Юли мгновенно вспыхнула, чувствуя, как ночной морозец холодит покрасневшие щеки.
– Мы с тобой не предназначены для полета, милая. Жалеть, врачевать, шить да еду готовить. И любить. Вот для чего нас небо создало. Жаль, не ко времени.
Больше они ничего друг другу не сказали, так и остались сидеть в мерцающей костром темноте, перекладывая лоскутки, сшивая их вместе, словно надеясь, что и жизнь, расколотую, пошедшую дурным путем, можно исправить парой легких стежков.
***
– Эй, просыпайся, воробушек!
Горячий шепот Лина вырвал Алису из нежных объятий сна.
Первый раз за долгие ночи в пути она смогла уснуть, крепко и спокойно, отбросив все волнения прошедшего. Крылатая уже и забыла, какой светлой и легкой бывает голова, если ее не полнят чужие голоса и чужая воля, образы прошлого, переплетенные с предчувствием грядущего. Как легко и просто отдаться сну, если в нем тебя не ждет выматывающая встреча с Божеством, а в виски не впиваются колючки невидимого венка.
Вестники улеглись ближе к рассвету, наспорившись вдоволь, придя к одному, пусть и не самому обнадеживающему решению. Разошлись по своим местам и забрались в спальники – вслед за грозой на пустыню обрушился настоящий холод. Но сладкие часы крепкого сна прошли слишком быстро, Алисе показалось, что она только и успела опуститься в блаженную тьму, а Лин уже подкрался к ней и легонько потряс за плечо.
– Просыпайся, надо поговорить.
Она выбралась из спального мешка, мигом чувствуя озноб и покрываясь мурашками. Даже тяжелая куртка, ставшая ее второй кожей, не могла защитить от пронизывающего рассветного холода.
Судорожно зевая, Алиса последовала за Лином, осторожно ступая, чтобы не потревожить спящих товарищей.
Под ее ногами крепким узлом сплелись близнецы, они всегда спали так, прижимаясь друг к другу, то ли в поисках тепла, то ли по зову той близости, что связала их раньше, чем они появились на свет. У стены свернулась калачиком Юли, Алиса успела заметить, как близко от девочки лежит пустой спальник, еще хранящий тепло мужского тела, но быстро отвела взгляд. В противоположной стороне пещеры должна была спать Сильвия, одна ли, а может, и нет, кто разберет в этой утренней хмари? А у входа вытянулся Сэм, мерно похрапывая. Алисе надо было переступить через него так, чтобы не перебудить остальных.
Аккуратно перенося ногу поверх Крылатого, она слегка задела тяжелый арбалет; что-то звякнуло, и тут же ее щиколотку стиснула крепкая рука.
– Тихо, тихо, это я, – прошептала она, покачиваясь над заспанным великаном.
Тот недовольно засопел, но ладонь разжал.
– Ты как падальщик в засаде, легка и осторожна, – ухмыльнулся Лин, который в нетерпении расхаживал по уступу, вглядываясь в туман на горизонте.
– Сам же сказал, что нужно дождаться солнца. Чего вскочил раньше времени? – Алиса подошла поближе, обнимая себя за плечи.
– Я думал, ты вообще не спишь.
– Сегодня как раз уснула. – Она отвела взгляд, давая понять, что не желает об этом говорить.
– Прости, – с сожалением пробурчал Лин, – но это важно. Слушай, Юли мы должны оставить здесь.
Алиса вспомнила пустой спальник рядом со спящей девочкой и не сдержала улыбки.
– Волнуешься за нее?
– Я обещал, что буду следить. Что доведу ее до оазиса. Но с варварами ей лучше не встречаться.
– Ну так скажи Юли, что она остается ждать нас в пещере, разве это проблема?
– Она меня не послушает. – Лин вздохнул и столкнул камешек с уступа. – Обидится, надуется, так еще и поступит по-своему.
– Ты уже пробовал с ней поговорить? – поинтересовалась Алиса, удивляясь внезапному порыву раздражения.
Еще вчера ей было совершенно безразлично, насколько сблизил нескончаемый полет Лина и дочку Томаса, но теперь, пробудившись свободной от гнета венка, она вдруг почувствовала, что ее гложет неприятное чувство обиды.
– Когда я вчера добрался до спальника, она уже десятый сон видела, – ответил Лин.
– Вот как… – Алиса помолчала, прислушиваясь к себе, но удержаться не смогла. – И ты хочешь, чтобы я с ней поговорила, так? Остаться для девочки героем, а мне можно и злобной мачехой быть?
Лин с удивлением поднял на нее глаза, давно уже он не слышал в голосе давней подруги такой едкости. Все эти дни она была равнодушно спокойна, скорее прислушиваясь к происходящему внутри себя, чем вокруг. Но сегодня, в рассеянном свете раннего утра, она стянула с себя тяжелую сумку и выпрямила плечи.
– С тобой все хорошо? – наконец спросил он.
– Разве сейчас речь обо мне? Я поговорю с Юли, если тебе так спокойней. Девочка и без того меня сторонится, так что, думаю, хуже от нашего разговора не станет. Только смотри, как бы она однажды не набросилась на меня с ножом. Особенно по ночам будь настороже.
Высказав все это, такое глупое, детское, не имеющее здесь ни капли важности, Алиса повернулась на низких каблуках своих тяжелых сапог и прошла в пещеру. Лин остался стоять снаружи, он долго смотрел ей вслед, удивленно покачивая головой.
Тем временем Вестники уже проснулись. Переговариваясь друг с другом, они медлили в надежде оттянуть минуту, когда вчерашний план начнет воплощаться. Ведь после этого изменить что-либо не будет никакой возможности.
Пользуясь шумом, который они подняли, Алиса приблизилась к Юли, стараясь совладать с раздражением, что лишь усиливалось в ней.
– Послушай, – обратилась она к девочке, заставив ее вздрогнуть от неожиданности, – мне нужно быть уверенной, что ты понимаешь…
– Твоя сила! – выдохнула Юли, перебивая ее. – Она испарилась!
Девочка смотрела на Крылатую, широко раскрыв глаза, сейчас она была совсем не похожа на своего отца, скупого в движениях, но все равно Алиса видела в ней Томаса, и это удерживало ее от прямой грубости.
– Буду очень тебе благодарна, если ты не станешь кричать об этом на каждом шагу, – прошипела она, оттаскивая Юли за руку в глубь пещеры. – Я хочу поговорить не об этом…
– Он отверг тебя? Божество… он тебя покинул? Как бабушку?
– Нет, – поспешила ответить Алиса, сжимаясь от страшных слов, сорвавшихся с пухлых губок ничего не понимающей девицы. – Он не желает участвовать… в нашей вылазке, потому разрешил нам действовать самим.
– И покинул… Ничего себе! – Юли смотрела на нее с беззастенчивым любопытством. – Я видела, как он мучил тебя в последние дни. Ну, и как ты себя чувствуешь сейчас?
– Будет лучше, если ты меня выслушаешь. – Алиса шумно выдохнула, пробуя успокоиться. – Тебе нельзя лететь с нами, – наконец объявила она.
Девочка отшатнулась.
– Что? Ты хочешь бросить меня здесь?
– Послушай, это очень опасно, а мы должны довести тебя до оазиса невредимой, ты – Лекарь, единственный у нас. Нельзя тобой рисковать!
