— Нет, не кажется.
— Очевидно, здесь мы расходимся во мнениях. Еще глоток?
Маркус взял протянутый бурдюк и отхлебнул терпкого вина. Несмотря на свет двух костров — общего, полыхающего поодаль, и небольшого огня у ног, — щеки и глаза старого актера оставались в тени.
— Капитан, если вам это поможет, я готов поклясться в одном. Я умею убеждать других и обычно распознаю попытки убедить меня. Вот и все, другим волшебством я не владею.
— Скрепим кровью?
Мастер Кит рассмеялся:
— Лучше не надо. Если кровь попадет на костюмы — потом не отчистишь. А вы-то сами? На что надеялись, встревая в разговор с бандитом?
Маркус пожал плечами.
— Не знаю. Ни на что конкретно. Просто караванщик явно гнул не туда.
— И вы бы стали драться? Если бы дошло до мечей и луков?
— Конечно, — кивнул Маркус. — Долго бы не продержался, конечно, с таким перевесом. Но дрался бы. И Ярдем, да и ваши люди тоже. Нам ведь за это и платят.
— Дрались бы, даже зная, что дело безнадежно?
— Да.
Мастер Кит кивнул, в углах его губ мелькнула то ли улыбка, то ли тень от костра.
— Я решил, что пора обучить кое-чему ваших актеров, — сказал Маркус. — Час тренироваться утром перед дорогой, час вечером. Настоящих бойцов из них не сделаешь, но им хоть что-то надо знать о мече кроме того, за какой конец его держать.
— Судя по всему, мудрое решение, — кивнул мастер Кит.
Маркус посмотрел на небо. Звезды роились в вышине, как снежинки в снегопад, низкая луна бросала на землю длинные бледные тени. Лес остался позади, однако ветер по-прежнему навевал непогоду. «Все-таки дождь, — решил Маркус. — Скорее всего дождь».
Мастер Кит дожевывал баранину, с отсутствующим видом устремив взгляд на огонь.
— Не тревожьтесь, самое страшное мы сегодня миновали, — ободрил его Маркус. — Опасения теперь позади.
Мастер Кит не поднял глаз и вежливо улыбнулся сполохам пламени. Маркус решил было, что старик промолчит, однако расслышал тихий рассеянный голос:
— Вероятно.
Гедер
Гедер ожидал, что Ванайи окажутся просторным каменным городом, как Кемниполь или Эстинпорт. Вместо этого он теперь удивлялся и тесно поставленным деревянным домишкам, и широким каналам. Даже главная площадь покоренного города уступала размером обширным пустырям Кемниполя, а самые богатые кварталы кишели людьми, как кемнипольские трущобы. Кемниполь — город, Ванайи — непомерно разросшийся фанерный домик, своеобразно красивый и по-чужеземному загадочный. Нравятся ли ему Ванайи — Гедер до сих пор так и не понял.
Он брел, прихрамывая, по темным от дождя улочкам захваченного города, при каждом шаге опираясь на черного дерева трость, инкрустированную серебром. Торжественная речь лорда Тернигана вот-вот начнется, и хотя с такой раной Гедеру вполне позволено отсиживаться в тепле, он не хотел пропускать выступление — и без того кампания прошла мимо, дома останется рассказывать лишь о том, как он в бою грохнулся без чувств и всю двухдневную осаду провалялся в постели под присмотром ведуна, лечившего ему ногу.
Канал у восточного края непритязательной главной площади занесло опавшими листьями, воду словно выстлали ало-золотым покрывалом. Черепаха, к панцирю которой прилип красный лист, высунула из воды черную головку и важно проплыла мимо чего-то похожего на бревно — трупа очередного ванайского солдата, одетого в цвета бывшего герцога: тело вывезли с поля битвы и бросили в канал в назидание местным жителям. Другие тела свисали с деревьев и с арок колоннад, лежали на ступенях дворца, на рынках и на площади у городской тюрьмы — где бывший герцог теперь ел, спал и дрожал перед собственными подданными. Когда бы не осенние холода, запахом гниющей плоти насквозь пропитался бы весь город.
Как только герцога отправят в ссылку, трупы соберут и сожгут — то, что служит сейчас политической скульптурой, все-таки когда-то было людьми.
— Паллиако!
Гедер поднял голову. С главной площади ему сердито махал Джорей Каллиам. Отвернувшись от черепахи и трупа, Гедер мужественно захромал по мостовой. Цвет антейской знати уже застыл парадным строем на площади, дожидались лишь нескольких опоздавших вроде Гедера. Перед строем на голой земле сидели представители Ванайев, которым сохранили жизнь: тимзины — купцы и члены гильдий — и первокровные — ремесленники и городская знать. Одежду (в основном подчеркнуто имперского фасона) у них не отобрали, и они походили скорее на изысканных гостей религиозной церемонии, чем на униженных граждан завоеванного города. Содай Карвеналлен, секретарь лорда Тернигана, скрестив руки, стоял на каменном возвышении лицом к остальным антейцам. Гедер его не видел с той самой попойки — с ночи, когда Клинн сжег книгу. Гедер тряхнул головой, прогоняя воспоминание, и встал в строй.
Пышные обновки бросались в глаза. Сэр Госпей Аллинтот — в плаще с застежкой из кованого серебра, сверкающей рубином. Меч Зоцлу Верена вложен в ножны из драконьего нефрита и пожелтелой кости, сделанные добрую тысячу лет назад. Вокруг шеи Джорея Каллиама вьется золотая цепь, на которую не хватило бы и месячного дохода со всех владений Ривенхальма. Одежды выстираны и вычищены, сапоги сияют даже в сумраке хмурого дня: благородные антейские воины явно не прочь гордо явить миру боевые трофеи. Гедер украдкой взглянул на тонкую трость — единственное приобретение, хоть как-то похожее на победную добычу.
— Ну и денек, — заметил он, кивая на низкие серые тучи. — С утра даже снег шел. Хорошо, что мы не в походе. Впрочем, наверное, скоро в путь? Везти дань королю?
Джорей Каллиам, не глядя на него, что-то утвердительно промычал.
— Нога лучше, — сообщил Гедер. — Гной уже доброкачественный. А у графа Хирена — слыхал? Порез на руке загноился, пытались отрезать, а он и умри прямо во время операции. Сегодня ночью. Жаль его, хороший человек.
— Да, — кивнул Джорей.
Гедер попытался выяснить, с кого же он не сводит глаз, но Джорей только бессмысленно водил взглядом по толпе. Ах нет, не бессмысленно — кого-то высматривает… Гедер тоже оглядел толпу.
— Что-то не так? — тихо спросил он.
— Клинна нет.
Гедер вгляделся внимательнее. В строю тут и там зияли просветы — одних рыцарей убили, другие лежат раненые, третьих услал с поручением лорд-маршал. Каллиам прав: сэр Алан Клинн должен стоять во главе своего отряда, а вместо него, гордо вздернув подбородок, красуется перед строем сэр Госпей Аллинтот.
— Может, заболел? — спросил Гедер.
Джорей усмехнулся, словно в ответ на удачную шутку.
Барабанная дробь возвестила прибытие лорда-маршала. Высокородные антейские воины подняли руку в приветствии; лорд Терниган, чуть помедлив для пущей важности, ответил им тем же. Оказавшиеся между ними ванайцы приняли ритуальное уничижение молча и с достоинством. Джорей угрюмо хмыкнул — Гедер, проследив его взгляд, увидел Клинна рядом с секретарем маршала, на том же каменном возвышении. Шелковая рубаха, темно-красные штаны и черный шерстяной плащ подобали скорее государственному мужу — никак не воину.
