Хотя покров облаков был достаточно плотным, чтобы закрыть дневной свет, снаружи было далеко не темно. Не слишком радостно, по мнению Фарис, которая вышла из корабля и спустилась по рампе вслед за остальными, но не полный мрак. Все вокруг выглядело просто серым.
Пока команда занималась последними приготовлениями к походу, она прошла к задней части корабля, проверяя нижнюю сторону – насколько это было возможно, учитывая, что модуль сидел в мелкой воде. Затем Фарис осторожно обошла носовые и кормовые посадочные двигатели.
Вмятину было видно сразу, хотя для определения того, пострадали ли внутренние системы, еще предстояло запустить диагностику. Пока Фарис изучала вдавленный участок, подошел Орам, хлюпая ботинками по темной воде.
– Ладно, Фарис, мы выдвигаемся. Следуй всем протоколам безопасности для экспедиций. И берегись голодных динозавров.
Попытка проявить неуместную веселость оказалась так себе, но Фарис все равно оценила ее. Орам действительно начинал привыкать к своему статусу командира.
– Сделаю, – она посмотрела за спину капитана, на высокий склон в том направлении, где располагался источник сигнала. – Пока что не вижу никакого движения, в том числе динозавров. Весьма мирный пейзаж, – с этими словами Фарис снова вернулась к диагностике повреждений на корпусе модуля. – Развлекайтесь.
***
Орам, не торопясь, повернулся, оценивая окружающую местность. Озеро выглядело потрясающе. Оно напоминало ему картинки с земными ледниковыми озерами. Горы, которые обрамляли вытянутую водяную полосу, впечатляли не меньше, как и похожие на пихты и сосны деревья, росшие по склонам. Вид был прекрасен.
Кроме радующей его глаза красоты Орам не мог не отметить и царящий здесь покой. Фарис была права. Единственными звуками были шелест слабого ветра в скалах и траве, да еще еле различимый хрустальный звон от набегавших на каменистый берег волн. Не было слышно криков животных или птиц, или их экзотических аналогов. Несмотря на несомненную пригодность поверхности планеты для жизни, невзирая на приятные воздух, температуру и силу тяжести, ни в небе, ни в воде, ни на суше, ни в лесу не было заметно никакого движения.
Тишина.
Орам мысленно пожал плечами. Может, спусковой аппарат приземлился в особенно бесплодной зоне. Или местная фауна склонна к массовой миграции. Или впала в спячку в ожидании более теплой погоды – и уменьшения количества бурь. Ему некогда было об этом думать. Они собрались не в зоологическую экспедицию. Две тысячи колонистов в гиперсне ждали исследования этой планеты. Ждали его, Орама, окончательного решения – которое он не мог принять, не получив ответов на некоторые вопросы.
Он вернулся на берег и присоединился к группе, терпеливо ожидавшей приказов. Орам указал рукой на нависающую гору.
– Если все готовы?.. – не получив возражений, он закончил:
– Ладно. Давайте отыщем нашего призрака. Уолтер?
Без единого слова синтет поднял многофункциональный прибор и двинулся вперед. Лопе прибавил шаг, чтобы оказаться перед проводником. Остальная часть взвода – Халлет, Коул, Ледвард, Анкор и Розенталь – разошлась в стороны, образовав стандартный полукруг. Дэниелс, Орам и Карин держались за спиной Уолтера.
***
Собирая необходимые инструменты стандартного набора для диагностики и ремонта, Фарис разговаривала с мужем по перенаправленному каналу.
– Никакого способа усилить сигнал?
– Нет, разве что выключить все полностью и запустить рециркуляцию ячеек, – ответила Фарис, выходя из модуля с набором в руках.
– Сколько это займет времени? – с надеждой спросил Теннесси.
Фарис брела по воде, пока не добралась до вмятины. При помощи инструмента, созданного специально для этой цели, она начала открывать люки для технического обслуживания. Фарис старалась одновременно оставаться на связи с «Заветом» и определить, что за работа ждет ее впереди.
– Не знаю. Несколько часов, – она выпрямилась и достала технический сканер. – Время, которое для этого потребуется, придется отнять от ремонтных работ, объема которых я пока что даже не представляю. В зависимости от повреждений, тут могут уйти минуты, а могут и часы.
Фарис не стала говорить «дни».
– Только бы не дни, – еле слышно пробурчала она себе под нос.
Теннесси, как она и предполагала, сделал логичный выбор:
– Не стоит того. Работа над модулем важнее, занимайся сначала им. А я пока посмотрю, что мы можем сделать со своей стороны. Я попробую несколько экспериментальных алгоритмов резолюции, чтобы перехватить управление автоматикой. Посмотрим, не выйдет ли улучшить качество без необходимости увеличивать мощность сигнала.
– Ладушки, – после нескольких неудачных попыток открыть особенно неподатливый люк, Фарис решила проблему парой сильных ударов гаечным ключом. – Мне тут скучать не придется, – она искоса посмотрела наверх. – Судя по виду снизу, в небе все еще порядочно трещит, но до земли молнии не достают, и, по крайней мере, не идет дождь, – понадеявшись, что не накаркала, Фарис закончила: – Фарис, конец связи.
Когда сигнал оборвался, Фарис приостановилась, чтобы осмотреть внутренние участки модуля, которые открылись взгляду после ее усилий. Внезапное чувство тревоги заставило ее повернуться и оглядеть мрачный пейзаж. Причину Фарис поняла незамедлительно.
Всему виной была проклятая нерушимая постоянная тишина.
8
Дэниелс прошла вперед, так, чтобы оказаться рядом с Уолтером. Поднявшись по покрытому слабой растительностью склону, команда вышла на плоское поле с какой-то высокой травой. Сменившее зелень бледное золото шло волнами в полном согласии со слабым ветром.
Несмотря на все более нервирующую тишину, Дэниелс была рада, что трава не издавала никаких звуков.
Подняв взгляд, она заметила, что двое из службы безопасности остановились. В полном противоречии с принятыми в экспедициях правилами сержант Лопе отломил пальцами верхушку золотистого стебля и, прежде чем Дэниелс успела возразить, растер добычу между ладонями, поднес к лицу и подул. Ветер подхватил шелуху и унес ее к горам. После этого Лопе, к изумлению Дэниелс, попробовал на язык то, что осталось у него в руке. Она задержала дыхание. Даже Уолтер поднял взгляд от своих инструментов и пристально наблюдал за сержантом. Лопе заметил тревогу Дэниелс, успокаивающе улыбнулся и обвел рукой поле, на котором они стояли.
– Это пшеница. Обычная, ничем не примечательная, банальная хлебная пшеница. Я родился в месте, которое когда-то называли Айова. Поверь, пшеницу я узнаю, – он попробовал еще зерен и задумался. – Это старый, примитивный вид, но совершенно точно культивированный. Слишком богатый вкус для случайной мутации или дикой пшеницы.
– Ты уверен?
