– Тебе повезло, – говорил Полтиг, мчась рядом с Полбыком и Медведем. – Эта птица носит в свое гнездо кого попало, она там поселилась со своей сестрицей – птицей Магур.
– Они однажды чуть божков не схватили, эти дурни решили в прятки в долине поиграть, ну и оказались у Могол и Магур, еле отбили их тогда, – вторил брату Полбык.
– Что-то не припомню такого, – возразил ему Медведь.
– Могол – она что, из Нави? – перебил его Ромка, подпрыгивая на спине Полбыка и цепляясь за него, чтобы не упасть.
– Да ни то ни се, – ответил Полтиг, – вроде как Юша, сотворив Навь, сотворил ее и сестрицу, но Могол и Магур упорхнули из Пекельного царства и облюбовали гору Хвангур, там и гнездо устроили. А ты впредь будь осторожней, нас может не оказаться поблизости.
После его слов Полбык обидно хмыкнул. Медведь едва слышно рявкнул на брата и предложил пересадить Ромку на себя. Но Полбык не ответил, а только нахмурился.
Когда они вернулись в царский сад, Ромка спрыгнул со спины Полбыка и встал рядом с Полтигом, который прибыл раньше всех и дожидался остальных. Хорс уже уводил в облачные конюшни своих жеребцов.
– Пора в дозор, братья, – сказал он. – А ты иди в свои покои, богатыренок. Медведь сделает тебе стрелы из пера Могол.
– Свидимся, богатырь… это… иди почивай, – сказал Медведь.
Полбык только кивнул, и все трое богатырей направились в сторону моря-океана.
Хранитель щита
Ромка мечтал о мягкой перине, он много пережил за сегодняшний день и хотел утонуть в этом лебяжьем облаке и забыться сном. Но у входа в дворцовые палаты его ждали. Даждьбог, которому помогали выводить из загонов лебедей Леший и Святогор, подошел к Ромке.
– А вот и наш богатырь, наслышаны про твои подвиги, наслышаны, – сказал Даждьбог.
Жива, стоящая на крыльце дворца, с одобрением улыбнулась Ромке. Леший и Святогор уставились на царя и чуть не упустили лебедей из виду. Птицы, почуяв свободу, разбрелись по саду. Увидев это, помощники вовремя спохватились и стали выстраивать их в стаю. Царь только сдвинул брови, глядя на своих помощников и, покачав головой, сказал:
– Что ты тут делаешь, Святогор? Почему до сих пор не в дозоре?
– Мне велено дождаться Семаргла тут, Великий Даждьбог, – промямлил богатырь, отбиваясь от лебедицы, которая почему-то стала щипать его клювом.
– Семаргл спешит к нам? – невозмутимо спросил бог. – Ах да, возможно по случаю выбора Хранителя. Ты же узрел своего Хранителя на щите, что сковал мой братец.
Ромка неуверенно кивнул.
– Добро, тогда собирай на стол Жива, – повелел Даждьбог богине, – еще не все жеребцы ушли в стойла, я успею встретить брата и услышать новости.
Жива одобрительно кивнула и, возвращаясь во дворцовые палаты, кликнула Див. Тут же был накрыт стол как во время пира в саду, только гостей в этот раз ожидалось меньше. До прибытия Семаргла Святогор с наставлениями был отправлен Даждьбогом в дозор, Леший облегченно вздохнул, что его горе-помощнику нашлось новое дело, и принялся чистить перья лебедям, посыпая их мелкой светящейся крошкой из лукошка, отчего серебристые перья становились яркими и блестящими и разливали мягкий свет по острову.
Семаргл пришел пешком.
– Ну давай-ка, богатырь, рассказывай, кого видел на щите, – велел Даждьбог, усаживая за стол брата.
Семаргл выпил из бокала сурью, поднесенную Живой, вытер усы и посмотрел на Ромку, тоже ожидая ответа. Жива устроилась рядом с Огнебогом, облокотившись на стол и положив на руки красивую голову.
– Ну кого видел-то? – повторил вопрос брата Семаргл.
Ромка откашлялся и с волнением хрипло произнес:
– Кажется, Сирина.
По палатам пронесся возмущенный шепот.
– Ты уверен, богатырь? – переспросил Огнебог. – Ну-ка, принеси сюда щит, поглядим сами.
Ромка покорно ушел в свои покои, принес щит, водрузил его на стол и осторожно положил на него яблоко.
– Та-ак, Хранитель, значит, Сирин. Род Великий! Что ж теперь делать-то… – тихо сказал Даждьбог.
– Что делать, – отвечал ему Семаргл, – ковать Сирина.
– Ты же знаешь, брат, нельзя навянина в Хранители выбирать, как же быть-то? Навянина ему в Хранители… Сварогу это не понравится, – ответил Даждьбог.
– Да успокойся, брат, ничего страшного-то не будет, тем более, Сирин не совсем навянин, да и на службе у Сварога давно, и Макоши он помощник тоже.
– Он по рождению навянин. Тебе бы только ковать бездумно. Нельзя. Тут совет нужен.
– Ладно, – согласился Семаргл, – совет так совет, завтра потру пошлю Святогора к Сварогу, поглядим, что будет.
Ромка никак не ожидал, что то, что показал щит, станет для всех такой проблемой, и без совета ничего не решится. Все утро и весь день он провел как на иголках, чувствуя себя виноватым и стараясь не попадаться на глаза богатырям Даждьбогу и даже Живе. То и дело он расспрашивал Диву о хранителях. Вечером во дворец Даждьбога прибыли все знакомые Ромке боги. Леший только успевал встречать гостей и устраивать их колесницы. Особенно ему пришлось повозиться с тучей Перуна, которая не желала привязываться в веткам березани и моталась из стороны в сторону.
– Ну и зачем нас всех собрали? – разбрасывая во все стороны по дворцовым палатам огненные молнии, возмущался Перун.
Сейчас он снова казался грозным, нервным и нетерпеливым, во всем его облике ощущалась тревога, даже его рубаха на глазах превращалась в настоящую бурю. Стрибог висел под потолком в вихре ветров, он снова занимался тем, что ловил и гасил Перуновы стрелы. Богини Лада и Леля сидели за хрустальным столом, достав янтарные пяльца и молча расшивали разноцветными нитями большой рушник, они не вмешивались в разговор, а маленький царевич сидел на большой мягкой пуховой подушке и играл с белочкой Лели. Жива как всегда суетилась и хлопотала по хозяйству. Сварог сидел во главе стола рядом с Хорсом и Семарглом, они что-то бурно обсуждали, не слушая возмущений Перуна.
Даждьбог привел Ромку, усадил его за стол и присоединился к братьям. Никто из богов даже не взглянул на мальчишку, только Леля как всегда приветливо ему улыбнулась и, ненадолго отвлекшись от вышивания, помахала ему рукой. Сварог не торопился начинать совет, и Ромке показалось, что бог чего-то ждал. Он уже было совсем заскучал, но тут в палаты ввалился Святогор, едва не разворотив большую хрустальную каплю, висевшую у самого входа. Стрибог едва успел ее удержать. Извиняясь, Святогор, косолапя, подошел к Сварогу и что-то шепнул ему на ухо. После его сообщения царь Ирия кивнул, Святогор вышел и вернулся уже с Сирином. Сделав дело, богатырь плюхнулся на скамью рядом с богинями. Сирин же приблизился к хрустальному столу и низко поклонился богам. Те, кроме упрямого Перуна, поклонились ему в ответ.
– Приветствую тебя, Сирин, – проговорил Сварог.
