– Нет, старик. – Шагнув к нему, Эалин оттолкнула его в сторону. – Хаска права, девчонку надо проучить.
Мгновение серебряная девичья фигура еще кружилась над Юли, оцепеневшей от страха, а потом с жутким воем вихрь подхватил хрупкое тело девочки и потащил ее к краю плато.
– Жалкая, мерзкая, крылатая тварь! – шипел он, рождая молнии. – Умри, умри, чтобы стать такой, как я!
Юли попыталась схватиться руками за уступ, остановить неминуемое падение, но в этот миг на краю плато появилась злобная старуха. Гримасничая, она глянула вниз, вытягивая губы, плюясь и дергаясь.
– У-у-у… далеко лететь, долго падать, – пропела она. – До свидания, трусливая девочка!
Она очередной раз хохотнула и с силой наступила на судорожно сжатые пальцы Юли. Та пронзительно вскрикнула, выдергивая ладони из-под ног Матильды, и рухнула вниз, теряя сознание.
Глава 9
Юли чувствовала, что ее тело несется вниз все быстрее. Где-то там, за серебряной пеленой, ужас вопил в ней, требуя очнуться, распустить крылья, остановить падение, что через мгновение закончится на острых камнях. Но сил в ней не было.
Она вдруг подумала, что смерть прямо сейчас разорвет все путы, что крепко стянули ее. Одна вспышка всепроникающей боли, и не будет больше метаний, страхов и сомнений. Ревности тоже больше не сжирать ее по ночам. Только и надо поддаться желанию падать вниз, будто крылья так и не родились в ней.
– Ну уж нет, девка, не для этого тебя старая Фета выхаживала! – раздался у ее уха знакомый стариковский голос.
Серый Вихрь подхватил ее, небрежно подкидывая на пылевых лапищах, и понес к земле.
– Когда поймешь, что иного пути у тебя нет, просто скажи, что ты согласна. Так и скажи: Корбун, я согласна. Мы услышим.
Вихрь, начавший было обретать облик седовласого старика, полыхнул серебром и устремился вверх, увлекая к небу песок и гарь. Юли же, прикрыв лицо ладонями, осталась стоять, провожая его взглядом. Воздух полнился густым запахом сырой земли. А смирение, подчинившее девочку всего мгновение назад, сменилось темной, ноющей тоской.
Юли тряхнула головой, из спутанных волос посыпался песок. Она попыталась пригладить кудри ладонью, оглядываясь вокруг. Куда бы ни падал ее взгляд, повсюду тянулась пустыня. Редкие сухие кустики щетинились колючками. Бабушка говорила, что яд их способен умертвить любого зверя, что рыщет по пустыне в поисках добычи. Юли отчаянно захотелось оказаться сейчас у теплого огня в пещере, рядом с доброй Сильвией, чтобы вместе с ней ждать возвращения отряда, в пусть и хрупкой, но безопасности.
Девочка покрепче зажмурилась, пытаясь вспомнить путь, по которому она неслась сюда, не обращая внимания на ориентиры. Крылья уже распустились, окутали ее мягким, податливым шатром. Нежные прикосновения их перьев успокоили Юли, и она взлетела, не медля больше.
Когда земля мягко всколыхнулась, ловя отголоски кровавой силы, бушующей где-то в отдалении, Юли уже неслась в сторону знакомых гор. Сияние сошло на нет, даря небу последний блеск. И он воплощал собой вопрос, на который Юли так не хотелось отвечать. Стоит ли возможность видеть этот серый мир тех невозможных чудес, что могут открыться ей в серебряной слепоте?
***
– И ты ее отпустила? Сильви, ты вообще в своем уме? – повторял и повторял Лин, нервно дергая плечами.
Девушка молчала. Она пыталась промыть раны Троя, но ткань рубахи накрепко приклеилась к искалеченному телу. Каждый раз, когда Сильвия бралась за край, желая осторожно его оттянуть, Крылатый стонал, срываясь на крик, так и не приходя в сознание.
– Святая Роща, Сильви, отойди! – Освальд присел рядом, оттесняя девушку.
Одним быстрым движением он сорвал ткань с раны, Трой закричал, но Крылатый словно и не слышал этого.
– Сейчас, парень. Терпи, – сквозь зубы шептал он, смоченным водой лоскутом оттирая запекшуюся кровь. – Не так уж и сильно тебя раскроило…
– Кость пробила легкое, – мрачно сказал Лин, наклоняясь. – Слышишь, как он хрипит?
Ничего не ответив, Освальд приподнял вихрастую голову Троя повыше. В острых, злобных чертах лица мужчины начала вдруг явственно читаться забота и даже нежность.
– И не таких вытаскивали, – продолжал шептать он. – Без вашей пигалицы сумеем. Да, парень?
Но Трой затих. Изломанная грудь поднималась рывками, внутри нее слышались свист и бульканье. Освальд бессильно опустил руки.
– У него пара часов, не больше. Где ваша целительница?
– В какую сторону она полетела? – который раз спросил Лин у Сильвии.
Та только покачала головой, горько всхлипывая:
– Я не знаю, не знаю… Мы уснули, огонь догорал… Мне не было видно толком. Я ничего не поняла, а когда поднялась… Ее уже и след простыл.
Лин фыркнул, оборачиваясь к Алисе, которая продолжала стоять на уступе, всматриваясь в пустые небеса.
– Твой… божок. Он не сумеет помочь? – обратился к ней Крылатый. – Может, он подскажет, где ее искать?
Алиса не шелохнулась, будто не на нее устремились тяжелые взгляды Вестников. Всем существом своим она пыталась дотянуться до Алана, пробить преграду, что, будто чаща непроходимого леса, выросла между ними. Но Роща молчала, молчал и он, убежденный в своей правоте.
«Смерть товарищей – только твоя вина», – звучали в ней последние слова Алана, и с каждым мгновением крепче становилась уверенность Алисы в том, что они верны.
Они потеряли Гвен. Смешливую, тонконогую, быструю Гвен, легкую на подъем, способную чуять беду и держать в узде неугомонного брата. Теперь и сам он умирал на голых камнях Рощей забытой пещеры. Юли пропала без следа, влекомая чьим-то зовом. Вернется ли девочка, которую они обещали хранить от беды?.. Тишина холодного рассвета была ответом Алисе.
– Алан, прошу тебя… Умоляю, помоги нам, – прошептала она, стискивая в ладони медальон так, что корешки его, уходящие в ее плоть, опасно натянулись. – Ты был прав, глупо рисковать всем, когда ты прикрываешь нам спины… Верни Юли, пожалуйста… Я не знаю, ты ли забрал ее или нет. Но помоги ей вернуться и спасти Троя. Он ни в чем не виноват. Алан…
Но ничего не произошло. Алисе не пахнуло в лицо ароматом травы и свежести, рядом не выросла серебристая фигура, и ей не ответил голос, полный силы предков. Пустыня равнодушно просыпалась, у ног Крылатой неподвижно сидел Чарли, в пещере за спиной у нее умирал Трой.
Внутри девушки натянулась звенящая струна силы, что поддерживала ее все эти долгие дни в дороге, казалось, еще мгновение, и она лопнет, сметая все на своем пути. И саму Алису разнесет на маленькие кусочки от этого звона, этой боли и беспомощности.
– Там! – закричала вдруг Сильвия, выскакивая на уступ. – Там кто-то летит!
Алиса всмотрелась в маленькую темную точку, что приближалась к ним.
