Репей опять схватил чайник, припал к носику, громко, по-конски, втягивая воду. И Терехов догадался, в чём дело: его мучила не просто жажда, таким образом он разводил в желудке спирт, который начинал усваиваться, поскольку стало заметно, как Жора быстро пьянеет и становится более откровенным.
— И она сама сказала кто! — выдохнул он. — Сроду бы не подумал: гражданский мужик из Горного, тогда ещё мелкий, пришибленный. Это сейчас он шаман Мешков. Слыхал, наверное, есть тут такой... На раскопки приехал, когда узнал, что принцессу из гроба достали. Тоже в волонтёры записался... Это теперь он мозги пудрит своим семинаристам, как лично, теплом своих ладоней топил лёд! Потом на руках поднимал шаманку из гроба. И будто напитался от неё шаманской энергией, то есть каким-то летучим ферментом. Сочинитель! Тогда на него и внимания никто не обращал — копошится мужичок в яме... И зря, женщины к нему и в то время липли, умел мозги сворачивать, сам шизанутый... Опоздал на раскопки, но много чего успел, стервец. Ланда ему про глаза шаманки рассказала. А он сообразил, что на этом можно сделать славу и деньги. Организовал целую школу, открыл на плато «места силы», начал завозить сюда народ, проводить семинары... Он и отжал моего прекрасного Ландыша, и с ума свёл он. Убедил: она теперь дух плато Укок!
Услышать от него столь искреннее признание собственного бессилия было невероятно, и Терехов попытался скрыть изумление под надменной усмешкой.
— Как же ты такое позволил?
— Напрасно издеваешься, Шаляпин, — прошипел Репей. — Ничего я ему не позволял! Я его, суку, на обрыве поставил и магазин разрядил. В упор! А он показал мне горсть пуль. Вот они, говорит, все словил, горяченькие ещё. Хочешь, себе возьми... И ссыпал пули в руку. Они и в самом деле горячие! Сам же засмеялся и пошёл! Правда, ночь была, но лунная! Да и рука тряслась... Всё равно не должен был промазать! Восемь патронов! Может, и впрямь пули ловит? Есть в нём что-то, не зря баб к нему влечёт. Не знаю, казачьим ли спасом владеет или ещё какой-нибудь хреновиной... К Ланде всё время во сне приходил. То есть снился и убеждал. Сама призналась... И не только к ней! Палёна тоже говорила, что долго избавиться от него не могла. Он же, как призрак! Способен раздваиваться, будто находится в двух реальностях сразу. Может, потому я и промахнулся? Ладно, бабы — тонкая организация, впечатлительность, вечный голод тридцатилетних... Он и на мужиков действует! Я после того случая семь дней толком не спал. Каждую ночь этого шамана расстреливал!
— А тебе не приснилось? — Терехов вспомнил помощницу. — Палёну тоже на верёвке за конём волокли. На самом же деле не было этого.
— Как же не было? — он тоскливо посмотрел на щётку и принялся шоркать ею ботинок. — Она всё рассказала...
— И её на самом деле таскали на аркане?
— За ноги, с километр, говорит, если не больше...
— Ты сам-то представляешь, что бы с ней стало? По камням? Доехали бы лохмотья!
— Да она же танцовщица. Акробатикой занималась. Извивалась, как змея, больше по воздуху летела... Со спортом надо дружить!
— Откуда в ней столько жестокости? — сам у себя спросил Терехов.
— Это ещё семечки, — вздохнул Репей, увлёкшись чисткой обуви. — Видел бы ты, что она с шаманом сотворила...
— Который её с ума свёл?
— Пограничный наряд буквально отбил его в горах, мёртвого. Накинула аркан на ноги и по курумнику волокла, как мешок. У него не та спортивная подготовка... Сержант Рубежов верёвку перестрелил. Наш врач констатировал смерть. Вызвали прокуратуру, оперов. В общем, дело возбудили по убийству.
Терехов потряс головой, избавляясь от наваждения.
— И воскрес?
— Хрен его знает... Он и в самом деле непростой. Ладно, пули ловит, фокус какой-нибудь... А может, в состояние сомати впал. В общем, труп следователи повезли в Кош-Агач. Он по дороге ожил и сел. Его в реанимацию: переломан весь, а жив. Полгода в госпиталях. Его вторая жена выходила, забыл, как зовут. Медсестрой была в этой клинике...
— Лагута.
— Вот-вот. Раздолбанный в прах, но как-то очаровал! Влюбилась, дитя от него родила. Как он его делал, будучи в гипсе, непонятно. Но, говорят, аркан повлиял. У него теперь всё время стоит.
— Кто стоит? — машинально спросил Терехов.
— Атлант!
— Выходит, атланты надо ставить арканом, — с ухмылкой заключил он.
Репей шутку не воспринял.
— А Ланда с тех пор в розыске. Сначала вообще дело об убийстве возбудили. Потом переквалифицировали.
Терехов уловил тайный подтекст его слов.
— Найти, конечно, не могут?
— И не найдут никогда, — уверенно заявил Жора. — Я тут даже не при делах, не прикрываю. Но все подозрения на меня.
— Из-за этого и карьера полетела?
— Служу не за карьеру! — опять ощетинился однокашник. — Не трогай эту тему!
— Ладно, извини... Значит, она тебя любит.
— Любит? Да она ненавидит меня!
Репьёв зашвырнул щётку, сел и неожиданно заговорил с застарелой гневной обидой:
— Она мужикам мстит. Заманит к себе — и сведёт с ума... Четверо солдат пострадало, это не считая туристов. И в самом деле злой дух! И всё из-за Мешкова! Он с ней ритуал придумал, изнасиловать хотел. Ланда же обет безбрачия дала, а он на неё облизывался. Запер в бункере и три месяца держал, смирить хотел... Но сам угодил в аркан!
— Тебе-то за что мстит?
— Считает, что я предал её, бросил слепую на произвол судьбы. Эдакий злой демон... Подозревает сговор с Мешковым.
— Не убедил, — коротко заключил Терехов. — Звучит коряво...
— Да она же ненормальная! — Жора как-то суетливо заметался, не зная, куда деть руки. — Ей мозги свихнули! Разве ты не заметил?
— Не заметил.
— И она тебя не просила отвести её к порталу?!
— Не просила...
— Погоди, ещё попросит! — мстительно пообещал Репей. — Чтоб полностью депортироваться в параллельный мир. Видите ли, на плато Укок для неё портал закрыт! Тут мир мёртвых. Но открыт другой, где-то в районе Северного полюса... В общем, полный бред! Сам подумай, куда я с ней? Бежать порталы искать? Вот Мешков тут её и перехватил! Обещал найти дырку в пространстве и депортировать. Он и раньше ни одной девки в Кош-Агаче не пропускал, а после аркана — просто гиперсексуальный маньяк.
От одних только его слов веяло неким дурманом, так что Терехов непроизвольно встряхнулся.
— А ты не можешь вывезти её отсюда? К примеру, на юг?
Жора не задумался ни на мгновение.
— Не могу. По многим причинам. Она же в розыске! Только высунется — прихлопнут обоих. А потом... Мы с ней даже не видимся. Не знаю, где она обитает.
— Разве не ты поселил её на командном пункте?
