– А не Иблиса? – переспросил Вертинский.
– Ну вот еще, – вступился за Бронника Медведев и, хотя
вступился на всякий случай, так как не знал, кто такой Иблис, поспешно перевел
разговор: – Они от нас берут только автоматы Калашникова да стингеры. Лучше с
исламом потом, что с Европой? Я слышал, во Франции уже и в правительстве
имортисты?
Я отправил последний ломтик мяса в рот, прожевал,
наслаждаясь нежным вкусом, еще бы три таких куска сожрал и пару еще съел бы, но
так быстро наберу на кремлевских харчах излишний вес, проклятие современного
сытого мира…
– Ну и что?
– Наши люди, – заявил он уверенно.
– Это ничего не значит, – ответил я. – Увы… Наш
мир двулик, а люди так и вовсе… троемордые. В чьей машине едешь, тому и
поддакиваешь.
– Да-да, – сказал он со вздохом, – да-да, это
называется политикой. Ну, в Европе понятно, а с исламом?
От соседнего столика, попросив у меня взглядом разрешения,
пересел Леонтьев с тарелкой в руках.
– Простите, но почему у вас молчит директор стратегических
исследований?
Я повернулся к Броннику:
– Да-да, почему молчите?
– Жру, – ответил он коротко и добавил, чтобы его
поняли: – Как принято говорить в правительстве. Ислам – это Восток. А Восток
побеждал всегда. Единственный раз, когда удалось нанести ему поражение, правда,
пиррово, это на Каталанских полях. Тогда объединенная коалиция во главе с
римлянами остановила Аттилу. Но всего лишь остановила. А когда монголы победно
шли по Европе, уничтожая по дороге венгерские войска, германские, только слух о
выборах нового верховного хана заставил их в нескольких милях от беззащитного
Рима повернуть обратно. А экспансия ислама на Европу, когда уже был захвачен
весь Пиренейский полуостров, когда мусульмане обирали Францию? Их остановил
только раскол в ранее монолитном исламе на суннитов и шиитов, ожесточенная
гражданская война. Так и сейчас…
Медведев, уже осоловевший от тарелки борща и огромной порции
бифштекса, сказал жирным голосом, растягивая слова по древнемосковской
привычке:
– Па-азвольте, па-азвольте! Разве не США наносили удары по
Ираку, сейчас наносят по Сомали и другим арабским странам? А это, знаете ли,
Восток! Или вам принести глобус для наглядности?
– Не надо, – отмахнулся Бронник. – Вы что, не
понимаете? Бомбардировки США и весь их флот в Персидском заливе – это отчаянная
контратака, заранее обреченная на неудачу. Да, можно разбомбить не только Ирак,
но и всю Саудовскую Аравию. И соседние страны. Но ислам, как рак, уже пустил
метастазы по всему миру, в том числе и в самих США. Исламские диаспоры множатся
по Европе, скоро потребуют автономии. Не получат – возьмут сами! Они умеют
жертвовать всем, включая жизнь, а европеец страшится отказаться от лишней
порции секса с женой соседа! Таких приходи и бери голыми руками. Это трусы.
Медведев проворчал:
– Что-то уж очень мрачную картину рисуете.
– Нет, – сказал Бронник сухо, – это все так. Вы
сами знаете, только головы в песок… чтобы не видеть, что будут делать с вашими
задницами. Я бы тоже смолчал, если бы не видел, что есть нечто, что в самом
деле может остановить победное шествие ислама… Да-да, это мы. Имортисты!..
Господин президент, это ничего, что и я…
Я развел руками:
– Кто меня об этом только не спрашивает! Вам членские билеты
выдать, что ли? Так нет у нас членских билетов. У всех партий есть, а вот у нас
нет.
– Упущение, – произнес Медведев решительно. –
Какое-то отличие имортистов от… от остальных должно быть обязательно. Самую
лучшую примету сделали партийцы Моисея – обрезание. Это не партбилет, которым
можно когда размахивать гордо, а когда и трусливо закопать ночью в саду!.. Даже
не значок на лацкане нужен, а что-то… что-то…
Он замолчал, щелкнул пальцами. Вертинский сказал
рассудительно:
– Как ни революционируй себя, но мы выросли в мягком
христианском мире. Так? И такие страсти-мордасти, как обрезание, уже не
пройдут. Можно, конечно, к примеру, надрезать мочку уха… или верх, чтобы всем
было видно…
– Под волосами видно не будет, – сказал Леонтьев и
продемонстрировал свои уши, прикрытые волосами до половины, – мочку – это
да, это заметнее.
– Обрезание лучше, – вздохнул Медведев. – Никто не
видит, но зато каждый моисеевец все время помнит, к какой партии принадлежит. А
это важно в нынешней кутерьме, когда программы похожие, можно и перепутать. Да
и перебегать из партии в партию труднее, все равно будут подозревать шпиена.
Леонтьев, подумав, бухнул:
– Может быть, татуировка?
– Как блатюки? – поинтересовался немедленно Вертинский.
Леонтьев огрызнулся:
– Предложите лучше! А то выгавкивать все горазды.
– Если татуировка от Рональда Дрюкина, – проговорил
Медведев рассудительно, – то это престижно, этим хвастаются даже депутаты…
– Сколько такая татуировка стоит? – возразил
Вертинский. – То-то. Надо что-нибудь дешевое, доступное, массовое, но
требующее некоторой жертвы…
– Как обрезание, – вздохнул Медведев. – Как они,
гады, опередили, а? Вот сволочи. Перебить их всех, на хрен, а обрезание сделать
только своим, имортьим!
Вертинский сказал с некоторым оживлением:
– Насчет жертвы вы в точку. Человек должен помнить, что при
вступлении в ряды имортистов отказывается от многих простеньких, но весьма
приятных животных благ. И символически при вручении партбилета должно быть…
– Обрезание, – бухнул Медведев и снова вздохнул.
– Молотком по пальцу, – подсказал Леонтьев.
Вертинский вздохнул, обвел столовую все еще красными от
бессонницы глазами:
– Мне кофе несут или как?
– Имортистам положена минеральная вода, – елейным
голоском напомнил Леонтьев.
– В жопу, – огрызнулся Вертинский. Вздохнул: – Хорошо,
что правительство без женщин. Я ж не демократ, чтобы в их присутствии… Я
постепенный имортист! Без рывков. А то дыхания не хватит.
– Дыхания? – переспросил Медведев. Обратился ко мне: –
Господин президент, для имортистов надо ввести необходимость физической
нагрузки! Хотя бы одно-единственное упражнение, но зато – ежедневно. Это чтоб
вааще в ритуал. Придется подниматься утром хотя бы на пять минут, но раньше,
чем обычно. Зато – имортист! Сразу почувствуешь себя им самым.
– А упражнение одно для всех? – поинтересовался
Леонтьев с самым серьезным видом.
– Нет, конечно, – обиделся Медведев. – У меня со
спиной проблемы, мне лучше нагибаться, чтобы закрепатуренные мышцы хоть чуточку
растянуть, а вам насчет животика неплохо бы…
– Тогда я выберу упражнение лежа, – сообщил
Леонтьев. – Буду шевелить пальцем.
