Алиса молчала, разглядывая носки своих пыльных, побитых ботинок. В окружении красоты Рощи и Алана, который светился серебром и силой, она чувствовала себя неуместной, нелепой, беспомощной. Как немыслимо давно Крылатая оказалась на этой поляне в первый раз! Какой радостью полнилось ее сердце, какой надеждой! Теперь воспоминания подернулись серой пеленой случившихся бед.
– Не печалься. – Алан осторожно провел ладонью по ее грязной щеке. – Ты так устала. Ты ошиблась. Я знаю, что с людьми такое случается.
Алиса подняла голову, внутренне содрогаясь от этого прикосновения, и ее захлестнул поток серебра, лившийся из глаз Божества. Алан был так близко. Прохладная ладонь его нежно стирала пыль с ее щеки, а грудь под свободной рубашкой мерно вздымалась и опускалась в ритме дыхания. И Алиса не смогла удержаться, она подалась вперед, разрешая Алану опустить руку ей на шею.
Голова сладко закружилась, так желанны оказались эти легкие прикосновения.
– Я прощаю тебя за сказанное в прошлую нашу встречу. Вы все понесли наказание и поплатились за свою опрометчивость, – мягко проговорил Алан, приглаживая растрепанные волосы Алисы.
Она судорожно выдохнула. Страх начал ослаблять хватку.
«Он понял! – ликовало в ней. – Он простил нас. Он поможет нам. У меня получилось!..»
Алан тем временем нежно притянул ее к себе.
– Но я должен кое-что показать, – прошептал он. – Это не наказание, Жрица. Ты просто увидишь то, что видится мне. То, чего я так страшусь. И что бы ни сделал я, что бы ни попросил… Помни, я делаю это с единственной целью – не допустить…
Он замолчал, тяжело дыша, будто слова эти доставляли ему ощутимую боль.
– Мы сделаем это вместе. Разделим грядущее, которого нельзя допустить. Понимаешь?
Алиса растерянно покачала головой.
– Я покажу, – выдохнул Алан, резко прижимая ее к себе.
Крылья Алисы взметнулись в воздух, образуя шатер из перьев. Она знала, что будет дальше. Когда-то бесконечно давно Божество уже делилось с ней памятью, страшной и полной боли. Она зажмурилась, ожидая, что мир окутается пеленой тумана, закручиваясь в спираль. Острая боль неожиданно пронзила ее. Колючки венка, которого она не ощущала в дни блуждания без зова, снова впились в виски, пульсируя, нагреваясь. Алиса вскрикнула и попыталась выбраться из тесного плена сильных мужских рук и собственных перьев.
– Потерпи… – прохрипел Алан. – Это грядущее питается нами, чтобы раскрыться. Сейчас боль прекратится.
По его лицу, что оказалось так близко к Алисе, крупными каплями стекал пот. Алан мучительно выгнулся, увлекая за собой девушку. Ей казалось, они сейчас рухнут на землю, ломая кости, крылья и спины. Но мир уже кружился вокруг, меняя очертания.
Бесконечное мгновение серебра, что залило все вокруг, сменилось темно-бурой картиной пустынной улицы Города.
Они стояли на краю площади. Ветер уныло гудел в проемах окон с распахнутыми ставнями. В этом доме жила семья с тремя детишками, вспомнила Алиса. Она отпустила ткань рубашки Алана, которую сжимала пальцами, и шагнула в сторону. Но тот схватил ее за локоть.
– Это лишь образ, помни! Нельзя уходить далеко. Грядущее само поведет нас, – сказал Алан, утирая лицо. – Уже не больно?
Алиса прислушалась к себе. Во всем теле ощущались ломота и усталость. Но боли не было. Крылатая кивнула, втягивая крылья.
– Больше нет. А ты сам… Как ты? – Она чувствовала, как дрожит ладонь Алана, сжимающая ее руку.
– Иногда мне кажется, что я полон сил и памяти, – ответил он, виновато улыбаясь. – А потом меня почти убивает то, что предки делали шутя… мимоходом.
В нем больше не было той властной одержимости, что так пугала, так тянула к себе Алису в Роще. Он казался ей еще одним крылатым братом. Высоким и статным, с длинными серебряными волосами и спокойной улыбкой. Такой мог участвовать в вылазках и хохотать в общем доме. С таким она могла бы целоваться в тени общего дома, чувствуя его жаркое дыхание на коже. Алиса тряхнула головой, прогоняя эти мысли.
«Алан тот, кто он есть. И не надо обманываться, глупая ты курица», – обругала она себя, отвечая на улыбку Божества, но тут же отворачиваясь.
Улица тем временем словно затянулась мутной дымкой. Все вокруг утратило четкость и вещественность. Ближайшие дома расплывались под взглядом, словно таяли от него, как мягкая свеча на солнце.
– Нам туда, – махнул Алан в сторону узкой дорожки, что оставалась зримой и плотной. – Грядущее указывает путь.
И они двинулись, соприкасаясь плечами, по тропинке прочь от площади. Вскоре Алиса поняла, куда ведет их чужая сила. Они шли к лазарету. Сердце Крылатой сжалось от дурного предчувствия.
– И что же это за грядущее? – наконец спросила она.
– То, что может случиться, если мы не сделаем, что должно. Не взрастим Рощу, не вернем мне память предков.
– Значит, Город опустеет, если мы не доберемся до Рощи?
– Выходит, что да.
– Ты показываешь мне это, чтобы напугать? – Алиса передернула плечами. – Я же поклялась, что впредь стану исполнять все твои приказы… Зачем тогда?
– Память толкает меня сюда. – Алан взглянул на нее озабоченно. – И каждый раз я дохожу до длинной постройки, поднимаюсь по ступенькам крыльца, но не могу войти. Это мучит меня. Я подумал, что мы вместе должны зайти внутрь. Что в этом смысл.
Пока он говорил это, дорожка привела их к крыльцу лечебницы. Город безмолвствовал, никто не шагал по улицам, никто не шумел в домах. Лишь ветер надсадно выл в окрестных скалах.
Лазарет неприветливо темнел перед ними. Алиса вдохнула горький воздух и решительно поднялась по ступенькам.
– Значит, твои предки хотят, чтобы я увидела это? Что ж, пошли.
Она осторожно приоткрыла скрипучую дверь и шагнула внутрь, ожидая, что ей в нос ударят привычный аромат горького отвара и запах рассохшихся стен. Гнилостный запах тлена чуть не сбил ее с ног. Обычно темный коридор освещался рваными лучами равнодушного солнца. Дальняя стена обвалилась, оголяя каменистый бок фундамента, на который она так долго опиралась. Разгулявшийся ветер таскал по полу обрывки истлевшей ткани, истрепанные странички древних книг и связки высохшей травы.
– Что здесь случилось? – только и смогла выговорить Алиса, прикрывая лицо и морщась от тяжкого смрада, что несся им навстречу вместе со сквозняком.
– Грядущее, – сказал Алан, шагая вперед. И в ответ поинтересовался: – Что здесь находилось?
– Лазарет. Фета пыталась спасти тех, кто задыхался от лихорадки.
Наклонившись, Алан подобрал мятый листок и осторожно погладил его, словно он был живым.
– Старые книги… Жрица сохранила их. – Он рассеянно улыбнулся. – Я что-то помню…. Что-то смутно связанное с миром до Огня… и от этого мне грустно.
