– Ага, свет в конце туннеля! – воскликнул он. – Попались, коротышки! Я иду за вами.
Преодолев длинный прямой участок туннеля, Добрый Жук оказался у входа в пещеру, освещенную пламенем костра. Капюшончиков видно не было, и пуриканец осторожно ступил внутрь.
– Ничего себе! – ахнул Добрый Жук.
Ничего подобного он никогда не видел. Пещера оказалась поистине огромной, ее края тонули во мраке. Очевидно, создали ее вовсе не капюшончики, но кто мог вырыть под землей такие огромные пространства и зачем это кому-то понадобилось, Добрый Жук не мог даже предположить.
В стенах пещеры – тех, которых достигал свет костра, – обнаружилось множество отверстий, ведущих во тьму. Вероятно, там находились туннели, подобные тому, через который Добрый Жук попал сюда.
«Что же получается? Неужели все „места силы“ ведут под землю? А может, они соединены между собой туннелями? – думал потрясенный Добрый Жук. – Тогда, если я зайду в один из туннелей, могу оказаться даже под океаном?»
«Глупости, – помотал он головой, осекая сам себя. – Если бы „места силы“, расположенные на дне водоемов, вели под землю, то все пещеры, включая эту, были бы затоплены водой».
Пока пуриканец размышлял над проблемами затопления и взаимосвязанности, из туннеля справа от него выскочили капюшончатые существа. Бормоча что-то на непонятном языке, – на сей раз Добрый Жук явственно услышал звуки, похожие на речь, – они кинулись к костру и стали прыгать вокруг него, будто пытаясь согреться. Между тем, в пещере было совсем не холодно даже по меркам теплолюбивых жителей Пурикана.
Добрый Жук стал красться вдоль стены, чтобы незаметно подобраться к капюшончикам сзади.
Пуриканец не думал, как именно будет ловить свою жертву. В нем проснулся первобытный инстинкт охотника, побуждавший незаметно подбираться к добыче… Недаром каждый день защищается целая кипа диссертаций о том, что в древности жители Пурикана были хищниками! Добрый Жук ощутил, как им овладевает дух диких предков.
Своей целью он выбрал левого капюшончика – как ему казалось, самого наглого и притом щуплого. Коготки на лапах Доброго Жука зашевелились в предвкушении сладкого мига нападения. Вот он уже почти у них за спинами… Еще пара метров…
Капюшончики не замечали присутствия чужака.
Попрыгав и, очевидно, согревшись, они собрались вокруг одного из своих – вероятно, вожака – и стали радостно скакать, попискивая от восторга.
В лапах вожака появилось устройство с матовым экраном, похожее на карманный компьютер, только причудливой формы: в виде запятой.
– Пинго! Пинго! – стали хором пищать капюшончики. – Пинго мали!
– Лата пинго! – ответил вожак, шлепнул лапой по узкому концу запятой, и экран загорелся. – Танкро! Уба гано! – объявил он, заглянув в экран.
– Уба гано! – радостно повторили остальные, воздев лапы к потолку пещеры.
– Уба ласто! – торжественно добавил вожак.
– Ласто! Уба ласто! – повторили все, взволнованно взмахнув лапами.
Добрый Жук отлепился от стены пещеры позади капюшончиков и стал на цыпочках подкрадываться к ним, пользуясь тем, что существа были полностью увлечены попытками разглядеть что-нибудь на экране устройства. Ему осталась всего пара шагов, когда вожак подпрыгнул на месте и взревел:
– Уба кито! Подудра! Кымпел!
Другие разразились восторженными воплями.
Добрый Жук сделал последний шажок и протянул лапы к левому капюшончику, который стоял к нему спиной, не сводя обожающего взгляда с вожака.
И тут земля содрогнулась, будто очень сильный взрыв произошел на глубине, в недрах планеты. На потолке пещеры что-то затрещало, и посыпались камни. Несколько из них рухнули совсем рядом с Добрым Жуком. Пуриканец не устоял и шлепнулся на живот, сдержав испуганный возглас. Каким-то чудом капюшончики и теперь его не заметили.
– Кампел мали! – заорали капюшончики и начали скакать и обниматься, словно землетрясение было для них долгожданным праздником.
Добрый Жук не сдавался. Поднявшись с земли, он предпринял новую попытку схватить капюшончика, и на этот раз успешнее, хотя и не так, как ему бы хотелось. Из-за встряски пуриканец неверно прицелился, и выброшенная лапа, которая должна была схватить капюшончика за грудь, попала ему на капюшон.
Потянув, Добрый Жук уронил существо, и теперь капюшончик лежал и барахтался, дрыгая лапами. Сам пуриканец тоже потерял равновесие и сел на землю. Тут уж трудно было остаться незамеченным.
– Ви рао! Ви рао! – завопили капюшончики, указывая лапами на Доброго Жука.
– Сами вы «ви рао», – раздраженно буркнул Добрый Жук, поднимаясь на ноги.
Вожак сунул устройство-каплю под плащ и принял боевую стойку. Из-под капюшона на пуриканца смотрели абсолютно белые глаза с изумрудно-зелеными узкими зрачками на черном, будто измазанном сажей лице. Из-под верхней губы торчали мелкие острые клыки, а на месте носа были лишь два еле заметных углубления.
– Гира пентус! – холодно сказал он.
Остальные капюшончики с готовностью расступились, освобождая площадку для битвы.
Добрый Жук угрожающе прищелкнул жвалами, глядя в глаза вожаку, который едва доставал пуриканцу до пояса:
– Сейчас ты познаешь силу моего гнева, малявка! Будешь знать, как торты воровать!
Добрый Жук был не против сразиться. Чем значительнее будет его подвиг, тем больше он прославится в своем племени. То есть семье. Ох уж этот зов предков!
Пещеру продолжали сотрясать менее заметные толчки. С потолка почти непрерывно сыпались мелкие камушки и пыль.
В этот напряженный момент произошел самый крупный толчок. На полу пещеры появились ярко-рыжие прожилки. Потолок разрезала огромная трещина. Над головой пуриканца со скрежетом отделился крупный кусок породы и собрался полететь вниз.
Капюшончики взволнованно запищали.
Даже вожак на мгновение отвел глаза от противника и поднял голову.
Пуриканец хотел было проследить за его взглядом, но решил, что это небезопасно. Лучше использовать замешательство противника в свою пользу.
– Ну, я тебе щас… – заорал Добрый Жук и приготовился к атаке, – ПОКАЖУ!
Что он хотел показать, никто так и не узнал. Валун неумолимо следовал к земле. И достиг своей цели.
Озабоченно переговариваясь, капюшончики собрались вокруг неподвижного тела пуриканца.
Когда на Пурикане начался конец света, Вилли и Элейна находились в цветочном магазине, причем уже четвертом. В первом не оказалось нужных букетов, второй был закрыт на обед, а в третьем, представьте себе, закончились красивые упаковочные ленты.
Друзья уже отчаялись успеть к началу церемонии, когда им наконец улыбнулась удача. Оставалось лишь дождаться своей очереди. Вилли угрюмо молчал, любуясь щетинистой спиной пуриканца, стоявшего впереди, а Элейна, чтобы успокоиться, считала листики на кусте пирамидальной сливы.
