясь работой по воссозданию установок Николы Тесла, и, одновременно, изучая поведение газов при сверхвысоких давлениях в лаборатории Черновки в 90-е годы, я вновь обратился к трудам гения электричества и пришёл к тем же выводам, что и он в конце 19! века.
Всё представление человечества об эфире пространства перевёрнуто с ног на голову.
«Эфир пространства не есть субстанция, подобная газообразной. Будучи первоосновой любой материи, он есть самая энергетизированная всепронзающая твердь, отстающая всего на одну ступень от изначальной точки Абсолюта древних. Её сверхплотность позволяет нам, гораздо менее плотным сущностям, сквозь которые она беспрепятственно проникает постоянно, не замечать её присутствия, и не даёт ловить какие-либо её завихрения», – писал Никола Тесла.
Сейчас, спустя 5 лет от начала своих исследований, я наконец-то осознал, что в природе есть огромное количество доказательств существования сверхплотного эфира – это ядра звезд, оставшиеся после взрыва Сверхновых и Черные дыры.
Если бы Тесла не махнул рукою на заплутавшее в дебрях теории относительности человечество, то с открытием белых карликов и пульсаров, он, несомненно, доказал бы истину своей теории сверхплотного эфира. Субстанция эфира аналогична той, что содержится в ядрах таких звёзд, оставшихся после взрыва Сверхновых. В том месте пространства, где находится пульсар, происходит то же самое, что и в месте оголения от изоляции фазового провода, – мощнейшее излучение в окружающее пространство электромагнитных волн. Спектр излучения таких звёзд продиктован уровнем плотности эфирной материи внутри ядра. А сама плотность эфирных звёзд наверняка имеет свою дискретную семеричную шкалу энергетических уровней. И как только гравитационные силы доводят плотность эфира внутри ядра пульсара до самого высшего – седьмого уровня, происходит превращение звезды в Чёрную Дыру. Первозданная субстанция эфира пространства вновь сливается со своим первоисточником, олицетворяя собою переход массы в изначальную энергию Абсолюта. Потому, благодаря открытию пульсаров и Черных дыр, мы можем говорить о хождении вспять к началу времён и о единовременном сосуществовании и Абсолюта, и его дыхания – акаши-эфира, и нашей Вселенной гравитационных взаимодействий… Материя сверхтяжёлых звёзд, таких как Сириус В, ближайшей к нам звезды эфирного плана, и есть акаша – манасическая разумная огненная основа нашего проявленного мира, по утверждению древних.
Я низко склоняю голову перед великими Гениями 19 века – Николой Тесла и Еленой Петровной Блаватской.
Дорогой Вацек, в настоящее смутное время я считаю преждевременным опубликование моей гипотезы об астрономическом подтверждении теории Николы Тесла. Если мне суждено умереть, то доведи до конца начатые мною исследования, и, когда наступят более светлые времена, покажи эти листы моему аспиранту К. Д. Снопову.
С уважением, твой однокашник и верный друг, Толя Челышев. 01 декабря 1995 года».
Заметив, что Константин с головой ушёл в изучение письма, Поспишил достал мобильник и набрал номер Сметаны:
– Иржи, дорогой, – негромко проговорил пан Вацлав, – там, рядом с вами, в главной башне, пан Жденек с лазерной установкой возится. Поднимись к нему, пожалуйста. Я подожду. Поднялся? – Дай, пожалуйста, ему свою трубку. Что, не берёт? Руки заняты? Тогда, попроси его выйти во внутренний двор колледжа, как освободится. Ну, всё, большое спасибо!
Константин и пан Вацлав ещё сидели на скамейке посредине двора, когда входная дверь отворилась, и по направлению к ним зашагал постаревший, совершенно лысый, но всё же, узнаваемый гигант, – вылитый Михайло Ломоносов.
– Знакомься Константин! Венгерский барон фон Ахтунг Задунайский, он же – пан Жденек, собственной персоной.
Глава одиннадцатая
Правда о Станиславском. Истинное предназначение колледжа Поспишила. Тайна Нептуна. Фаэтон на ладони
У Снопова перехватило дыхание.
– Ну, ну, Костя, будет тебе! – подошедший обнял Константина своими могучими медвежьими лапами-руками.
– Надо же, живой, Анатолий Иванович! Живой, чёрт! – радости Снопова не было предела.
Когда Константин успокоился, пан Вацлав оставил его с Челышевым наедине.
– А ваша могила?
– Могила имеет место быть. Так надо было, Костя. Иначе могла пострадать вся моя семья. Бандиты были настроены решительно и связи у них были – до самого верха. А я в то время уже гражданским человеком стал. Ни денег, ни охраны. Да и кого тогда могли уберечь, когда мордовороты с калашами по улицам раскатывали? Ты и сам, я думаю, всё это пережил.
– Я безумно рад вашему воскрешению, Анатолий Иванович!
– Поверь, что я тоже счастлив, наконец, встретиться с тобой. Но, пока был жив Илья, тебе лучше было не знать о моем существовании. Сам видишь. Человек пустился во все тяжкие. Обязательно учинил бы какую-нибудь каверзу, чтобы испортить жизнь и мне, и тебе, и Вацлаву. Ты же помнишь его жизненное кредо: «чтобы жить в шоколаде, надо не изобретать велосипед, как некоторые, а пасти изобретателей». И чему-чему, а этому он за свою жизнь научился. Вон, Вацлав из-за него невыездным стал, а я оглох на левое ухо.
