Я стоял за трибуной, офицеры расположились в зале, стояли в
проходах, от звезд рябило в глазах, я изумился, заметил среди множества
генералов и полковников одного лейтенанта, подумал, что неправильно прочел
погоны, но все верно: ни одного капитана, даже майоров вроде бы нет, а
лейтенант есть!
Он как будто зацепился за мой взгляд, вскинул руку и, прежде
чем на него успели шикнуть, выпалил:
– Господин президент, почему в имортизме обязательна вера в
Бога?
Я в затруднении посмотрел в юное лицо лейтенанта, не поймет
же, но с каждым надо говорить в меру его понимания, я ответил с мягкой улыбкой:
– Верующий – более надежный человек. Верующий в имортизм –
вдвойне.
– Почему вы считаете, что имортизм победит во всем мире?
– Он не с дерева свалился, – объяснил я. – Он
возник… как реакция на то, что христианство не осуществило своей задачи в мире.
И коммунизм не осуществил!.. Но к Цели человечество прийти должно. Это и
вызвало к жизни имортизм, это естественная реакция всепланетного человеческого
организма.
Сидящий рядом полковник тихонько цыкнул, лейтенант умолк, а
сам полковник поинтересовался:
– Как относитесь к тому, что имортизм практически запрещен
во всех странах?
– Если подумать, – сказал я, – то вы признаете, что
имортизм прав, но не по тем законам, которым решили повиноваться во всем мире.
Это вчерашние законы! Вы будете жить по другим.
Лейтенант живо спросил:
– Имортизм – это законы завтрашнего дня?
Я покачал головой, отказываясь попадать в такую простую ловушку:
– Нет, сегодняшнего.
Другой полковник оглянулся за разрешением на сидящего рядом
генерала, задал вопрос:
– Господин президент, но, несмотря на кампанию против
имортизма в ряде стран, общества имортизма все растут! Чем вы объясняете? Если
на Западе мир чистогана, то что заставляет людей становиться под удар, объявляя
себя имортистами?
Я развел руками:
– Имортизм на Западе для кого-то послужил той самой огненной
идеей, что повела в бой за правильное устройство общества, но для большинства
лишь послужила искрой, воспламенившей быстро нарастающее недовольство. На
Западе большинство уже чувствовало, что «дальше так жить нельзя», а имортизм
показал не только, в каком дерьме сидим, но и лесенку, по которой можно
выбраться. К тому же мы никогда не рассматривали ни Запад, ни отдельно США как
некую монолитную силу Тьмы. Там разные люди, как в Древнем Риме жили очень
разные люди. И когда Рим рухнул, а с ним и вся громадная мировая империя, то
эти новые люди создали Новый Рим, центр древнего имортизма… я говорю о
христианстве. И этот Новый Рим, согласитесь, не хуже того, древнего, погрязшего
в разврате, убийствах, предательствах, пороках…
Полковник спросил почти с детской обидой:
– А почему у нас сократилось количество каналов телевидения?
Вон на Западе их все больше…
– Телевидение, – ответил я, – первая действительно
демократическая культура. Она доступна каждому, согласны? Она полностью
управляется теми или, точнее, тем, что люди хотят, чего желают. Но в этом как
раз и есть самое ужасающее, самое омерзительное и потому самое смертоносное для
человечества – чего хотят простые люди.
Полковник умолк, а рядом сидящий генерал сказал с
удовольствием, громко:
– Да уж. Они не имортизма хотят, это точно.
Еще один из полковников поинтересовался:
– А как вы относитесь к тому, что многие видные деятели
церкви выступили против имортизма?
– Надо ли жаловаться на прекрасный небесный свет только
потому, что летучие мыши не могут выносить лучей солнца? Лучше пусть тысячи
летучих мышей ослепнут, чем ослабнет из-за них имортизм.
Вскинул руку полный офицер с непонятными значками на
петлицах, что-то совсем редкое, явно из каких-то особых подразделений
технических войск.
– Господин президент, почему такое стремление к бессмертию?
– Оно вроде бы естественно, – ответил я несколько
озадаченно, – но, кроме бытового стремления, есть и философская база:
смертные не могут создать ничего бессмертного! Это аксиома. Как бы мы ни
говорили о бессмертных произведениях искусства, это всего лишь тщеславное
мнение смертных, живущих очень короткие отрезки времени. Даже когда говорим о
бессмертии всего искусства – это тоже самообман тщеславных смертных. Невольный
самообман, человек в самом деле верит в то, что если искусство просуществовало
до сегодняшнего дня, то оно просуществует и завтра. Но смертные не могут
предвидеть послезавтрашнего дня. А послезавтра на место примитивного искусства
придет нечто новое, более высокое и сложное, ибо смертный не успевает даже
чему-то научиться, как уже умирает от старости, зато бессмертный может творить
сегодня, завтра и продолжать творить всегда. Его произведения в самом деле
будут бессмертными, ибо он по-иному смотрит на жизнь, он понимает, что будет
присутствовать при изменении русла рек, при высыхании океанов, при заселении
планет и галактик…
Наступило молчание, они все еще переваривали сказанное,
первым усвоил тот самый единственный лейтенант, вскинул руку:
– Господин президент, к чему может привести переделка
человека в бессмертного?
– Хороший вопрос, – сказал я впервые. – Одним из
социальных последствий такой трансформации сознания может быть то, что жизнь и
свобода будут высшими общественными ценностями. Это, в свою очередь, может
привести к ликвидации войн и всех форм насилия над личностью. Вы удовлетворены?
А взглядом я ему добавил, что умно отвечают только тому, кто
умно спрашивает. Лейтенант расплылся в счастливой улыбке. Этот молодой
лейтенантик, мелькнула мысль, задает непростые вопросы, очень непростые.
Сказывается очень солидная база, только где он ее приобрел, не по чину умен, не
по званию грамотен, лейтенантству обучают не в военных академиях, а в
Урюпинском военном училище на базе ПТУ и по его учебникам. Впрочем, наступает
время, когда вершителями судеб будут люди, не получившие классического
образования в вузах и универах. Вершителями, правителями, создателями и всеми
теми, кто правит миром. В политике, науке, искусстве.
Раньше не было другой возможности получить образование, как
собраться в некой комнате и слушать вождя или назначенного вождем человека.
Потом появились книги, они помогали получать образование и дома, но лишь
вспомогательно, а само образование – с ним также взгляды, мораль, отношение –
вдалбливалось в этих помещениях, называемых школами, вузами, лицеями,
академиями, гимназиями. Ибо учебники учебниками, но крайне необходим контакт со
знающим человеком, который разъяснял бы трудные места, толковал, давал задание,
следил за выполнением…
Конечно, все это останется и впредь, но лишь для массового
человека, для среднего, на котором держится общество. А самые развитые, которым
тесно в таких вот инкубаторах для массового интеллигента, уже сейчас получают
информацию и любые знания из Интернета. Контакт со Знающим Больше остался: по
Интернету можно вступить в контакт с гораздо более знающими, чем школьный или
универский препод, выслушать их советы, мнения, сопоставить, выбрать правильное
или более правильное в меру своего понимания.
