4
Вечером друзья могли наблюдать любопытное зрелище. Самсон к тому времени уже закончил приготовление ужина и вышел в сад, чтобы поиграть с Гретой в салки. Роберто расположился на веранде с вечерней газетой. Со второго этажа через раскрытое окно доносилось бормотание Грегора, который, шумно пыхтя и отдуваясь, писал на компьютере свое новое поэтическое творение. И вдруг вечернюю тишину прорезал громкий и пронзительный крик фон Страуса.
— Как же! Как же! — восклицал аист. — Я стараюсь и делаю все возможное. Но разве тебе угодишь? Куда там! Таким, как ты, нипочем не угодишь! Я-то вас знаю. За целую жизнь я довольно навидался придирчивых клиентов. Разве от вас дождешься спасибо! Ничего, кроме придирок и бессмысленных угроз!
Роберто отложил в сторону газету. Самсон и Грета остановились на бегу. И вот из лесу по казался фон Страус, он с трудом толкал перед собой большую тележку с целой грудой товаров, которые заказал для пансионата Роберто. На тележке громоздились мешки с картошкой и мукой, морковкой и чечевицей. А поверх всего, на бочонке яблочного сока, восседала старая индюшка и болботала бессвязную чепуху.
— Как не стыдно! — вскрикивала она. — Да я никогда!.. Никогда!.. Я привыкла к вежливости и уважительному отношению! Такая езда! Такая ужасная езда! Я уже вся в синяках от гузки до самого зоба!
Фон Страус на полном ходу затормозил, остановился возле веранды и отер пот огромным носовым платком.
— А вот и я. Встречайте гостью — фрекен Криллеберг, — сказал фон Страус. — Она учительница и собирается пожить у вас, пока не достроят новую школу.
Фрекен Криллеберг спрыгнула с повозки и засуетилась, кружа на одном месте; она громко хлопала крыльями, поминутно то задирая голову, то тюкая клювом в землю.
Роберто подошел к ней с вежливым поклоном.
— Добро пожаловать в пансионат «Раздолье над фьордом»! — торжественно приветствовал он новую постоялицу.
Но фрекен Криллеберг словно и не заметила протянутой лапы. Подняв целый столб пыли, в котором крутились сухие листья, расквохтавшаяся учительница набросилась на него с громкими упреками:
— Добро пожаловать? Где ты научился таким манерам? Встречаешь меня, едва живую после ужасной поездки, и все, что ты можешь сказать, — это «добро пожаловать»! Надо было сперва извиниться! Попросить прощения! Нет, вы только подумайте! Сколько лет работаю учительницей, а такого безобразия еще никогда не встречала!
— Извините! — сказал Самсон. — Простите меня, пожалуйста!
Фрекен Криллеберг растерянно затрясла головой:
— Ну что ж! Потом посмотрим. А пока отнесите в дом мой багаж! Завтра узнаешь, простила я тебя или нет. Сейчас я так разволновалась, что мне не до вас, хватает и своих забот. Этот ужасный аист всю дорогу развлекал меня неприличными моряцкими песнями. Я страшно обиделась.
Тут с низким поклоном к ней подошла Грета и, подхватив индюшкины чемоданы, унесла их в дом.
— Барсук! — презрительно бросила фрекен Криллеберг. — Ну что ж! Потом посмотрим. Только бы мои платья не пропитались неприятным запахом! Спасу нет, до чего я устала! Я, кажется, готова упасть в обморок.
На втором этаже из окна высунулась голова Грегора. Подслеповато щурясь, он крикнул вниз:
— Будет ли наконец хоть какой-то покой? Работать невозможно!
— Это еще кто такой? — возмущенно заболботала фрекен Криллеберг. — Где это видано! Да мне никогда в жизни не приходилось!..
— Это Грегор, поэт из Шотландии, — представил крота Роберто. Затем он представился сам и сказал: — Для меня большая честь вписать ваше благородное имя в журнал постояльцев нашего скромного пансионата.
Он направился к дому, и фрекен Криллеберг, все еще фыркая, последовала за ним.
— Бедные школьники! — сказал фон Страус и выдернул из крыла расшатавшееся перо. — Насколько мне известно, она собирается обосноваться здесь надолго.
— Она тебя очень ругала всю дорогу? — с живым интересом спросил аиста Самсон.
— Да уж, — сказал аист, поправляя клювом другое перо. — Она никому не даст спуску.
Провожая ее тоскливым взглядом, Самсон с надеждой спросил:
— А может быть, школу скоро уже достроят?
— Нет, — ответил фон Страус. — Плотник только еще приступил к делу. А он у нас славится тем, что любит поваляться на травке да поглазеть на облака.
— На облака?
— Вот именно. Это его хобби. Такой уж он ленивый заяц-вертопрах.
— Наверное, Улли могла бы и школу построить! — высказал Самсон радостное предположение.
— Нет, — сказал фон Страус. — Улли умеет только чинить сломанное. А кроме того, она терпеть не может школу. Когда-то ее выгнали прямо из первого класса за то, что она пела песни на уроках математики. А теперь подсоби-ка мне отнести товары в погреб.
Самсон ужасно разнервничался, когда пришло время подавать ужин. От нервности он не выходил из кухни и банку за банкой поедал собачьи консервы. Стоило ему нечаянно бросить взгляд на сервировочный столик, как от одного вида приготовленных кушаний ему делалось страшно не по себе. На столике красовались вазочки с салатами, вареная картошка и миски с кукурузой и огурцами. Кроме того, там была крупно нарезанная морковка, яблоки и апельсины. Что будет с Грегором, когда он обнаружит, что в салате нет ни одного червяка?
На кухню заглянула Грета:
— Все готово?
Она переоделась, сменив форменную кур точку посыльного на кружевной передничек, а голову украсила бантиком.
— Страшно мне, Грета! — заскулил в ответ Самсон. — В эту минуту я ужасно жалею, что не остался в городе!
— Да ладно тебе! — сказала Грета и, кивнув на кукурузные початки, постаралась утешить беднягу: — Знаешь, индюки обожают кукурузу.
— Да что ты говоришь! — обрадовался было Самсон. Но тотчас же сник, подумав о Грегоре. — Зато кроты, кажется, обожают жареных дождевых червей с лимонным соком!
— Так и есть. Но Роберто сказал, чтобы я после ужина пошла с Грегором на прогулку, и мы там покопаемся в земле. — Улыбнувшись, Грета вынула из кружевного кармашка своего передничка половинку лимона. — А вот это мы прихватим с собой.
Самсон до того обрадовался, что принялся кружиться, стараясь поймать собственный хвост. Потом они вдвоем с Гретой повезли сервировочный столик в столовую.
Фон Страус согласился на этот раз поужинать у своих новых друзей. С серьезным выражением он сидел за общим столом, где рядом с ним расположились Роберто, Грегор и фрекен Криллеберг. Грегор облачился к ужину в новенький с иголочки костюм, а фрекен Криллеберг, перед тем как спуститься в столовую, хорошенько почистила перышки.
