– Моя фамилия Тримбл, – сказал незнакомец. – Я представляю адвокатскую контору «Тримбл, Тримбл, Тримбл, Тримбл и Тримбл».
И он протянул мне визитную карточку.
– Вот это – я, – пояснил он, указывая на третьего Тримбла слева.
– А я – Дженнифер Стрэндж, – ответила я, вручая ему рекламную брошюру и прейскурант.
Повисла пауза. Потом он спросил:
– Я мог бы переговорить с ответственным сотрудником?
– Я к вашим услугам.
– О, – произнес он извиняющимся тоном. – Мне сперва показалось, что вы… как бы… слишком молоды…
– Через две недели мне стукнет шестнадцать. Так я, во всяком случае, полагаю, – ответила я. – А водительские права у меня с тринадцати лет. Итак, я к вашим услугам.
Херефордское Королевство отличается от всех прочих Несоединенных Королевств тем, что экзамены на водительские права у нас сдают в зависимости не от паспортного возраста, а от реальной зрелости, – к величайшему прискорбию множества мужчин, которые еще и в тридцать два года никак правами не могут обзавестись.
– Весьма похвально, мисс Стрэндж, но я обычно имею дело с мистером Замбини…
– Мистер Замбини сейчас… к сожалению, недоступен.
– Где же он?
– Он нездоров, – ответила я твердо. – Чем могу вам помочь?
– Ну что ж, – сказал мистер Тримбл, видимо, поняв, что меня на кривой козе не объедешь. – Я представляю интересы «Объединенной Корпорации Полезного Претворения Земель».
– Жаль, – сказала я. – Боюсь, мало чем можем вам услужить. Разве только они сами надумали претвориться?
– Я бы не стал делать из этого проблему, мисс Стрэндж, – парировал он с некоторым раздражением.
– Ой, простите, – я сообразила, что неправильно его поняла.
– Ничего. Скажите, нет ли у вас выхода на надежно работающих предсказателей?
– Есть. Двое, – ответила я, радуясь, что нынешнее утро, кажется, несло не одни только дурные вести. «Корпорация Полезного Претворения» была подразделением мощной компании «Соединяем Полезности», а уж та-то проникла буквально повсюду. Владела всем и делала все – ну, почти. У них даже было собственное королевство на островах восточней Тролльвании. Там производили недорогой ширпотреб – редкостное барахло, но до чего же дешевое! Эта продукция давно заполонила соответствующий сектор потребительского рынка Несоединенных Королевств. Говорили даже, что из каждых шести кем-то потраченных денежных единиц, будь то фунт, спондулип, доллоп, экер или мула, отправлялся в карманы «Полезностей». Промышленный гигант не пользовался особой любовью, но это не мешало буквально всем отовариваться в его магазинах. А если учесть, что недавно у них появилось одежное подразделение, обещавшее «любой прикид за пять мула», я со своим мизерным окладом тоже пополнила ряды их клиентов.
В свое оправдание могу только сказать, что всякий раз потом меня снедает чувство вины…
– Целых два предсказателя? – произнес мистер Тримбл и вытащил из кармана чековую книжку. – Вы меня очень обрадовали! Скажите, не случилось ли кому-нибудь из них за последние дни сделать пророчество о скорой гибели этого мерзкого дракона, Малткассиона?
Надеюсь, он не заметил, как я вздрогнула.
– Почему вас это интересует?
– Ну, – добродушно ответил мистер Тримбл, – вчера вечером мою тетю посетило видение о смерти дракона.
– Она не называла точного срока?
– Нет, так что все может произойти и в течение года, и непосредственно завтра. Кто знает? У моей тети показатель всего лишь шестьсот двадцать девять и восемь, так что особой точностью, сами понимаете, ее пророчества не блещут… Однако и отмахиваться от них я, сами понимаете, не могу. Земля ведь в случае чего ждать не будет! Точное время смерти дракона очень важно для земельной компании, ну, вы понимаете, что я имею в виду. Скажу только, что земли куда лучше управляются, если у них один крупный хозяин, а не множество мелких. Обидно будет, если такой лакомый кусок растащат по крохотным кусочкам, вы не находите?
И он с улыбкой протянул мне чек. Я посмотрела на цифру, и у меня дух захватило. Два миллиона!.. Два миллиона херефордских мула! Я даже ни разу не видела подобного количества нулей в одной строчке, – если не считать графу «превышение расходов».
– Если вы мне назовете точную дату и время смерти дракона, я вернусь, и этот чек будет незамедлительно подписан. Но я имею в виду точное и верное указание срока. Вы меня понимаете?
– Вы… желаете оплатить сведения о смерти последнего дракона?
– Именно, – проговорил он весело, приняв мою досаду за готовность к согласию. – Как приятно, когда тебя понимают с полуслова!
И прежде, чем я успела снова открыть рот, стряпчий пожал мне руку и вышел за дверь, оставив меня разглядывать чек. Подобное предложение не только покрыло бы долги «Казама», но, пожалуй, еще и обеспечило бы всем нашим колдунам безбедную старость. Очень актуальная перспектива, если учесть падающий уровень магических энергий…
Мистер Тримбл снова просунул голову в дверь.
– Между прочим, – сказал он, – тут вроде как лось в коридоре стоит…
– Это, должно быть, Гектор, – отозвался Тайгер. – Он преходящий, не бойтесь.
– Может, и так, – сказал мистер Тримбл. – Только он коридор перегораживает.
– А вы просто сквозь него идите, и все, – сказала я, продолжая напряженно размышлять. – Если захотите посмотреть, как что у лося внутри устроено, задержитесь посередине…
– Ясно, – сказал мистер Тримбл и ушел окончательно.
Я откинулась в кресле. Вести о скорой кончине Мальткассиона явно распространялись. Смерть всякого дракона – дело очень значительное, не терпящее легкомысленного к себе отношения. Мне был остро нужен совет – а в подобных случаях я обращаюсь только к одному человеку. К Матери Зенобии.
Матушка Зенобия
Монастырь Святого Ордена Благословенной Дамы Лобстера был когда-то просто средневековым замком, мрачным, темным и сырым. Потом его немножко подкрасили, положили кое-где подушечки на каменные скамьи – и замок стал женским монастырем. Мрачным, темным и сырым.
Здание выгодно стояло над рекой Ви, что было, естественно, хорошо, однако находилось на самом краю демилитаризованной зоны, что, ясен пень, уже не так радовало. Так исторически сложилось, что династия Сноддов с неизменной завистью косилось на соседнее герцогство – Брекон, где правили, соответственно, герцоги Бреконские. Так что по обе стороны всего-то десятимильной общей границы друг против друга стояло по гарнизону. Главный прикол заключался в том, что артиллерия короля Снодда размещалась позади монастырского комплекса. Каждый день батарея выпускала в сторону наследного противника по снаряду, который падал в демилитаризованной зоне, никому не причиняя вреда. Герцогу Бреконскому, понятно, тоже хотелось побряцать оружием, но герцогство – все же не королевство, ресурсы у него были поскромнее. В качестве ответного залпа его канониры хором выкрикивали: «Бабах!» Боевые же снаряды сберегались для особых случаев. Для дней рождения, например.
