Алиса закаменела, чуя, как обжигают ее слабые отзвуки того, что слышится сейчас Лекарю. Того, что бушует в слабом теле девочки, призванной спасать от гибели страждущих, а не потворствовать их страшной смерти.
– Я не хотела, – чуть слышно произнесла Алиса.
И Алан всколыхнулся в ней волной темной ярости. Венок, о котором Жрица успела забыть, тяжелый, налитый обжигающей силой, сдавил ей голову так, что шипы вонзились в виски. Роща лютовала в ней так зло, что было не различить голосов. Они слились в один протяжный рык, подминая Крылатую под собой, заставляя ее склонить колени.
– Я не хотела, – повторила Алиса, не слыша собственного голоса, не видя ничего от разлитого кругом серебра, лишь смутный силуэт Лина пробивался сквозь его пелену. – Но так было нужно. Наша цель слишком велика, чтобы сетовать на то, что дорога к ней усыпана камнями.
Чарли вжимался ей в шею дрожащим боком, она чувствовала его мохнатую мордочку щекой: лис всматривался во что-то за спиной Алисы, поскуливая. Но яростное волнение Рощи помешало девушке разобрать его призыв, она продолжала бороться с накатывающими волнами дурнотой и слабостью, чтобы не упасть.
Она смотрела только на Лина, который, потупившись, стоял у валуна, опустив ладонь на плечо Юли, и молила Святых Крылатых, чтобы он перестал прятать глаза. Больше всего на свете ей хотелось сейчас поймать его взгляд и не прочесть в нем страха. Один миг, а после она уйдет, успокоенная.
Крылатый будто услышал ее мольбу: Лин медленно поднял голову, выпрямляясь. Осунувшееся лицо обозначилось сквозь пелену серебра, и Алиса сумела увидеть, что парень растерянно смотрит куда-то поверх ее плеча.
Крик Алана настиг Жрицу в то же мгновение. Больше не было слов – только бесконечная боль. Он кричал, надрывая горло, совсем рядом. И животный ужас, охватывающий его бесплотное тело, пронзил Алису. Она пошатнулась, хватая воздух ртом, но вдохнуть не получалось.
Медленно, будто преодолевая сопротивление воды, Алиса повернулась к Дереву, что росло совсем рядом, – только перешагнуть ручей, только обойти стороной потухший костер, у которого оставался Освальд.
В короткое мгновение вспышки молнии, озарившей оазис неверным, мерцающим светом, Алиса успела разглядеть, что мужская фигура больше не высится над кострищем. Крылатый стоял чуть дальше, вцепившись одной рукой в серебряный ствол Дерева, а вторую занося для нового удара. Лезвие остро наточенного кинжала блеснуло, отражая свет следующей молнии, прорвавшей низкие тучи. В воздухе разлился тяжелый запах ядовитой воды, смешиваясь с терпким ароматом древесного сока, сочащегося из свежей раны на стволе.
По Дереву пробежала волна боли. Серебро сгустилось перед глазами Алисы, сквозь него она видела, как сгибается в судороге ствол, как проступает изломанная фигура раненого Алана, скорчившегося на траве крылатого сна.
Освальд победно смотрел на Алису, его рука замерла в широком размахе, словно он желал растянуть миг своего торжества. Крылатый приоткрыл скривленные в усмешке губы, собираясь что-то сказать Жрице, замершей перед ним. Алиса же отчетливо понимала, что уже не успеет остановить удар сильной мужской руки.
Мир сжался в пульсирующую точку. Алиса не слышала ничего, кроме стихающего крика Алана. Не видела ничего, кроме исходящего соком Дерева и застывшего перед ним Освальда. Ни Лина, бежавшего к ней, поскальзываясь на влажной земле у ручья; ни Сэма, одним рывком оказавшегося рядом, стремящегося прервать удар занесенного кинжала. Алиса знала, что они не успеют. Что все закончится сейчас, спустя этот короткий миг, за который Освальд бросит ей последнее слово, поставив точку в ее служении.
