Она игриво, чисто по-женски, улыбнулась:
– Я подобрала в штат деловых мужчин. А Казидуба, такого
представительного мужчину…
– Ну-ну?
– Я и сама могу занять с удовольствием!
И ушла, лукаво стрельнув в меня огненными глазами и нарочито
покачивая крутыми бедрами. Медведев даже не проводил взглядом, что надо бы из
вежливости, нельзя не замечать красивую женщину, глаза его с самым несчастным видом
сканировали текст, где я красным карандашом делал поправки.
– Вы уверены, господин президент… что это пройдет?
– Не на все сто, – ответил я бодро, – но… уверен.
– Но все в кабинете думают, что это нереально…
– Коли все думают одинаково, – утешил я, – значит,
никто особенно и не думает. Учитывайте изменения в нашем обществе! Сейчас
многое воспринимается по-другому.
Он сказал уныло:
– После того, что правительство сделало с народом, оно
обязано на нем жениться.
Я отмахнулся:
– Обязано… Я слышал, что грамотные юристы советуют Герасиму
не топить Муму, а просто подать на нее в суд. Но мы выходим из государства
юридического… можно так сказать?.. То есть из живущего по высосанным из пальца
законам, где на Муму подают в суд, а просто берем просторный мешок и камень
потяжелее… Потому эти цифры реальнее, хотя взяты интуитивно, а не получены в
результате расчетов. Поймите, расчеты ваши по старым таблицам, а их, этих
таблиц, уже практически нет… Как и того общества, из которого эти таблицы.
Россия уже другая.
– Ну да, – проговорил он еще печальнее, – как же,
как же – миром правят инстинкты! Потому вы, хитрые ребята, для нового скачка в
развитии цивилизации выбрали нечто, что основано на инстинктах.
Я улыбнулся:
– Можно сказать и так. Кто говорит о врожденных инстинктах,
кто о врожденном чувстве общности со Вселенной, звездами, Богом… Верующим в
Бога, как вы сами знаете, мы доверяем больше. Верующим в имортизм – вдвойне. В
делах веры слабость нашего разума больше нам помогает, чем его сила, и наша
слепота ценнее нашей прозорливости.
– Как вера в Христа или ислам?
– Берите выше, – разрешил я. – Это… имортизм!
Новая ступень на лестнице эволюции. И, одновременно, на лестнице к Богу. Вас
зря так уж пугает эта глобализация. Она случится, от этого никуда не деться, но
пройдет она совсем не так, как ожидается. Приход имортизма дал возможность
России уйти с честью. Во всяком случае, она исчезает с карты мира, как и другие
страны и государства. Не будь имортизма, Россия исчезла бы под давлением и
внешних сил, и умело внедренных вовнутрь противоречий. А так весь мир
постепенно покрывается крохотными ячейками имортизма, что разрастаются очень
быстро… А для имортистов нет русских, американцев или евреев. Естественно, нет
этих древних образований, как Россия, Франция, США или Голландия. Все –
имортисты, а остальные – долюди.
Он слушал с явной тоской, проронил:
– Кстати, сегодня утром бывший премьер-министр Норвегии,
сейчас он в оппозиции, заявил в прессе, что процессы в России заслуживают
уважения, а сам имортизм необходимо изучить и начинать принимать… Это первое
признание деятеля такого ранга! Открытое признание.
Я спросил с интересом:
– И что вам это говорит?
– Ну, я не всегда был премьером… Как бывший посол в Швеции,
добавлю, что я встречался с ним неоднократно, имел с ним личные и весьма
доверительные беседы. Скажу сразу, что это прожженный политик. Он не сказал бы
об имортистах и доброго слова, если бы не чувствовал, что в его стране растет
их число. Он просто спешит возглавить эту новую волну. Так что имортизм жив,
будет жить и победит вне зависимости от того, подавят юсовцы сейчас его в
России или нет, будут снова гомосеки демонстративно трахаться на людных улицах
или нет.
– А если победит имортизм, – сказал я, – то часть
проблем, терзающих нас сегодня, отпадет. А та часть, что останется…
Он вздохнул:
– К ним надо готовиться. Увы, список у меня велик. Начиная с
проблем энергетики и кончая такими мелочами, как открывать или не открывать
новые клиники для обмороженных бомжей. Я имею в виду, если зима будет такой же
суровой, как прошлая. Или просто на ночь будем открывать станции метро, чтобы
там грелись?..
В дверь заглянула Александра:
– Господин президент, нам еще по чашечке чая с министром
обороны?
– Нет, – сказал я, – давай его сюда, а то мы
решаем такие вопросы, что выть хочется.
Казидуб вошел энергичной походкой боевого генерала, я
поднялся и протянул царственную длань. Казидуб рывком выбросил вперед руку,
пожатие крепкое, энергичное, что и ожидается от военного, повернулся к
Медведеву и крепко до хруста пожал руку ему.
Когда он обошел с протянутой рукой всех присутствующих, я
указал Казидубу на кресло, он послушно сел, лицо очень серьезное, а Медведев
тихохонько опустился на свое место.
– Как думаете, – поинтересовался я у Казидуба, –
пускать бомжей зимой в метро или не пускать? Вот над чем наш премьер голову
ломает!
Казидуб буркнул:
– А кто их туда загонять будет? Особо выделенные отряды
милиции? Или мне отрядить первую парашютную дивизию? В прошлую зиму, насколько
помню, силой отлавливали и увозили в больницы. Уже ноги отмороженные, а от
медицины отказываются…
Я повернулся к Медведеву:
– Вы понимаете, что говорите? Или что это говорит в вас?
Природа посылает мороз, чтобы помочь нам убрать человеческий мусор, а мы
всячески противимся! В прошлом году миллионы и миллионы рублей были выброшены
только на то, чтобы ловить этих опустившихся людей… уже почти полуживотных,
везти их силой в больницы, отмывать, бить на них вшей, лечить… а зачем? Чтобы
снова загаживали город? Не лучше ли эти деньги отдать молодым семьям, которые
нарожают сильных и здоровых детей?.. Да будь у нас даже лишние деньги, все
равно этим людям надо дать умереть! Более того скажу… нас никто не слышит,
надеюсь, от сорняков и мусора мы должны избавляться сами. Пора наконец помогать
природе, а не противиться, как делали раньше.
Медведев переспросил с осторожностью:
– Значит, ничего не планировать?
Казидуб сказал деловым голосом вселенского бухгалтера:
– Планируйте, как, помимо тех двух десятков, что замерзнут,
под эту дудку еще пару тысяч всяких человеческих отбросов то ли заморозить, то
ли как-то еще заморить…
Я напомнил:
– До зимы еще далеко, чего это о ней вспомнили? До зимы
хорошо бы поубавить население за счет всякой дряни… Все мы понимаем, что для
спасения рода человеческого нужны меры резкие и решительные! Но пока писали
свою программу, были такие крутые и смелые, а как дорвались до власти…
