Через несколько минут дверь в кабинет снова отворилась.
— Что вам нужно, Пьерре? — спросил президент, увидев вошедшего слугу.
— Ваше превосходительство, — отвечал черный слуга, — в приемной вас дожидается какой-то бедняга негр, который говорит, что ему нужно вас видеть.
Пьерре, несмотря на свою принадлежность к черной расе, считал себя выше обыкновенных негров и потому относился к ним покровительственно.
— Знаете ли вы его?
— Немного знаю, ваше превосходительство! Это Марселен — доверенный слуга господина Дювошеля, богатого плантатора в Херемпе. Кажется, он честный малый и предан своему господину.
— А вы не знаете, что ему нужно от меня?
— Не знаю, ваше превосходительство, он желает с вами переговорить с глазу на глаз.
— Хорошо, пусть он войдет!
Президент надел шляпу, взял перчатки и, опустившись в кресло, стал небрежно играть темляком своей сабли. Вошел Марселен. Юноша, которого мы видели раньше таким храбрым и решительным, теперь дрожал как лист. Не смея поднять глаз, согнувшись в смиренной позе, он медленно подошел к президенту, бормоча дрожащим от страха или от уважения, а может быть, от того и другого вместе голосом.
— Ваше превосходительство… ваша милость…
— Называй меня просто господином, мальчик, — добродушно проговорил генерал. — Мне сказали, что ты находишься на службе у Дювошеля. Это он послал тебя ко мне?
— Нет, ваше превосходительство… то есть, господин, не он!
— Кто же тогда?
— Моя мать!
— Как твоя мать?!
— Да, то есть, нет, ваше превосходительство… виноват, господин! — и он робко протянул правую руку, в которой было запечатанное письмо.
— Что это такое, мальчик? — с улыбкою спросил президент.
— С вашего позволения, ваше превосходительство, письмо!
— Ко мне?
— Да, ваше превосходительство… то есть нет, господин, к полковнику Бразье!
— Тогда ему нужно и отдать его!
— Но мать моя посоветовала мне отдать это письмо вашему превосходительству, — отвечал юноша, обрадованный добродушным тоном генерала.
Президент внимательно посмотрел на него; этот осмотр был, вероятно, благоприятен для юноши, потому что Жефрар мягко продолжал:
— От кого же ты получил это письмо?
— С вашего позволения, господин… мне его дал Флореаль-Аполлон, царь Вуду!
— Как? — вскричал генерал, вздрогнув и вырвав письмо из рук Марселена. — Ты говоришь — царь Вуду?!
— Да, ваше превосходительство!
Президент прошелся по кабинету с задумчивым видом, потом подошел к юноше.
— Сядь здесь, мальчик, — проговорил он, — ты, вероятно, устал, так как тебе пришлось совершить длинный путь?
— Да, ваше превосходительство, я пришел от пика Куридас!
Генерал открыл дверь кабинета, вполголоса переговорил о чем-то с офицером, бывшим в соседней комнате, и вручил ему письмо, потом вернулся к Марселену, все еще стоявшему посреди кабинета.
— Теперь, мой мальчик, — проговорил он, — расскажи мне, как ты получил это письмо от Флореаля-Аполлона.
— Боюсь, что это будет очень длинно, ваше превосходительство!
— Ничего, мой мальчик, рассказывай; у нас есть время.
Марселен, которому добрый тон генерала вернул обычное хладнокровие, рассказал без утайки о всех своих похождениях, кончая разговором с матерью.
— Теперь, когда я исполнил свой долг, — простодушно прибавил он, — я чувствую, ваше превосходительство, что у меня с груди свалилась огромная тяжесть.
— Ты — храбрый мальчик, — сказал ему президент, дружески кладя руку ему на плечо, — я награжу тебя.
— Я не заслужил награды, господин, — отвечал юноша, — так как исполнял только свой долг.
В это время дверь отворилась и вошел полковник Доден.
— Ну?! — спросил президент, быстро поворачиваясь к нему.
— Извольте, ваше превосходительство! — с этими словами полковник подал президенту письмо и листок бумаги, который тот быстро пробежал глазами и спрятал под мундир.
— Я доволен вами, полковник! Но только ни слова никому, что вы узнали из этого письма, — прибавил он, сверкнув глазами. — Вы отвечаете головой; ваша карьера и ваша жизнь зависят от молчания. Поняли?
Полковник молча поклонился и вышел. Президент вернулся к Марселену, который, совершенно оправившись от смущения, с детским любопытством разглядывал богатую обстановку кабинета.
— Слушай! Ты, кажется, смышленый мальчик? Запомни же, что никто, даже твой господин и твоя мать, не должны знать, что ты был здесь и говорил со мной. Слышишь?
— Слышу, господин, — отвечал юноша с тонкой улыбкою, — а вы спасете маленькую Марию?
— Я постараюсь сделать все, что могу, чтобы спасти ее. Кстати, возьми это письмо, оно мне больше не нужно.
Марселен взял письмо и повернулся, чтобы уйти.
— Постой, ты говорил, что Флореаль-Аполлон просил свидания с твоей молодой госпожой?
— Не с нею, ведь он убил ее, а с ее сестрой, госпожой Анжелой! Но теперь я ничего не скажу ей, будьте спокойны, господин.
— Напротив, ты не только передашь ей просьбу, но пойдешь с ней на это свидание.
Марселен взглянул на президента с удивлением.
— А если он убьет ее? Флореаль ведь настоящий зверь!
— Ей не будет угрожать никакая опасность, ручаюсь тебе, — отвечал президент, — только бы это свидание состоялось в назначенное время, иначе я не отвечаю ни за что.
— В таком случае, я постараюсь убедить ее!
— Мало того, если будет нужно, ты можешь сказать ей, только ей одной, — ты понимаешь меня? — что я, генерал Жефрар, желаю этого свидания!
— Хорошо, господин!
— Хорошо, теперь иди!
— А что же мне делать с этим письмом? — спросил нерешительно Марселен, вертя в руках возвращенное письмо Флореаля.
— Отдай его полковнику Бразье, которому оно адресовано! — с улыбкой отвечал генерал.
— А, понимаю! — проговорил, смеясь, юноша.
— А если ты получишь от полковника ответ…
— Я должен показать его вам, господин! — со смехом прервал его юноша.
— Да, до свидания, мальчик!
Марселен поклонился президенту и вышел из кабинета. Слуга, который ввел его к президенту, проводил его до выхода и по дороге все пытался расспрашивать о целях его визита к генералу. Но юноша благоразумно уклонился от разговора с ним и вышел на улицу. Здесь, едва он отошел на несколько шагов от дома президента, как столкнулся лицом к лицу с двумя людьми, которые, казалось, поджидали его за углом. Один из них был в офицерской форме, другой — Конго Пелле. Юноша без всякого смущения остановился перед ними и с улыбкою спросил:
