– Ну, на кого похож? – улыбнулся Семаргл.
Ромка от радости чуть не подпрыгнул и, взяв фигурку коня обеими руками, стал разглядывать ее с удивлением.
– А можно я? – вдруг осмелев, спросил он.
– Сам хочешь попробовать?
– Ну что ж, можно, – согласился Перун, и его брови расправились, от чего лицо бога стало невероятно милым и приветливым. – Святогор, дай богатырю соломинку!
Святогор пыхтя порылся на полке и достал большущую соломинку. Ромке показалось, что он держит в руках дубину.
– Большевата тебе будет, – оглядев соломинку, сказал Семаргл, – дай-ка укоротим.
И он отломил половину, отчего она стала меньше, но только не для Ромки.
– Погоди, малец, не торопись, дай-ка я сначала, – сказал Семаргл, когда Ромка потянулся к половине соломинке.
Бог прикоснулся другим концом соломины к горячему хрусталю, а затем передал ее Ромке.
– Ну-ка, выдуй, что пожелаешь.
– А что можно? – спросил Ромка, оглядываясь на Медведя.
– Да, что хочешь, – ухмыльнулся Огнебог.
Ромка закрыл глаза, будто загадывая желание, и дунул. В тот же миг на конце соломины образовался шар, затем он стал принимать человеческие черты, и Ромка узнал в них маму.
– Ну что ж, хорошо, – Огнебог покачал головой.
– Не ведаю, кто это, но лик красивый, не явянский, но похожий на Ладу или Лелю…
– Это мама, – тихо и застенчиво сказал Ромка.
– Моя мама.
Огнебог снова улыбнулся и погладил Ромку по голове почти так же, как это всегда делал отец. Перун только улыбнулся, а Святогор глуповато и равнодушно посмотрел на них. Ромка вспомнил, что боги бесстрастны и скорее всего не умеют скучать. Он вздохнул.
– Ну, ступай, малец, – сказал Семаргл, снова приступая к работе и подгоняя Святогора, – у нас еще много дел.
Ромка забрал фигурки с маминым изображением и коня, которые теперь, силой его мысли, умещались у него в ладони, и положил их в заплечную сумку.
– Пойдем, парень, – сказал Медведь, выводя Ромку из пещеры.
Всю обратную дорогу богатырь молча слушал Ромкин рассказ о сражении со стенями, кудами и о том, как он – Ромка, преодолевая опасность за опасностью, все-таки добыл бел-горюч камень и доставил его в кузницу Огнебога. Разумеется, Ромка ни разу не упомянул Сирина, чтобы не вызвать гнев полубогатыря. Медведь, слушая о приключениях мальчика, только одобрительно кивал и иногда хмыкал, будто удивляясь тому, что слышал.
Уже в своих покоях Ромка сделал все, как велел Огнебог, но яблоко и не думало двигаться. Ромка внимательно осмотрел новенький блестящий щит, провел пальцами по гранатовым или рубиновым вставкам, повертел в руках яблоко, подкинул его пару раз, как это делал Семаргл, и снова стал ждать. Ждать пришлось долго, Ромка даже задремал. Вдруг сквозь дрему ему почудилось, что яблоко запрыгало на поверхности щита и стало вращаться по часовой стрелке, и на щите, как на экране телевизора, появилось изображение великана с сапфировыми глазами, который вдруг превратился в… Сирина. Ромка потер глаза, думая, что это ему снится, но изображение пропало, и как Ромка ни старался снова его вызвать, оно больше не появлялось.
Перо птицы Могол
Ближе к появлению лебедей Даждьбога, решив погулять до прихода Полубыка, с которым предстояло продолжить занятия, Ромка вышел за территорию сада в обратную сторону от моря-океана и, встав на невысокий холм, принялся любоваться бродящими вдалеке по молочным полям Ясуни огненными жеребцами. Как вдруг свет, который изливала грива жеребцов Хорса, померк, и над долиной пронеслась гигантская черная туча. Пролетая над Ромкой, она чем-то острым и хватким зацепила его за рубаху и понесла над землей. Ромка с ужасом посмотрел вниз и увидел, как под ним проносится сад Даждьбога, где обычно состязались богатыри. Он закричал, что было сил, чтобы привлечь их внимание. Полтиг, который как раз в то время решил посоревноваться с братом Медведем в беге, поднял голову вверх.
– За мной! – закричал вдруг богатырь, увидев висящего в гигантских когтях мальчишку. – Могол, живее! Живее, братья! Она несет его на Хвангур.
Ромка не понял, о чем богатырь кричал братьям, но почувствовал, что помощь близка. Три богатыря, миновав царский сад, мчались за Ромкой, что было сил и развили при этом такую скорость, которая не снилась даже самым быстрым животным на земле.
Ромка осмелился поднять голову и сквозь режущий глаза ветер разглядел могучие лапы. Его несла какая-то птица, настолько огромная, что тень от ее крыльев закрывала половину острова и достигала моря-океана. Мальчишка задергался, пытаясь отцепиться от когтя, но птица, сделав круг над морем-океаном, поднялась еще выше, и Ромка подумал, что он или утонет в море или разобьется о скалы. К этому моменту Полбык на бегу натягивал тетиву своего лука, выпуская в птицу стрелу за стрелой.
Одна из стрел задела незащищенную лапу чудовища, и птица, страшно закричав, заметалась. Тут ее подхватили порывы ветра – Ромка увидел Стрибога, который своими вихрями-руками старался остановить птицу и вырвать мальчика из ее когтей. Птица сделала маневр и почти увернулась от богатырей, как вдруг столкнулась с новой преградой. Ромка увидел знакомое оперение, Сирин бросился на Могол, стараясь вырвать у нее добычу. Могол затрясла лапами. Ромка соскользнул вниз, цепляясь за что попало, чтобы не разбиться, схватился за жесткое птичье перо и попытался вырвать его из крыла. Перо, как ни странно, легко поддалось, оторвавшись от птицы, мягко спланировало вниз и, подхваченное тяжелым густым воздухом, вместе с Ромкой стало опускаться на ближайшую скалу. Когда ноги мальчика коснулись твердой поверхности, он огляделся и, увидев вдали бегущих к нему богатырей, радостно им замахал. В несколько прыжков достигнув плато скалы, на которое приземлился Ромка, богатыри оказались рядом. Стрибог, увидев, что все обошлось, улетел в сторону моря. Сирин опустился на землю рядом с подоспевшими богатырями.
– Как ты… это… богатыренок? Жив? – забеспокоился Медведь, разглядывая парня со всех сторон.
– Смотри-ка, перышко Могол, – усмехнулся Полбык. – Знатные выйдут стрелы. Полтиг, брат, взгляни-ка!
Полтиг поднял вверх перо огромной птицы.
– Тяжелое какое! – сказал он, передавая перо брату.
– Да, хороши будут стрелы, – снова повторил Полбык.
– Ну, богатырь, теперь твои, владей, – сказал Полтиг и протянул Ромке птичье перо.
Ромка ухватился за его конец, но оно оказалось еще тяжелее, чем его первая палица. Он уронил перо и едва не упал со скалы. Медведь еле успел его удержать.
– Ничего, ничего, богатырь, – ободрял Ромку Полтиг, похлопывая его по плечу.
Полбык покачал головой, сунул перо под кушак, вскинул на себя мальчишку, и все четверо отправились обратно, наперебой рассказывая Ромке, что это была за птица такая. Сирин в это время летел над ними.
