– Думаю, долго будет не до нас, – сказал Потемкин со
сдержанным злорадством. Опомнился, сказал деловито: – Но телеграмму с
соболезнованиями послать надо. И выразить в соответствующих словах сочувствие и
все такое.
– Я распоряжусь, – ответил Волуев. – У меня есть
заготовки на такие случаи.
Я поинтересовался:
– Даже на случай беспорядков?
– На все случаи, – подчеркнул Волуев с гордостью
суперпрофессионала.
– Обойдемся без дилетантов, – обронил Потемкин.
– Штаты – это Древний Рим, – сказал Бронник, – и с
ними происходит то, что стряслось с Римом. Надеюсь, никто не льет слезы? Но история
не повторяется, у нас есть еще ислам, которого тогда не было! А с ним не так-то
просто. Этих ребят не переубедишь, как нашему господину президенту удалось за
раз перемагнитить самых высоколобых в Юсландии.
Потемкин оглядел всех глубоко запавшими глазами. Во взгляде
было неодобрение, когда уперся им в Бронника.
– О чем шумите, витии? Современный ислам сам себя загнал в
очень глубокую дыру! Не знаю, как выберется… Думаю, что не выберется вовсе. А
то, что уцелеет, уже не будет исламом. Главная ошибка в том, что выступили
сразу против всего мира. Хотя Китай или Австралию вроде бы не трогают, но уже
то, что объявили войну сразу Юсе, России и евреям…
Потемкин прервал:
– Погодите-ка, погодите! Вы что ж это евреев вычленяете в
отдельную силу?
– Он имеет в виду Израиль, – предположил Волуев.
– Нет, – отрезал Бронник, – именно евреев.
Фундаменталисты как раз и заявляют о том, что собираются покончить с еврейским
засильем во всем мире!.. Но одновременно сделали фатальную ошибку, приравняв
русских и американцев к евреям. Если бы, скажем, объявили, что их целью только
евреи, разве не пользовались бы гораздо большей симпатией? Нет, не опускайте
глазки долу и не шаркайте ножками, дыра будет. Скажите честно, разве не стали
бы многие помогать тайно или явно в России и даже в США?.. А так исламисты по
дурости взрывают дома в России и США, из-за чего те, кто мог бы стать
союзником, в гневе требует разбомбить к чертовой матери все эти арабские
страны!.. Так что ислам, наш самый серьезный противник, сейчас в глубокой
заднице. В смысле, не соперник в борьбе за умы и души.
Потемкин спросил коварно:
– За умы или за души?
Бронник сказал с холодноватым осуждением:
– Разве я сказал неточно? Поясняю для тех, кто в танке и
спит там на теплом моторе: ислам – для души. Христианство – для души.
Математика – для ума. Имортизм – для ума и души разом. Как это ни грустно, но
стратегической правды для развития человечества куда больше в Талибане,
моджахедах и прочем исламском фундаментализме, чем в современном безыдейном
мире, заполненном политкорректностью, что в переводе на нормальный язык
означает: «Плюй на все и береги здоровье» и «После нас хоть потоп». Потому и
стал ислам так привлекателен именно в последнее время. Многие видят в нем выход
из наших проблем…
– Но это же…
– Вот именно, «это же»! Стыдно, что современный человек,
знающий все-все философии, теории, открытия, потери и заблуждения нашего
времени… как и прошлых веков, ищет спасения в исламе. Увы, ислам не меняется с
момента написания Корана, прости, получения его пророком Мухаммадом из рук
самого Аллаха. Это было полторы тысячи лет назад!
– Имортизму придется столкнуться с исламом в схватке за
власть? Господин президент, вы согласны с той ахинеей, что несет ваш директор
Центра стратегических исследований?
Я с неохотой развел руками, их спор слушал краем уха, а в
голове все еще шла будущая дискуссия с Вертинским.
