— Невежество — это величайшее из зол, как сказал какой-то ученый! — произнес Вильямс в виде публичного покаяния.
И он первый заговорил о том, чтобы вернуться назад и через подземный ход войти снова в покинутый ими домик.
— Ах, мой друг, — кротко заметила госпожа Курти, — если бы вы сейчас же сообщили мне ваш разговор с Люси, скольких несчастий мы могли бы избежать!
— Правда, это было бы гораздо лучше.
— Дорогая мама, — сказала Дженни, краснея, как вишня, — и мне приходило в голову то же самое, что Люси.
— Почему же ты не сказала мне этого сейчас же?
— Но я просто не решилась сказать!
— Милые дети, — заметила госпожа Курти, — в том ужасном положении, в котором мы теперь находимся, каждый должен высказывать все мысли, какие только приходят ему в голову.
— Тем более, — прибавил Вильямс, — что дети вообще обладают непосредственным и верным чутьем и здравым смыслом и действуют по влечению сердца. Если бы Дженни имела смелость высказать вслух то, что она думала, быть может, все наши несчастия уже давно бы теперь кончились.
— О, прости меня, мама! — вскричала девочка.
— Забудем об этом, — сказала госпожа Курти, — должно быть, мы недалеко от пещеры. Почему бы нам не вернуться сейчас же назад?
— Милая мама, ничто не мешает нам вернуться в пещеру, но боюсь, что это все-таки нам не удастся!
— Почему бы нам и не вернуться к пещере, если мы отъехали от нее всего на каких-нибудь несколько миль?
— Это правда, конечно, но ведь ты знаешь, что расстояние в пустыне очень трудно определить, все зависит от того, чтобы хорошенько изучить то направление, по которому едешь, и отмечать некоторые места по дороге, чтобы по ним разыскать затем обратный путь. Но мы не сделали этого, когда выехали из пещеры; мы отправились наудачу, сворачивая то направо, то налево в поисках удобного места для стоянки и не заботясь о направлении, по которому едем.
— Итак, по-твоему, мы заблудились?
— Увы, да! Посмотрите кругом: все эти леса, долины, холмы так похожи друг на друга, — они нисколько не отличаются от других таких же лесов, долин и холмов. Как найти дорогу в этом невероятном хаосе!
— Конечно, мы не сумеем этого сделать. Но твоя собака Добряк? Ведь у нее превосходное чутье и необыкновенный инстинкт: она может легко найти ту дорогу, которую мы ищем.
Девочка печально покачала головой.
— Ты сомневаешься в этом? — сказала мать, от внимания которой не ускользнуло это безнадежное движение.
— Добряк не найдет дороги, милая мама, потому что невозможно дать понять ему, чего я от него хочу.
Было решено, что они останутся стоять лагерем на том же месте, чтобы не углубиться еще дальше в незнакомые места. Люси, Вильямс, оба негра и Добряк должны были одни отправиться на поиски дороги, а Джордж и Джемс — остаться оберегать госпожу Курти, Дженни и негритянок.
Поиски тянулись несколько дней и имели единственным результатом то, что все были измучены до полного изнеможения. Люси не жаловалась и была настоящим олицетворением терпения, мужества и поразительного самоотвержения. Вильямс первым признал полную бесполезность бесцельных поисков, которые и не могли увенчаться успехом. Он откровенно высказал это госпоже Курти, которая, поняв наконец всю тщетность бесплодных усилий, решилась отказаться от надежды найти пещеру. Тогда оставалось только сняться с места и отправиться вперед, направляя путь к востоку.
После долгого странствования по голой пустыне, на которой не видно было ни одного дерева, беглецы добрались наконец до опушки огромного леса и расположились на отдых под его первыми деревьями. Около десяти часов вечера разразилась гроза и пришлось искать приют под густыми ветвями. Но в четыре часа утра гроза утихла, и небо стало снова лазорево-голубым, усеянным бледными звездами.
Американские леса состоят обыкновенно из одного вида деревьев и защищены — приблизительно на протяжении одного километра — целой чащей непроходимого кустарника и лиан, сквозь которые можно пробиться только с топором в руке. Растительность уменьшается, утончается и исчезает по мере того, как света становится менее и солнце не в силах проникнуть в чащу. Тогда эти леса принимают дикий и внушительный вид, деревья растут по прямым линиям, образуя огромные аллеи, исчезающие из виду по всем направлениям; в то же время не видно около них ни одной травинки. Деревья — все одного и того же вида — до такой степени похожи друг на друга, растут так симметрично, что их невозможно отличить, и те, кто недостаточно знаком с жизнью в этих местностях и не умеет ориентироваться, после нескольких шагов теряют верное направление и, не в силах найти его снова, кружат на одном месте.
Таков был и тот лес, через который надо было проехать нашим беглецам.
Как только солнце поднялось довольно высоко, Люси и Вильямс отправились знакомиться с местностью.
Вернулись они довольно разочарованные, в особенности Вильямс, который очень сожалел, что не последовал советам Черной Птицы.
— Никогда нам не удастся пробраться сквозь этот лес! — сказал он уныло.
— О, крестный папа, как вы можете так говорить! — ответила Люси, — Подумайте только, что по ту сторону леса должна быть совсем близко пещера!
— Ну что же? — спросила госпожа Курти, когда разведчики вернулись к месту стоянки.
— Ужасно! — сказал только Вильямс, который еще находился под живым впечатлением того, что видел. — Если мы только вступим в этот чудовищный лес, то уже никогда не выйдем из него.
— Крестный папа! — сказала с упреком Люси.
— Я должен сказать правду, как она ни ужасна! — возразил тот. — Здесь вовсе нет протоптанных дорожек, только одни узкие и прямые ряды деревьев, бесконечно убегающие вдаль. Придется бросить фургон и навьючить вещи на лошадей. Что с нами будет, если даже предположить, что нам посчастливится не заблудиться, хотя это кажется мне невозможным?!
Девочка молчала: крестный отец говорил правду, и ей нечего было ответить на это.
— Что мы будем делать? — проговорила госпожа Курти. — Мы совсем обессилели и остались почти без припасов.
— Мама, — сказала Люси, — сколько раз отец и вы говорили нам: «Будьте настойчивыми, не теряйте бодрости; кто упорно добивается своего, того и Бог не оставляет!»
— За себя я не боюсь, — сказала госпожа Курти, — но у меня не хватает мужества смотреть на ваши страдания!
— О, мама, дорогая мама! — вскричала Дженни. — Мы вовсе не страдаем, а терпеливо переносим наше положение!
— Если бы ты знала, — заметил Джемс, — как мы с Джорджем гордимся тем, что можем тебя охранять и беречь твой сон!
— О да, милая мама, — горячо отозвался и Джордж, — мы с Джемсом теперь стали совсем взрослыми мужчинами!
— Что касается меня, дорогая мамочка, — сказала с решительным видом Люси, — то я говорю тебе от имени всех нас, что мы привезем тебя к папе, которого мы все так любим и к которому уже скоро вернемся!
