– Послушай, а эта, блин, типа того? Ну, ты поняла, блин? Если этот хер вдруг соскочил, то с какого перепуга, блин она, блин, бла-бла-бла? Я пока, это самое, блин, не въезжаю, блин, если ты, подруга, всё та-та-та, то какого ж хера, блин, он, блин, того?
– Девочки, может быть мы с вами, это самое, значит, а? – попытался вклиниться в разговор Николай Михайлович, но с первого раза у него ничего не вышло.
– Да подожди ты, блин, – Оля резковато ответила Лобову, а затем вдруг решила попробовать водку с пивом и запить шампанским. Именно в такой последовательности она быстро отпила из каждой посудинки по глоточку, после чего решила закурить.
– Ох и понты же тебе этот кент нарисовал? – удивленно вставила Светлана. – Ты бы ему, короче, трале-вале, чтобы, ну, как там его, типа, не догнали! Ха-ха-ха! А то, блин, ты ему раз, а он, бля, типа….
Все четверо дружно смеялись. Девицы вели себя так, словно генералы были их кавалерами-ровесниками.
Два старых пердуна и две склеенные ими московские дивы просидели в кафе в общей сложности часа три, а может быть и больше. Николай Михайлович держался бодрячком. Он то и дело щупал задницы красоток и изредка Занудкина, который почему-то всё время попадался под левую руку. А когда четверка приехала в ведомственную гостиницу, в которой остановился Лобов, то на улице была уже полночь. Занудкин не проявлял никакой активности. Изо рта текла слюнка, то и дело он икал и попёрдывал. Николай Михайлович пытался держаться на ногах, но его почему-то штормило. Девушки были также не в адеквате. Они пытались шутить, курить, петь и красить губы одновременно. В лобовский номер на втором этаже вползали в такой очередности: Лобов, Ольга, Занудкин, Светик. Самым сложным оказалось даже не открытие двери номера, а запихивание бесформенного тела Занудкина. Спасибо девушкам, которые успешно, минут за пять, практически без особых проблем, если не считать разорванных брюк и выдранных клочьев волос с головы Занудкина во время транспортировки тела от такси до кровати гостиничного номера, втащили бесформенное тело московского генерала.
Группового секса в ту ночь не было. Вообще ничего такого той ночью не было. Занудкин до часа дня провалялся на полу возле широкой кровати, на которой в обнимку возлежали все трое. Вся троица была голой, практически все были без какой-либо одежды, не считая носков Лобова. Первыми проснулись девицы, которые минут пять приходили в себя.
– Подруга, прикинь, какой свисток у этого, блин, дедушки?! – Оля стала оттягивать маленький член крепко спавшего Лобова, который как растянутая резинка после отпускания шмякался с лёгким шлепком на своё штатное место. – Кстати, а ты, блин, помнишь, как он тебя? – Девушки громко рассмеялись от такой фантазии.
– Оба на, смотри! – Светлана кивнула головой в сторону крепко спавшего Занудкина, который во сне из одежды троицы соорудил кучу белья и использовал всё это в качестве подушки, одеяла и носового платка. – Ни хера себе, блин, пипец!? Он, похоже, гасится в моих делах, а я, блин, должна, блин, типа конкретно, если не сказать, это самое, блин.
– Я в туалет, – словно выстрелила из пулемета Ольга, метнувшаяся первой с кровати в свободный туалет.
Тем временем Светлана достала мобильник и начала фоткать кавалеров. Достав из кармашков рубашек и раскрыв их служебные удостоверения, Светик симметрично разложила на животе Лобова рядом со сморчком так, словно это были микропогоны или что-то в подобном роде. Вот так получились первые кадры. Другие были просто видовыми. Оба мужика в своих скотских позах были запечатлены на всех фотках. Когда же из душа вышла Ольга, то девушки разделись и устроили самую что ни на есть фото-видео-сессию с голым Лобовым, его малюсеньким безжизненным стручком и Занудкиным, возлежавшим в скотской позе на полу среди дамского нижнего белья, которое девушки аккуратно разложили на теле Занудкина.
– Подруга, а давай этому прикинем лифчик и трусики? – Оля аккуратно положила свои причиндалы Лобову, который даже не пошевелился.
– А теперь мои! – Светлана аккуратно накрыла голову своими трусиками с кружавчиками сначала Лобову, затем Занудкину. Делали всё бесшумно, быстро и аккуратно, лишь изредка хихикая и язвительно ухмыляясь.
Венцом развлечений стала путаница с ксивами. Каждому положили чужие удостоверения в нагрудные карманы рубашек.
Перед уходом Светик вдруг решила, что удостоверения надо оставить себе на память.
– Знаешь, я себе, блин, возьму у этого, блин, кента его ксиву. – Оля полезла в карман рубашки Лобова и достала служебное удостоверение Занудкина. Подруга пошла дальше, она прихватила ещё и деньги. Лобову оставили пару тысяч рублей на карманные расходы, зато подкинули пару дешевых презервативов.
Через час девочки были уже готовы к уходу, но вдруг проснулся Лобов. Николай Михайлович быстро взял ситуацию под свой контроль. Надев трусы, майку, рубашку и брюки, причесав пятерней свои волосишки, Лобов по телефону заказал завтрак в номер на четверых.
Минут пятнадцать Николай Михайлович провел в туалете, совмещенном с душем. Выйдя умытым, выбритым и посвежевшим, он приступил к завтраку. Занудкина будить не стали, завтракали молча, втроем. Девушки то и дело хихикали, бросая хитрые и веселые взоры то друг на дружку, то на мужиков. Лобов чувствовал, что что-то здесь не то, но что?! Он не помнил практически ничего, начиная с момента первого знакомства с девицами и заканчивая моментом пробуждения в одних носках в номере с крепко спящим генералом Занудкиным и двумя москвичками. Одеяло лежало на полу и накрывало с головой Занудкина.
– Так, девушки! Надо навести, это самое, значит, порядок. Посмотрите, пожалуйста, какой, значит, это самое, здесь?! – Лобов окинул взором комнату, где всё было разбросано и перевернуто. – А это что? – спросил Лобов, указывая рукой на большой клок волос Занудкина.
– Ой, бля! Ни х@я себе, бля?! – только и молвила Светлана, поднявшая не то что прядь, а здоровенный клок выдранных волос.
– А может его побрить? – предложила Оля.
– Проснется! Надо что-то другое…
– Да не бзди, Коля, – успокоила Светлана Лобова. – Бритва и помазок есть?
Лобов выдал девушкам помазок, крем для бритья и бритву. Всё бритьё заняло не более пары минут. Обе красавицы работали профессионально и быстро. Заросшего генерала обрили и обтёрли, затем даже подушили женскими духами. Вот именно от запаха духов Василий Петрович-то и проснулся.
Девушки проявляли повышенную настойчивость и беспокойство. Они всё время хотели ретироваться. Занудкину было очень и очень плохо. Ему было не до баб. Лобов же чувствовал какой-то подвох, но что именно и в чем он заключался – понять был не в силах.
В итоге девицы упорхнули и оба генерала, со вздохами, кряхтеньем и причитаниями стали приводить себя в порядок.
– Да, Коля, погуляли мы с тобой на славу, – сказал Занудкин и погладил себя по голове. – А-А-А! – вдруг раздался дикий крик. О, ужас! Он не чувствовал своих волос.
Быстро вскочив и подбежав к зеркалу, он увидел чудище. На него смотрело нечто абсолютно лысое, без единого волоска. Девушки сбрили даже брови. Бровей теперь не было. Не было и волос на голове. Одни только белесые ресницы и густые волосы, торчащие из ноздрей.
