«Как же здесь все любят кланяться друг другу», – подумал Ромка, но тоже поклонился из вежливости.
Они проводили Стрибога и снова отправились в путь, прошли его мельницу, где бог уже вовсю трудился вместе с помощниками и перемалывал собранные зерна в муку. Ромка помахал ему рукой, Стрибог усмехнулся, кивнул в ответ, и его усы и длинные седые волосы заколыхались.
Еще до смены Хорсового табуна путники сумели добраться до Странного леса. Сирину до сих пор не надоело быть мальчиком и он не торопился принять прежний облик, а бодро шел вперед, указывая дорогу. Когда они приблизились к лесной опушке, Ромка спросил:
– Почему этот лес называется Странным?
– Он охраняет покой Пращуров. Но ты скоро сам ответишь на свой вопрос, осталось только подождать.
По настоянию Сирина, они затаились за невысоким холмом и стали наблюдать. Поначалу ничего столь уж странного не происходило, но, взглянув на небо (то есть Ясунь), Ромка увидел птицу, которая подлетала к верхушкам деревьев. И тут произошло нечто действительно необычное: лес как будто отодвинулся назад. Нет, Ромке не показалось, лес действительно переместился. Птица, казалось, тоже не поняла такого фокуса и упрямо направилась к лесу снова. Лес принял атаку и совершил новый маневр: на глазах Ромки он стал перевоплощаться, превратился в густой, непроглядный туман, в котором на несколько коротких минут утонула бедная упрямая птица. Вскоре пленница выбралась назад и с криками полетела прочь от странного непредсказуемого леса. Убедившись, что незваный гость покинул его территорию, лес снова принял прежний вид.
– Да, – убедился Ромка. – Действительно странно. Но как мы попадем туда? – спросил он.
– Надо найти Лешего, – ответил Сирин и, ничего не объясняя, пошел вперед, оставив мальчика ждать.
– Эй, ты куда? – крикнул вдогонку проводнику Ромка. – Как же я?
Но Сирин уже скрылся в тумане, в который снова превратился лес, едва только почувствовал опасность. «Ладно, подожду», – вздохнул Ромка и сел на кочку в ожидании Сирина, всматриваясь во вновь обращенную лесную чащу. Вдруг он услышал мысли проводника. Тот внушал ему войти в лес. Ромка послушался и, приблизившись к лесу, зажмурился и погрузился в густой сине-зеленый туман.
Когда же мальчик открыл глаза, рядом с ним никого не было.
– Не бойся, богатырек. Доверься мне, – вдруг произнес чей-то чужой голос.
– Где Сирин? – набравшись храбрости спросил голос Ромка. – Куда он делся?
Но голос ничего не объяснял и мальчишка испугался не на шутку.
– Я не пойду без Сирина, – сопротивлялся Ромка.
– Успокойся, – ответил голос. – Сирин будет ждать у Макоши. Я проведу тебя через Странный лес.
– Кто ты? – спросил Ромка.
– Леший.
– Ромка перевел дух и сказал: – Вы могли бы принять какой-то облик? А то мне немного не по себе.
– Конечно, ответил Леший, только не испугайся еще больше. Ну что, готов?
Ромка кивнул. Внезапно воздух стал сгущаться и темнеть, обретая размытые очертания. Вскоре перед Ромкой возникло огромное лохматое чудовище. Страшилище передвигалось на мощных косматых ногах, будто гигантские столбы. Его тело было покрыто густой рыжей шерстью, аж до самой шеи скрывавшейся в верхушках деревьев. Головы не было видно вообще. Ромка разглядывал существо, открыв рот.
– Леший… – прошептал мальчик.
– Да, Леший, как тебе вид, не страшит? – усмехнулось существо. – Может, все вернуть, как было?
– Да, да, да, – забормотал Ромка, – лучше как было.
– Ну, как скажешь, – согласился Леший и снова стал невидимым. – Так, давай не будем терять времени на превращения и пойдем. Мне тебя надо еще через Забытье перевести.
– Что? – чуть ли не вскрикнул Ромка. – Куда перевести.
– Что ты заголосил?! Мы там ненадолго. Гляжу, Сирин успел тебе поведать о Забытье. Верно? – спросил Леший, посмеиваясь.
– Ну да, кое-что, – ответил Ромка. – Сказал, что это ваше кладбище или типа того.
Леший задумался.
– Не вникаю, что ты молвишь, ну да ладно, пошли, отрок.
Забытье чем-то напоминало Беловодье, только сильно изменившееся, как будто вывернутое наизнанку. Изумрудные поля стали здесь болотами, покрытыми заскорузлой зеленоватой коркой, молочные облака Ирия – серыми туманами, прекрасные деревья превратились в жуткие, поросшие беловатым плесневым мхом редкие громадные коряги, среди которых сновали полупрозрачные призраки жар-птиц с пустыми безжизненными глазницами, а кони, которые уныло бродили в серо-зеленом тумане, были лишь тенями настоящих Хорсовых жеребцов. Казалось, в этом месте нет жизни, только печальный зов доносился повсюду, пронизывая все Забытье.
– Это здесь умирают боги? – спросил мальчик.
– Не умирают, – ответил Леший, – уходят в забвение. Здесь живут все тени Яви и Нави и рано или поздно двойняшки встречаются с живыми, тогда-то и приходит Макошь, чтобы соединить их и увести в Забытье.
– Получается, что Макошь – это еще и… как смерть?..
– Не совсем, Макошь не отбирает жизнь, она соединяет ее со смертью. Тебе это трудновато понять, но так устроен наш мир.
– А чей это жалобный стон доносится отовсюду, – спросил Ромка, прислушиваясь.
– Ну ты даешь, парень. Это же Желя и Карина – богини печали и скорби, они охраняют Забытье и баюкают забвенных. Сейчас мы аккурат будем проходить мимо озера Забвения. Постарайся не глядеться в его воды, – предупредил Леший, – а то Водяной унесет твое отражение.
Ромка испуганно взглянул на озеро, кивнул и, чтобы случайно не нарушить приказ проводника, на всякий случай закрыл глаза. Пройдя Забытье, они вышли к Рипейским горам.
– Дальше мне ходу нет. Пойдешь один и будешь ожидать Сирина. Прощай, – сказал Леший и пропал в забвенной чаще Странного леса.
Поющая изумрудная гора и встреча с посланником Нави
Зеленая гора, а вернее – изумрудная, так Ромка определил для себя, когда оказался рядом с ней, была первой в гряде Рипейских гор. Уж во всяком случае камешки, которые Ромка нашел у ее подножия, очень напоминали драгоценные изумруды. «Видимо, обитатели здешнего мира просто не знают о ценности того, что их окружает, а используют все это как простые материалы, называя драгоценные камни самоцветами, а горы – Самоцветками, – рассуждал Ромка, – например, чтобы построить дворцы, смастерить скамейки и все остальное, чем пользовались боги в быту». Ромка поднял голову, чтобы попытаться определить высоту горы, но ее верхняя часть скрывалась в густых молочных облаках. Он прикоснулся к ее поверхности, пальцы почувствовали легкую вибрацию. Ромка приложил к горе ухо – и услышал мелодичный, приятный звон. Песня горы была необыкновенно хороша, будто сотни колокольчиков вызванивали чарующую мелодию, а потом он услышал красивое пение, но как ни старался, не смог разобрать слова.