Потому Алиса не заметила мелькнувшую за спиной Крылатого тень. Потому она не поверила своим глазам, когда вместо ликующего крика с губ Освальда сорвался хриплый стон, и тонкая струйка крови потекла из уголка рта вниз по подбородку. Его непонимающие глаза округлились от острой боли, он дернулся, пытаясь втянуть в себя воздух, но кровавая пена уже наполнила его рот. Колени подломились, и Освальд завалился на бок, не отрывая мертвеющего взгляда от Алисы.
За мгновение до того, как тело рухнуло на корни Дерева, Сильвия успела подхватить Крылатого за плечи, осторожно укладывая его себе на колени. Она не плакала, не вопила от ужаса, а только лишь откинула в сторону окровавленный нож, которым ударила в спину Освальда, рассекая плоть, ломая спящие где-то там крылья. Ладони девушки щедро обагрила кровь, Сильвия крепко прижала бездыханное тело к себе, баюкая, шепча что-то. Но Освальд ее не слышал. Он смотрел куда-то вверх, растерянно, вопрошающе, будто ища ответа, как могла предать его та, что должна была стать его собственной Жрицей.
В мир снова вернулись движение и звуки. Теперь Алиса слышала, как кричит Лин, утаскивая за собой слабо упирающуюся Юли. Прижимая к себе обмершего Чарли, Жрица обернулась на голос. Но тут запах гари настиг ее. Оазис занимался огнем.
Серебряное пламя вспыхивало, мигом пожирая слабые кустики, оно играло на мшистых боках валунов и голой земле, что проваливалась под его обжигающей тяжестью. Огонь набирал силы, мох чадил, дым поднимался вверх, мешаясь там с низкими облаками. И молнии озаряли наполняющееся дымом ущелье.
– К воде! – хрипло крикнул Сэм.
Он силился оторвать руки Сильвии от мертвого тела, но девушка не ослабляла хватки. Тогда великан подхватил ее под мышки и вместе с мертвым Освальдом потащил в сторону ручья. Ничего не понимая, Алиса поспешила за ним, перепрыгивая через языки огня, возникающие будто из ниоткуда прямо под ногами.
Вестники стояли в ручье, прижимаясь друг к другу. Их испуганные лица освещались рваными отблесками молний. Жар пламени обступал их. Сквозь пелену удушливого дыма Алиса сумела разглядеть, как подбирается огонь к сочащемуся соком Дереву. Корни, выглядывающие из земли, уже занялись первыми языками пламени. Но Алан больше не кричал в ней. Не слышала она и голосов Рощи, шумящих, взывающих.
Был лишь ровный шум огня, набирающего силу.
Дерево трепетало от жара, затягивалось мутной дымкой. И в этом его движении Алиса видела отражение последней мольбы. Медальон налился глухой болью. Чарли, словно почувствовав это, пронзительно взвыл. Девушка на мгновение прижалась к нему лицом, вдыхая запах мягкой шерсти, обласканной песчаными ветрами, а после решительно передала зверька в руки испуганной Юли.
– Нет, – прошептала девочка, хватаясь за рукав куртки Алисы. – Ты ему уже не поможешь, нужно улетать.
Крылатая покачала головой, зная откуда-то, что Юли это увидит, что она ее поймет. Потом мягким движением Алиса разжала девичью ладонь и быстро двинулась прочь. Лин предостерегающее крикнул что-то ей в спину, подаваясь следом. Но крепкая рука Юли удержала его на месте.
Не оглядываясь, словно страшась, что ее остановят, Алиса позволила крыльям распуститься. Ей вспомнился ясный день на Черте: ужас первого падения, счастье полета и Лин, смотрящий на нее с гордостью. Сладкая боль пробежала по телу, когда она взлетела, оставляя смрад горящего оазиса внизу. Тяжелые облака обожгли ее ядовитой влагой, еще немного, и они прольются на землю, лишая Вестников возможности улететь прочь от Огня и смерти.