– Вообще-то, – сказал я медленно, – рассчитываю на
одно очень важное высказывание Мухаммада… О нем как-то забывают или умалчивают…
Но этот величайший из пророков сказал: «Чернила ученого так же ценны для
Аллаха, как и кровь мученика». Это сказано гениально и поистине пророчески. На
Западе сильный крен в сторону чернил, там сейчас чернила вообще все, а в
исламе, будто наперевес, сильный крен в сторону… Хотя какой крен? На Западе
вообще забыли о самопожертвовании за идею, а на Востоке забыли о чернилах!
Мухаммад же как будто все это предвидел, сказал настолько точно и пророчески…
Бронник засмеялся:
– Завидуете, господин президент? Он еще сказал очень
коротко, емко, образно. Любую мысль можно утопить в многословье, а когда вот
так ярко, то это же ограненный алмаз… да куда там алмазу! Ограненная мысль
ценнее и красивее. Так что формулы имортизма надо еще тесать и тесать, чтобы
действовали не только на умы, но и на сердца, души и даже спинной мозг!
– Спинной мозг, – согласился Потемкин, – да, это
вообще высший пилотаж!
Я поднялся, потянулся, спина затрещала, позвонки с трудом
занимают прежнее положение.
– Еще одно соображение, – сказал я.
Волуев сказал незамедлительно:
– Слушаем вас, господин президент!
– Пора, – сказал я, – перестать отмечать победы
при Куликовской битве и под Бородином. И все подобные… это на будущее. Ну что
за победы, когда при Куликовской мы победили всего лишь небольшое войско одного
из мелких ханов, после чего другой хан пришел и сжег как Москву, так и все ее
окрестные села и городишки? А Дмитрий Донской убежал и где-то прятался… Или под
Бородином, где Наполеон наголову разбил русское войско, уничтожив половину, а
остальные разбежались, потом неделю их собирали! А Наполеон даже не двинул в
бой старую гвардию, обошелся новобранцами!
– Но, господин президент…
Я сказал резко:
– Праздновать надо победу над Наполеоном вообще, ибо в этом
победа нашего более высокого духа! Мы – не смирились, как смирилась Европа. Мы
продолжали убивать захватчика, где вилами, где косой, а где и ножом в спину.
Несмирение – это и есть победа. Это и надо отмечать. А победы на полях
сражений… не надо смешить народ. Надо, в самом деле, взять пример с иудеев: у
них этих побед масса, но ни одной не отмечают. Заметьте – ни одной.
– Ага, – огрызнулся Потемкин, – только плачутся,
что их всюду обижают!
– Ну, – сказал я, – на свете только два народа,
что постоянно плачутся на обиды: евреи и русские. Остальные не жалуются, а
работают, стиснув челюсти и засучив рукава.
Они заговорили разом, перебивая друг друга, пошли споры, я
отошел в сторону, чуть отодвинул штору, наблюдая за вымощенным плитами двором,
чистым, блестящим после поливки из шлангов.
При всей уникальности нашей истории, при всем том, что я сам
же призываю не искать в истории «уроков», все же подобное происходящему в
России, да и в мире, уже было в древности, причем – в точности. Такое же
случилось в Палестине во времена царствования греков. Просвещенные эллины не
посягали на физическую свободу евреев, они привыкли побеждать более высокой
культурой. Они умело экспортировали в Иудею эллинизм, его философию, ценности
Эллады: преклонение перед физическим совершенством человека, красотой и силой
разума. Эллинизация протекала, как водится у культур, считающих себя выше,
мягко, очень мягко. Никто не стоял с ножом у горла, запрещая чтение Торы,
просто взамен подсовывали сочинения прекрасных греческих философов,
драматургов, поэтов. Если бы эти дикие русские… то бишь евреи, приняли греческие
общечеловеческие ценности, они бы стали полноправными гражданами огромного
эллинистического мира, что после завоеваний Александра Македонского раздвинулся
до немыслимых пределов. Никто бы не притеснял евреев, да они и перестали бы
быть евреями, стали бы общечеловеками американского образца…
