— Ваша милость, вы не могли бы визжать потише? Или хотя бы помелодичнее? Совершенно невозможно уснуть! — попеняла я привязанному к стулу барону.
Каких-либо повреждений у Мейрна не было, да и палача не наблюдалось, так что если Ис и применял к нему пытки, то исключительно моральные.
— Дрянь! Это все из-за тебя! Это ты должна быть на моем месте! Я лорд и требую должного обращения. Если я в чем-то виновен, меня должен судить большой совет, — подрастеряв прежний пыл, робко возмутился барон.
— Должен. Если я посчитаю нужным созвать его. Но пока я не услышал ничего интересного, что натолкнуло бы меня на подобное решение, — лениво отозвался Ис.
— А вы вообще хоть что-то услышали? Проклятия и жалобы не в счет, — поманив князя к дальней стене, тихо поинтересовалась я.
— Он хранил молчание, — нарочито пафосно изрек князь.
— Плохо. — Я приуныла.
Эх, а ведь так не хотелось вмешиваться, в кои-то веки решила пустить ситуацию на самотек. Вот только если не поставлю точку теперь, придется ждать, как незаконченная история аукнется в будущем.
— Хотя ему совершенно точно есть что сказать. Вы заметили, как Мейрн вел себя с Диким? Вроде бы и приказывал, но в то же время сомневался, что этот приказ будет выполнен. Если бы Дикий непосредственно работал на барона, вел бы себя куда почтительнее. — Ис задумчиво потер переносицу.
— Что тут думать. — Я передернула плечами. — Граф де Блейтин основной заказчик. Они с бароном родственники, еще и хорошие друзья. Граф вполне мог выручить друга и «одолжить» прикормленную банду.
— В таком случае возникает новый вопрос. — Ис кивнул, принимая мою версию, но делать ее основной не спешил. — Зачем это нужно графу? У него богатые земли и нет никакой необходимости промышлять грабежами.
— Так давайте спросим у того, кто знает ответ наверняка!
Хищно усмехнувшись, я развернулась к барону. Выбрав длинный тонкий нож на приставном столе, демонстративно потрогала лезвие.
— Эй, твоя милость, помнишь, я говорила, что бить женщин нехорошо? А злопамятных ведьм еще и опасно. — Одеяло путалось под ногами, так что пришлось отбросить его в сторону. — Хочешь почувствовать, насколько сильно я обиделась?
Сначала в глазах барона отразилось непонимание. Потом страх, сменившийся презрением.
— Можешь меня пытать. Я все равно не собираюсь ничего говорить. Это варварство! — Мейрн задрал нос.
— Уверен? Это больно. Больнее, чем кажется. — Шрам на плече обожгло забытой болью, и я потерла плечо. — Как там говорится, око за око? Пожалуй, я начну с правой щеки.
Барон все еще продолжал считать, что я нарочно запугиваю его. И следил за моими движениями с демонстративным отвращением. Правда, когда я коснулась лезвием его лица, дико задергался.
— Ваше сиятельство! Остановите эту сумасшедшую. Я ведь ваш подданный. Как вы можете смотреть на это?!
Я тоже вопросительно покосилась на поморщившегося князя. Неужели не поддержит? Действовать вопреки воле того, кто платит зарплату, было как-то не с руки.
— Да, он прав, — неохотно, с видимым усилием признал Ис. — Я действительно должен защищать мой народ и олицетворять справедливость.
Мужчина сделал паузу, дав нам обоим возможность переварить его слова и сделать выводы.
— Равнодушно смотреть, как обижают моего подданного, мне на самом деле нельзя, — продолжал рассуждать князь вслух. — Поэтому я отвернусь.
На этот раз Мейрн завопил так, что у меня зазвенело в ушах. Уж не знаю, напугали его моя предвкушающая улыбка или демонстративное равнодушие Иса, но играть в молчанку он больше не пытался. Напротив, захлебываясь словами, принялся поспешно закладывать подельников.
Закулисные интриги меня мало интересовали, так что я отошла в угол, оставив допрос на совести Иса. Разговор также слушала краем уха, поскольку куда больше усилий прилагала, чтобы не заснуть.
Да, Блейтин в самом деле пару раз обмолвился о новых знакомых. Да, Мейрн подумал над моими словами и отправился к кузену. Да, тот отказывался, но в итоге позволил прибегнуть к услугам людей Дикого, предварительно выдав четкие инструкции главарю.
Когда наконец Ис узнал все, что хотел, и велел слугам увести барона, а сам направился в кабинет, я увязалась за ним.
— Ваше сиятельство, а графа вы тоже арестуете? — Я задумалась, не выбить ли прибавку за столь удачное завершение операции.
— Нет. Напротив, сделаю вид, что понятия не имею о его причастности к делу, — разрушил мои алчные мечты Ис. — И вам прикажу то же самое.
— Но почему? Это ведь уже не предположение заезжей ведьмы, а показания лорда, они будут иметь силу! А если графа не схватить, он уверует в собственную безнаказаность и продолжит преступления! — От избытка чувств я всплеснула руками.
— Все верно. А я смогу узнать, зачем ему понадобилась подобная глупость и не стоит ли за ней кто-то еще, — вполне резонно возразил князь.
— Но что, если…
— Довольно вопросов. — Хватило одного жесткого взгляда, чтобы я подавилась заготовленной фразой. — Теперь моя очередь. Вам что, поранили руку? Почему вы так вздрогнули?
Проклятье! От такого глазастого князя реально скрыть вообще хоть что-то?
Ис продолжал смотреть на меня. Я лихорадочно раздумывала, не упасть ли в обморок во второй раз. Как назло, в коридоре никого не было. А с князя станется похлопать меня по щекам и как ни в чем не бывало продолжить разговор.
— Порезалась. Давно, еще в детстве. — Сейчас я отчетливо осознала, что тонкий шелковый халат не так уж сильно скрывает тело.
И лорд с его орлиным зрением вполне может рассмотреть, что шрамы расположены слишком уж странно для случайной раны. Угораздило же меня забыть одеяло в подвале!
— Наверное, в лесу? — Даже мой нарочито грубый тон не отвадил князя от дальнейших вопросов.
— Да, — кивнула сухо.
Вспоминать ту ночь я не любила. Более того, до сих пор недоумевала, каким чудом пережила ее, сохранив не только жизнь, но и рассудок.
А началось все с того, что дядя с тетей окончательно довели меня постоянными нотациями и поручениями. Успев оплакать потерю бесплатного работника, они сначала задали мне трепку, а потом заставили работать до полного изнеможения. Как пояснила тетушка, охаживая меня хворостиной по плечам, чтобы на всякие глупости времени больше не оставалось.
Оброненное купцом замечание, что под влиянием сильных эмоций спящий дар может просыпаться, крепко засело мне в голову. И однажды лунной ночью, когда спина болела особенно сильно, а волки выли особенно душераздирающе, я не выдержала и решила разбудить дар. А для этого пойти в лес и как следует испугаться. Логика десятилетнего ребенка была простой. Я увижу свой ночной кошмар вблизи, рассмотрю, как вздымаются бока, исторгая из глотки хриплое рычание, как хищно блестят желтые глаза, и испугаюсь настолько сильно, что магия появится. То, что от голодных зверей потом придется как-то спасаться, мне в голову не пришло.
